— Она очнулась! — наконец воскликнула Софи и, подбежав к постели, потрогала лоб Виктории: — Теплый, но несравнимо холоднее, чем раньше.
— Спасибо тебе за помощь, — сказала ей Виктория.
Леди Уайтли подошла ближе и окинула Викторию взглядом, полным любви. У Виктории задрожали губы. Леди Уайтли спасла ей жизнь двенадцать лет назад. Но она только сейчас поняла это не только умом, но и сердцем.
Леди Уайтли могла передать ее в руки констебля за воровство. Или просто оставить на улице. Но эта женщина взяла ее к себе, предоставила ей кров и пищу. Если бы не леди Уайтли, она, возможно, стала бы проституткой или окончила свои дни на виселице за карманные кражи.
И даже если леди Уайтли родила Бронуин от Сомертона, все равно Виктория обязана поблагодарить ее.
— Спасибо, леди Уайтли.
Леди Уайтли нагнулась и ласково убрала волосы с ее лба:
— Дорогая, я сделала очень немногое.
— Вы знаете, сколько вы сделали для меня. А я так и не поблагодарила вас по-настоящему.
Леди Уайтли быстро взглянула на Энтони и вновь посмотрела на Викторию:
— Вздор, это мне нужно тебя благодарить. Виктории столько нужно было сказать каждому из тех, кто стоял рядом, но ее глаза сами собой закрылись и, она погрузилась в сон.
Энтони поручил спящую Викторию заботам Эвис и со спокойной душой — когда такое было в последний раз? — отправился завтракать. Проходя мимо зеркала, он остановился и посмотрел на свое отражение. Пять дней он не брился, умывался из кувшина и ел столько, что и ребенку не хватило бы.
— Кошмарное зрелище, — сообщил он зеркалу.
— Что правда, то правда, — с улыбкой согласилась мать, спускаясь по лестнице в холл. — Почему бы тебе, не пойти в соседний дом и не заказать ванну в моей комнате? А еще неплохо бы как следует поесть.
— Полагаю, я воспользуюсь твоим гостеприимством.
— Но девочки за отдельную плату, — с усмешкой предупредила она.
— Думаю, они мне больше не понадобятся.
— Почему-то я ожидала от тебя именно такого ответа.
Войдя в соседнее заведение, Энтони первым делом послал лакея к себе домой за свежей одеждой, а потом без спешки занялся яичницей с беконом. Аккурат к концу завтрака прибыл камердинер с полным комплектом чистой одежды. Хантли побрил хозяина и приготовил горячую ванну.
Когда Энтони разделся, Хантли осмотрел его костюм и нахмурился:
— Здесь пятна крови. Застарелые. Сомневаюсь, что их можно вывести.
— Думаю, все это надо сжечь. Я пять дней прожил в этом костюме и никогда не надену его снова.
Он погрузился в ванну и ощутил истинное блаженство. Горячая вода сняла усталость и ослабила напряжение в мышцах. Смыв с себя пятидневный слой грязи, Энтони расположился поудобнее и закрыл глаза.
Жизнь налаживается. Как только Виктория окончательно выздоровеет, они поженятся. Ее подруги помогут ей освоиться в высшем обществе. А потом она родит ему красавца сына. Или красавицу дочку.
И он научит жену танцевать не только вальс. И будет вывозить ее на все балы до единого.
Хлопнула дверь. Энтони решил, что Хантли зачем-то понадобилось выйти.
— Что ты делаешь в ванне посреди комнаты леди Уайтли? Энтони глубоко вздохнул и, открыв глаза, натолкнулся на взгляд отца.
— Я наслаждаюсь великолепной горячей ванной. А что здесь делаешь ты?
— Не говори со мной таким тоном, — приказал отец. — Полагаю, тебе понадобилось помыться после общения с одной из здешних девиц. Где леди Уайтли?
Энтони оставил без внимания замечание про «здешних девиц» и коротко ответил:
— Она навещает мисс Ситон.
— В сиротском приюте? — Отец расхаживал по комнате так, словно находился у себя дома. — Что ей там нужно?
— Мисс Ситон тяжело больна, и она ей помогает. — Энтони встал, взял со стула полотенце и обернул вокруг бедер. — Где мой камердинер?
— Он вышел, когда я входил.
— Итак, зачем ты здесь?
— Я распоряжаюсь своим временем по собственному усмотрению, — отрезал отец. — А ты где был? Твоя сестра беспокоится.
Ему хотелось спросить, какая именно из сестер, но он не мог предать мать.
— Я был занят. Передай Дженне, что я заеду к ней в ближайшие дни.
— Чем ты был занят? — Отец прекратил мерить шагами комнату и посмотрел на Энтони: — Игрой и шлюхами, полагаю?
— Я тоже помогал мисс Ситон. — Он потянулся за брюками. — И собираюсь продолжить это занятие.
— С какой стати все бросились помогать мисс Ситон? Что с ней приключилось?
Нет смысла скрывать. Эта история, так или иначе, выплывет наружу.
— В нее стреляли.
— А ты тут при чем? — Отец снова зашагал из угла в угол. — Впрочем, не важно, я не желаю этого знать.
Энтони начал одеваться, испытывая настоятельную потребность побыстрее уйти.
— Отец, по существу, я спас мисс Ситон. Вряд ли ты поверишь, но это так.
— Между прочим, я поговорил с Коддингтоном. Он дал согласие на брак.
Энтони не попал пуговицей в петлю жилета.
— На брак? Чей? С кем?
— Твой. С его дочерью Сьюзен, разумеется.
Мать упоминала это имя, перед тем как он отправился к Фарли. Должно быть, потом она поговорила с отцом. Энтони рассвирепел:
— Я не женюсь на Сьюзен Коддингтон.
— Нет, женишься. — Отец остановился и скрестил руки на груди. — Я достаточно долго ждал, когда ты перебесишься. Тебе двадцать восемь лет. Пора остепениться и произвести на свет наследника.
Энтони застегнул жилет.
— О, я твердо намерен вступить в брак.
— Прекрасно. Я сообщу Коддингтону, что ты навестишь его до обеда.
— Я женюсь на мисс Ситон, — рявкнул Энтони и, повязав шейный платок, надел сюртук.
— Ты не сделаешь ничего подобного. — Седые брови отца сошлись на переносице. — Я запрещаю.
Энтони рассмеялся:
— Воля твоя, запрещай. Это ничего не изменит. Я женюсь на мисс Ситон.
— Энтони, думай, что говоришь. Она дочь викария. Ее никогда не примут в обществе, а ты окончательно загубишь свою репутацию.
— Ее ближайшие подруги — леди Селби, леди Блэкберн и герцогиня Кендал. Уверен, они поспособствуют тому, чтобы в свете к ней отнеслись благосклонно.
— А если она была замешана в каком-нибудь скандале?
— А если я был замешан в каком-нибудь скандале? — парировал Энтони. — Семейном, например, о котором пока никто не знает.
Отец вскинул подбородок:
— Виконту и будущему графу все простится. Но не дочери викария.
— Хватит, отец. Я выбрал себе жену.
