– Нечего мусорить на улице, когда ты на задании! – рявкнул он напоследок, чтоб отвести душу.
Агент заикнулся о внеочередном отпуске для восстановления подорванного в шелконских застенках здоровья, но Харо Костангериос послал его в задницу и велел шефу ВСБ наложить на разгильдяя самые строгие взыскания.
Впрочем, признал он потом, кое-какую информацию незадачливый оперативник все же раздобыл. Карен Мьян не является ассистентом кафедры археологии Замервейского университета. Прекрасно. Премьер набросал черновик письма, которое надлежало разослать во все миры от его имени. Он обращался к инопланетным правительствам с просьбой оказать содействие в розыске особо опасной преступницы. Стремясь произвести впечатление на адресатов, Харо Костангериос не стал мелочиться: Карен Мьян инкриминировался целый букет убийств, ограбление Государственного Банка Валены, нелегальное занятие проституцией, изготовление фальшивых денег, контрабанда наркотиков, участие в групповых сексуальных оргиях на общественном пляже и циничное осквернение мемориального кладбища в Соледаде. Премьер приложил к письму ее фотографии и антропометрические данные и завершил свое послание личной просьбой о выдаче преступницы, взамен пообещав выдать инопланетных правонарушителей, которые нашли убежище на Валене, – если таковые есть и если кто-нибудь в этом заинтересован. Теперь Карен никуда не денется. Перечитав письмо, Харо Костангериос ухмыльнулся. Лионелла еще смеет утверждать, что у него с воображением туго! Вызвал секретаря, отдал ему черновик: чтобы завтра все было готово. Секретаря он привез с собой из Венеды – способный малый, Премьер таких ценил.
Неприятный осадок, оставшийся после разговора с Саверьяном, понемногу исчез. Саверьян хочет установить фиксированные квоты на выпуск кристаллических носителей информации – это будет выгодно ему, но невыгодно Нилсаку и Агутову... Тем лучше. Надо стравить их, оставаясь в тени. Противно, что Саверьян говорил с Премьер-Губернатором, как с мальчишкой... но за свое хамство он поплатится. Харо Костангериос разделается с теми, кто топчется у него за спиной, и станет полновластным хозяином Валены. А затем – чем черт не шутит – и всей бывшей Империи... Лишь бы тугодумы из ВСБ наконец-то нашли зонд Нуль-Излучателя!
Главным достоинством Перебрасывателя было то, что он безотказно функционировал. Олег провел десятки экспериментов – ни одного сбоя. Испытательным полигоном стали окрестные астероиды. Послать зонд – определить местоположение цели в трехмерном пространстве – задать координаты пункта отправления и пункта прибытия... На борту станции нашлось помещение с толстыми многослойными стенами из сверхпрочных материалов. Вероятно, специальная камера для опытов с переброской предметов через гиперпространство, идеально приспособленная для того, чтобы гасить возникающую в момент перехода ударную волну.
Имелось, однако, два «но». Первое: никто из «Антираспада» не понимал принцип действия имперской установки; никто не сможет починить сложнейшую древнюю аппаратуру, если та выйдет из строя. Возможно, земные инженеры, поддерживающие систему гиперканалов, сумели бы с этим разобраться... Но кто-нибудь, кроме них, – вряд ли. Второе: с некоторых пор вокруг Лау-059 вращалось на два астероида меньше. Оба раза Олег воспользовался командой «Выполняй», которая выскакивала на экран в пурпурной рамке, рядом с такой же без рамки – и в результате две каменные глыбы размером с небольшую луну в мгновение ока были распылены на молекулы.
– Создатель Перебрасывателя – гений, с этим никто не спорит, – подытожил Олег, – но думал он не головой. Вот так ошибешься ненароком, и эта штука разнесет вдребезги пункт прибытия. Лично мне боязно переходить ко второму этапу... ну, к броскам в обитаемые миры. Я тут кое-что подсчитал: у Перебрасывателя хватит мощности, чтоб разворотить целую планету. Вдруг какой-нибудь дурацкий сбой... – Он не договорил.
– А заблокировать эту команду? – предложил Норберт. – Разве ты не сумеешь?
– Ненадежно.
– Так... Значит, все-таки придется изучить, как он устроен... и, если получится, исправить ошибку конструктора. Иначе мы должны отказаться от дальнейших экспериментов. – Норберт обвел взглядом лица друзей, но никто не возразил: это был один из тех редчайших случаев, когда все с ним согласились.
Олег приступил к изучению схем и описаний, которые содержались в памяти бортового компьютера станции. Большой, ссутулившийся, хмурый, он часами сидел перед монитором, отключившись от внешнего мира. Остальные подходили, смотрели через его плечо на экран, высказывали свои догадки, более или менее дилетантские, приносили ему кофе и сэндвичи. Он утолял голод не глядя, не отрываясь от монитора. У Норберта мелькнуло подозрение, что компьютерщик в таком состоянии вполне способен сжевать вместо сэндвича старую подошву, но проверять, так ли это, он не стал. Как-нибудь в другой раз.
– Нашел! – объявил наконец Олег. – Простейшее решение, господа! Мы должны демонтировать несколько лишних устройств – вот, я отметил их на схеме красным. Теоретически Перебрасыватель после этого будет работать, как раньше, но уже без риска раздолбать чужую планету или офис наших потенциальных деловых партнеров.
– А не теоретически? – спросила Аманда.
– Если он сдохнет, у нас хватит продуктов и топлива, чтоб дотянуть до Маана. Это ближайший к нам обитаемый мир с Гипорталом.
– Надо рискнуть, – кивнул Норберт. – Я еще вот о чем подумал: вдруг до Перебрасывателя дорвется какой-нибудь псих, из тех, кто считает, что чем хуже, тем лучше? Вроде ваших террористов. – Он взглянул на промолчавшего Фесписа. – Мы должны привести его в порядок – или взорвать ко всем чертям.
На следующий день приступили к демонтажу отмеченных устройств. Олег, Норберт и Илси работали втроем, медленно и осторожно. Вывинтить крепеж, отсоединить кабели, вытащить модуль из гнезда – так, чтобы не расшатать соседние приборы... Иногда это приходилось делать, стоя на четвереньках или скорчившись в три погибели под устройством (либо, в другом варианте, между устройством и переборкой). Было несколько мест, куда могла протиснуться только Илси, и тогда она работала в одиночку, надев на голову обруч с миниатюрной видеокамерой, а Олег, наблюдая за ее действиями на экране монитора, давал указания.
После того как каждый очередной модуль был отсоединен от Перебрасывателя, компьютерщик проверял, продолжает ли установка функционировать. Да, она функционировала. Даже лучше, чем раньше: ударная волна ослабла почти вдвое, при том что скорость и точность перемещений остались на прежнем уровне.
Наконец задача была выполнена. Перебрасыватель больше ни для кого не представлял угрозы, а посреди ангара громоздилась внушающая уважение куча демонтированных модулей.
– Сколько же лишних деталей в эту штуку понапихали... – потрясенно прошептала Аманда.
– Экспериментальная установка, – отозвался Олег. – Недоработали... Непонятно, почему ее оставили в таком виде.
– Финансирование прекратилось, обычное дело. Ребятки, нам бы найти какую-нибудь кладовку... Если мы собираемся эксплуатировать Перебрасыватель, ангар надо освободить для кораблей наших будущих клиентов. А это все куда-нибудь затолкаем, с глаз подальше.
– Не затолкаем, а уничтожим, – возразил Норберт.
– Нор, почему? Эти приборы можно продать за хорошие деньги. В крайнем случае на металлолом, тут много ценных сплавов.
– Нет. На их основе недолго создать планетарное оружие... и наверняка найдется кто-нибудь, кто ухватится за эту идею. Если мы их продадим, пусть даже за очень большие деньги, мы в конечном счете прогадаем.
– Я согласен, – поддержал его Олег.
– Я тоже, – присоединилась Илси.
– Все правительства только о том и думают, чтоб устроить как хуже. – Феспис не то иронически усмехнулся, не то поморщился. – Они обязательно поступят так, как говорит Норберт. Поэтому я – «за». Это будет наш глобальный акт неповиновения существующему порядку вещей...
Он мог бы еще долго развивать эту тему, но Аманда перебила:
– Я тоже «за», ребятки. Хоть и жалко прибыли... Кажется, у меня идея! Мы разломаем эти опасные приборы на мелкие-мелкие кусочки и потом кусочки продадим как ценный металлолом...
– Не годится, – сказал Норберт. – Никаких кусочков. Надо уничтожить их наверняка, чтобы никто не смог
