– В нижнем ящике рабочего стола, – на секунду задумавшись, ответил Олег.
– Ага. Достань его, завтра понадобится.
Глава 14
Премьер-Губернатор Валены вот уже пятые сутки не приходил в сознание. Харо Костангериос с нетерпением ожидал развязки. Дела, как назло, обстояли паршиво – именно сейчас, накануне предвыборной! Ночью его подняли с постели и сообщили, что Илси сбежала из клиники, убив санитара, а позже туда вломились двое бандитов в масках. Доктор Фаркап видел их и смог описать: один высокий, спортивного сложения, второй среднего роста, полноватый. Под дулом пистолета они заставили доктора открыть сейф и похитили наркотические препараты на пять тысяч валедоров, после чего парализовали Фаркапа и скрылись. Вдобавок из клиники угнали фургон; предположительно, это его обгорелые останки полиция обнаружила на Орионской набережной. Черт-те что... После выпитой вчера ликилы у губернатора мучительно болела голова и дрожали пальцы, под глазами набрякли мешки – даже косметический массаж не помог. Чтоб ни у кого не возникло неуместных подозрений насчет похмелья, он объяснил своим приближенным, что скорбит по поводу тяжелой болезни Премьера.
Около здания правительства Чантеомы опять торчали паркуанцы с плакатами, их можно было увидеть из окна кабинета на десятом этаже. Харо Костангериос закрыл жалюзи и опустился в кресло. Помассировал виски. Вызвав секретаря, распорядился выдать жертвам наводнения по сто валедоров на душу, а остальное, мол, будет в течение месяца. Если Премьер скончается, это обещание придется выполнить... Если же нет – еще подождут, никуда не денутся. Секретарь сообщил, что дважды звонил Норберт. Гм, что понадобилось этому шалопаю? Губернатор велел в следующий раз соединить, а также пригласить полицейского комиссара для приватной беседы. Норберт дал о себе знать через полчаса. Увидав на экране злое сонное лицо своего отпрыска, губернатор понял, что не он один пил вчера неразбавленную ликилу.
– Похмелье, да? И это физиономия моего сына, смотреть противно! Ты не знаешь, где твоя сестра?
– Понятия не имею, – угрюмо процедил Норберт.
Так и есть, всю ночь напролет гулял...
– Чего тебе? У меня работа, государственные дела!
– Надо поговорить об одном важном деле. Это важно для тебя, папа.
– Днем я занят. Приезжай в резиденцию после девяти.
– Ладно.
– И запомни, умные люди перед сном не напиваются! – прежде чем отключить связь, проворчал губернатор. Воспитывать детей никогда не поздно.
Прибыл полицейский комиссар. Губернатор растолковал ему, что Илси не убивала санитара: это сделали бандиты, которых видел доктор Фаркап. Его дочь – не убийца; она отдыхала в клинике после нервного срыва и убежала оттуда, испугавшись грабителей. Несмотря на свое тугодумие, комиссар все понял правильно. Что ж, хоть одно дело улажено.
Ночью Норберт почти не спал, но после разговора с отцом ему удалось немного вздремнуть. Проснувшись, выпил крепкий кофе, позвонил Аманде (та сказала, что «с новыми деловыми контактами полный порядок, неприятностей не было»), взял оружие, передатчик, папку с документами и поехал к Олегу. Отсканировав материалы, компьютерщик спросил:
– Думаешь, сработает?
– Сейчас – да. Скоро выборы, его конкуренты сразу вцепятся... Не скажу, что мне нравится роль шантажиста, но по-хорошему с ним не договоришься. Если что-нибудь выйдет не так, ты позаботишься об Илси?
– Я ее не брошу.
– Вам надо будет добраться до Соледада и попросить убежища в денорском посольстве. Сошлись на Тайсемура и Стеллу, как они предлагали.
– Власти потребуют, чтобы нас выдали.
– Ага, только это пустой номер. Во-первых, денорцы любят диктовать условия, но не любят, когда наоборот. Во-вторых, у тебя схема, которая всем нужна. В такой ситуации торг уместен. Ты предложишь им схему, а взамен попросишь убежища для себя и для Илси.
– Это не все. Я еще поставлю условие, чтоб они вытащили тебя.
Норберт засомневался, но Олег добавил:
– Как ты верно заметил, торг уместен. А эту самую схему я почти расшифровал, немного осталось.
– Когда будете добираться до Соледада, присматривай за Илси, ладно? Ее так воспитали, что она массы вещей не знает. Но если дойдет до драки, лучше предоставь инициативу ей. Все-таки Тренажер дал ей многое.
– Не беспокойся, все сделаю.
– В общем, жди моего сигнала.
Норберт взглянул на часы: начало девятого. Пора. Вариант с денорским посольством – запасной; он настроился на победу и не собирался проигрывать. Если разобраться, он давно уже перестал быть неудачником.
Удобно развалившись в шарообразном малиновом кресле – новинка земного дизайна, – губернатор выслушивал объяснения профессора Улервака, нетерпеливо поглаживая подлокотник из мягкой кожи. Похмелье к вечеру прошло, и чувствовал он себя сносно, однако психиатр вызывал у него законное раздражение: мало того, что девчонку упустил, так еще и предъявляет претензии! В углу сидела Лионелла, бледная, с поджатыми губами, у дверей стояли два телохранителя. Губернатор не рискнул беседовать с профессором тет-а-тет: у него давно уже сложилось впечатление, что психиатр сам немного чокнутый, нахватался от своих пациентов, а сейчас, когда его клинике нанесен ущерб, он чересчур взбудоражен, вдруг что-нибудь выкинет... Охрана не помешает.
– Я потерял высококвалифицированную медсестру. – Улервак говорил гипнотически-ровным голосом, после каждых трех-четырех слов странно дергая головой (этот контраст между интонацией и мимикой особенно раздражал губернатора). – Она очень хорошо умела управляться с буйными пациентами, а теперь только хнычет и пускает слюни. Один из санитаров убит, дорогие лекарства украдены, машину угнали... Господин Костангериос, я рассчитываю на ваше чувство ответственности! Вы обратились ко мне, чтобы я помог вашей дочери, поэтому вы должны возместить убытки.
– Ваш персонал не справился с шестнадцатилетней девчонкой, – с угрозой напомнил губернатор.
– Их обманула ее ангельская внешность. Господин Костангериос, если не будет дотаций из бюджета, моя клиника не скоро оправится от такого удара!
– Харо, новости, – слабым голосом напомнила Лионелла.
– Присядьте пока, – бросил он психиатру и нащупал пульт.
В этот раз «Вечерние новости Мишеля Перкоиса» вел не сам Мишель, а бойкая элегантная девушка с ярким макияжем. Объяснив, что «господин Перкоис нездоров и поэтому не смог приехать в студию» (еще бы, после вчерашней расправы!), она перешла к событиям минувшего дня, старательно копируя стиль своего патрона. Не забыла упомянуть о том, что «Илси Костангериос, дочь нашего губернатора, вчера, после легкого нервного срыва, была доставлена в клинику профессора Улервака, а сегодня благополучно вернулась домой», потом сообщила о ночном нападении на клинику: «По сведениям из достоверных источников, есть зверски убитые. Похищенные из психушки наркотики скоро расползутся по Венеде, как синтетическая чума, которая никого не пощадит».
С трудом дождавшись, когда передача закончится, Улервак вымолвил:
– Типичный случай истерической лживости... Пожалуй, я проведу пресс-конференцию.
– Никаких пресс-конференций! – смерив его тяжелым взглядом, предупредил губернатор. – Там, где речь идет о членах моей семьи, я буду определять, что должно, а что не должно получить огласку.
Передатчик у него в кармане издал мелодичную трель: дежурный охранник доложил, что приехал Норберт.
– Пусть поднимется сюда, – велел губернатор.
Отпрыск выглядел угрюмым и недовольным. Не слишком любезно поздоровавшись, оглядел присутствующих, подошел к отцу и протянул небольшую кожаную папку:
– Посмотри эти документы.
– Совсем вести себя разучился, – проворчала Лионелла.
