скорость. Поехали! — командовал он, показывая Рае, как и за что взяться.
Внезапно в комнате погас свет, и на экране появилась залитая золотым крымским солнцем севастопольская улица. Направо синело спокойное ласковое море, налево тянулись белые и розовые дома и какой-то зеленый сад.
Все это медленно двигалось на Раю, и она едва не вскрикнула от удивления, увидев, что попала в Крым, по которому едет в этой бесколесной машине. Это казалось еще более правдоподобным, потому что здесь все жило и двигалось, и стрелку, прикрепленную на радиаторе машины, которую Рая заметила, когда было еще светло, она видела теперь то перед трамваем, то перед домом, то перед встречной машиной.
Мотор ровно гудел, трамваи звенели, на улицах кричали мальчишки, — словом, все говорило, что бесколесный автомобиль мчится по Крыму, и этому нельзя было не поверить.
Машина слушалась руля, который осторожно поворачивала Рая, переезжая улицы, огибая углы и объезжая встречные машины.
— Так, так, правее, — помогал Рае инструктор. — Да куда же ты прямо под трамвай? Ты же нас всех погубишь! — смеялся он, возвращая ей руль, после того как они миновали опасное место, где Рая действительно едва не столкнулась с трамваем.
— А теперь поддай ходу! Не молоко везешь, а пассажиров, — сказал инструктор, когда машина наконец выбралась за город. — Теперь увеличь скорость, прибавь газ, вот так. Держись, ребята!
Машина быстро помчалась вперед. Прекрасная крымская дорога бежала ей навстречу. Направо мерцало спокойное море, налево пробегали поля и выжженные солнцем горы.
Рая чувствовала себя очень хорошо; оказывается, править автомобилем совсем не так трудно. Есть время полюбоваться видами. Эти горы так красивы…
Но что это? Дорога вдруг внезапно ушла в бок, на экране все замигало так, что у Рая закружилась голова. Какой-то грохот прервал ровное стрекотанье мотора, и зажегся свет, снова вернув путешественников из Крыма в автомобильную лабораторию, к бесколесному фанерному, как теперь заметила Рая, автомобилю.
— Катастрофа! — сказал инструктор, — Считай, что ты убила всех нас, самое себя и разбила машину.
— Почему же катастрофа? — не поняла Рая.
— А потому, что ты, засмотревшись на горы, не заметила резкого поворота дороги и сорвалась вместе с машиной с откоса. Но ты не огорчайся, — добавил он, заметив, как смутилась девочка. — Еще научишься. Эти трое не смогли даже выехать из города и один за другим попали под трамвай, от которого я тебя спас. Когда ты пришла, я уже сам собирался вести машину. А теперь пусти меня к рулю, поедем в Ялту.
Инструктор поменялся с Раей местом и, обернувшись назад, спросил у пассажиров:
— Ну, поехали в Ялту? Только с условием: смотреть не только на экран, а и на то, что? я делаю.
— Поехали! — дружно ответили пассажиры.
Снова погас свет, и автомобиль помчался, как на гонках. Дорога вертелась, шла вверх и вниз, пробегала над обрывами. У пассажиров то и дело захватывало дыхание — они каждую секунду ожидали катастрофы. Однако автомобиль, спустившись от Байдарских Ворот, спокойно бежал над морем среди гор, садов и курортов Южного берега Крыма. Вот и Ялта. Машина останавливается на набережной — рейс окончен.
— Завтра поедем из Сочи в Гагры — там дорога еще интереснее, — пообещал инструктор ребятам и, попрощавшись с ними, пошел мирить автомобилистов, которые подняли шум и крик в коридоре, очевидно поссорившись во время своих гонок.
В коридоре, куда Рая вышла вслед за инструктором, она остановилась как вкопанная, нос к носу столкнувшись с лягушкой, едва не прыгнувшей прямо на нее.
Что это была за лягушка? Громадная, вдвое больше любимца Лены, гуся Тюльпана, красная, с желтыми и черными пятнами, с глазами, горевшими зеленым светом, и открытым ртом, который, казалось, мог бы проглотить обоих Эдуардов — и поросенка и мальчика сразу!
Она куда-то спешила, делая метровые прыжки, и шлепала по паркету своими мягкими лапами. За ней на небольшом автомобиле гнался юный охотник с лассо, которым он хотел поймать диковинную лягушку. Однако, петля, которую он норовил накинуть на ее голову, соскальзывала, и лягушка прыгала все дальше и дальше.
Испугавшись, Рая не сразу сообразила, что эта лягушка механическая — так ловко была она сделана и так хорошо прыгала.
Рая рассмеялась над своим испугом и пошла дальше по коридору. На одной из дверей она увидела надпись, которая ее заинтересовала: «Тише! Не мешайте нам разговаривать со всем земным шаром!»
Рая открыла обитую войлоком дверь и отшатнулась, оглушенная ревом, вырывавшимся оттуда.
Перед ней была большая комната со столами, вокруг которых сидели и стояли мальчики и девочки. Ребята пилили металл, строгали дерево, били молотками, тянули проволоку, возились с какими-то ящиками и металлическими предметами, смеялись и что-то кричали друг другу. На столах блестело стекло, горели паяльные лампы и рядами стояли радиоприемники и громкоговорителя различных форм и размеров.
Громкоговорители пронзительно кричали, гудели, выли, ревели и визжали на разные голоса в безжалостных руках юных радиолюбителей. Их крики и завывания смешивались с музыкой и пением пластинок, на которых испытывались самодельные адаптеры, с шипением паяльных ламп, стуком и грохотом инструментов и со звонкими голосами радиолюбителей.
Вероятно, вулкан во время извержения производил меньше шума, чем юные радиолюбители со своими аппаратами.
Рая сразу поняла, что попала в радиомастерскую — самую большую из мастерских детской технической станции. Здесь у нее были знакомые, и одну из них, Катю Драпкину, она скоро увидела сидевшей над каким-то замысловатым аппаратом!
Катя Драпкина, в свою очередь, увидела Раю, стоявшую у дверей, приветливо помахала рукой и поднялась, чтобы пойти ей навстречу.
Но тут прозвучал голос великана, похожий на гром, и самый большой из громкоговорителей сказал, перекрывая шум, стоявший в комнате:
— Внимание, друзья, немного тише! Катю Драпкину прошу пройти вместе с ее телевизором в комнату испытаний. Я буду ждать ее там.
Это инструктор радиомастерской был принужден таким способом разговаривать со своими радиолюбителями. Иначе, чем через микрофон и громкоговоритель, его бы никто не услышал.
Катя попросила жестом извинения у Раи и исчезла вместе со своим аппаратом в соседней комнате.
Рая, еще раз окинув глазом удивительную мастерскую, уже собиралась итти дальше, когда тот же большой громкоговоритель заговорил голосом Кати Драпкиной:
— Рая Горская, зайди к нам в комнату испытаний, здесь есть на что посмотреть!
Войдя в соседнюю комнату, Рая поняла, к чему относилась надпись, которую шутники вывесили на дверях мастерской. В этой комнате было тихо и просторно. Около сложных аппаратов сидело трое мальчиков и девочек с наушниками на головах. Катя Драпкина, тихонько разговаривая с инструктором, устанавливала свой телевизор.
— Ты хотела посмотреть, что мы делаем? — обратилась она к Рае шопотом. — Мы покажем тебе сейчас передачу футбольного матча из Москвы.
Катя опустила штору на окне и погасила свет. Остался освещенным лишь небольшой экранчик, на котором мелькали фигуры футболистов, гоняющихся за мячом.
— Нет, Катя, это еще не то, что нужно. Придется тебе еще поработать. А твоей гостье мы покажем вот что, — сказал инструктор, щелкая выключателем.
На стене прямо перед Раей засветился экран, большой, как в кино. На нем появилось изображение той самой футбольной площадки, но четкое и во много раз увеличенное. Были ясно видны напряженные лица игроков, и полосатые майки, фигуры зрителей, неослабно следивших за каждым движением мяча. Трудно было поверить, что видишь то, что происходит сейчас за много сотен километров отсюда, а не заснято раньше на кинопленку.
