— Сейчас ты выйдешь и поднимешься по ступеням, как истинная леди. Понятно, что ты таковой не являешься, но еще разок притвориться сможешь, не так ли? А если откроешь рот на улице или в доме, я пристрелю тебя.
— Где мы? — спросила Виктория, увидев перед собой большой особняк.
Ханна улыбнулась:
— Стоит ли интересоваться подобными пустяками?
— Почему нет?
— Тебе лучше побеспокоиться о том, что мы намерены с тобой сделать, — глумливо заметил Харди.
Виктория проглотила подступивший к горлу страх. Она найдет выход, должна найти. Иначе — смерть.
Дверь распахнулась, они вошли в роскошный холл.
— Добрый день, леди Фарли, мистер Харди и… — Дворецкий выжидательно посмотрел на Викторию.
— Новенькая для его светлости.
Его светлость? О каком герцоге идет речь? Дворецкий поджал губы и кивнул:
— Хорошо. Отведите ее наверх. Вы знаете куда.
Под конвоем Харди и Ханны она поднялась по лестнице и оказалась в комнате, посреди которой стояла большая кровать, а сбоку — длинный стол.
— Для начала свяжите ее, — приказала Ханна. Харди вырвал у Виктории ридикюль и швырнул его на кровать. Затем подтолкнул Викторию к одному из столбов, поддерживающих полог, завел ей руки за спину и крепко связал. Она попыталась немного ослабить путы, но веревка только крепче впилась в запястье.
— Зря стараешься, — рассмеялась Ханна. — Харди умеет вязать узлы.
— Ханна, что все это значит? — спросила Виктория. — Могу я, наконец, узнать, где нахожусь и почему?
— Все ты прекрасно понимаешь! — Ханна размахнулась и ударила ее по лицу.
Виктория вздрогнула от боли и унижения.
— Вы ошибаетесь!
Ханна обдала ее жарким дыханием.
— Где письмо, которое ты украла у мистера Харди?
— Я ничего у него не брала.
— Еще как брала, — фыркнул Харди. — Только в первый раз вышла неувязочка и ты разжилась всего-навсего моим письмом к матери. — Он выдержал паузу и, насладившись произведенным эффектом, продолжил: — Тебе не удалось одурачить меня. Я обыскал кабинет до того, как ты вернулась и положила письмо рядом с креслом.
— Ничего подобного я не делала, — запротестовала она.
— Ты принимаешь нас за идиотов? — с издевкой поинтересовалась Ханна. — Где письмо? — У меня нет никакого письма. Ханна презрительно расхохоталась:
— Ну, разумеется. Я хочу знать, кому ты его отдала: Сомертону или Энкрофту.
Виктория оцепенела. Если она ответит, они наверняка убьют Сомертона, а если промолчит, то погибнет сама.
— Ни тому, ни другому, — всхлипнула она, лихорадочно придумывая, кого еще могла бы заинтересовать корреспонденция Харди. — Я отдала письмо вашему мужу, леди Фарли. Его беспокоило то, что вы уединяетесь с Харди.
— Лжешь. — Ханна снова ударила ее. — Фарли ничего не знает. Ну что ж, подождем Молдона. Он быстро заставит тебя говорить.
— Герцога Молдона? — прошептала Виктория. В борделе о нем рассказывали ужасные вещи.
Харди приблизился к Ханне:
— Можно мне взять ее прямо сейчас? Один разочек, в задницу? Клянусь, герцог ничего не заметит.
Ханна влепила ему звонкую пощечину:
— Никто не притронется к ней без позволения его светлости.
Виктория похолодела от страха. Они будут насиловать ее, чтобы выпытать необходимые сведения. И не остановятся, даже если она назовет имя Сомертона. Впервые надежда на спасение покинула ее, уступив место безысходности.
Прошел час. Харди, наговорив массу мерзостей, наконец, удалился. Ханна сидела у камина и молча смотрела на огонь.
— Леди Фарли, зачем вам все это? Ханна перевела взгляд на Викторию:
— Ты должна понимать меня, как никто другой.
— Но я не понимаю.
— Женившись на мне, Фарли погубил свою репутацию. В обществе его сочли непроходимым глупцом. Еще бы — кто же берет в жены содержанку, тем более бывшую проститутку! Я люблю своего мужа и не желаю, чтобы его унижали. Нас с Молдоном связывает давняя дружба.
Когда он станет королем, высший свет придет ко мне на поклон. Каждый будет искать моего расположения.
— А если ваш заговор провалится? — мягко спросила Виктория, вовсе не желая рассердить Ханну, а лишь стремясь помочь ей трезво оценить ситуацию.
— Не провалится. Вам не удалось нарушить наши планы.
— Тогда зачем вам письмо?
— До чего же ты глупа! Нам плевать на письмо. Харди успел прочитать его. Мы просто убираем лишних свидетелей.
— То есть меня?
— Да. И того, кому ты отдала письмо.
— А чего ради старается Харди? Ханна фыркнула:
— Он получит титул. Возможно, даже герцогство. Какой мужчина устоит перед таким соблазном?
Виктория поняла — их уже ничто не остановит. Теперь она думала только об одном: как выстоять перед лицом насилия и не выдать Сомертона. Если она не выдержит, они убьют его.
Этого она допустить не могла.
Едва не сбив с ног клиента, поднимавшегося на второй этаж с одной из девиц, Энтони пронесся вниз по лестнице и выбежал из борделя. Неприметный черный экипаж отъехал от дома Виктории и свернул на Джордж-стрит.
Энтони вскочил в свой фаэтон и устремился в погоню. В поздние утренние часы повозки мелких торговцев уже не загромождали мостовую, однако пешеходы и кареты состоятельных горожан мешали ему двигаться быстро. Наконец он свернул за угол и, всматриваясь в длинную вереницу экипажей, попытался понять, какой из них ему нужен. Безнадежное занятие — они все похожи друг на друга.
Куда похитители могут отвезти Викторию? Он подхлестнул лошадь, промчался по Джордж-стрит, выехал на Хановер-сквер и остановился у особняка Фарли. Лакей, отворивший двери, сообщил, что леди Фарли не была здесь с тех пор, как в ноябре отправилась в загородное поместье.
Должно быть, Викторию повезли в дом Харди. Проклятие! Она в страшной опасности. Промедление смерти подобно. Кажется, даже воздух пропитан ощущением тревоги.
Обогнав бесчисленное множество двуколок, фургонов и прочих экипажей, Энтони, в конце концов, преодолел бесконечно долгий путь и остановился перед скромным особнячком Харди.
Лакей открыл дверь:
— Добрый день, сэр.
— Прочь с дороги, парень, — хрипло скомандовал Энтони. — Где твой хозяин?
— Мистер Харди уехал неделю назад и еще не вернулся. Какого дьявола? Где же остановились Ханна и Харди, если в собственных домах их в глаза не видели? Возможно, лакей просто-напросто врет. Энтони оттолкнул его, пробежал по комнатам первого этажа и устремился наверх. Позади него раздался тяжелый
