Глава 28
Виктория проснулась. Из коридора доносился громкий шепот. Она прислушалась и поняла, что за дверью о чем-то спорят Сомертон и леди Уайтли.
— Как ты могла обсуждать с ним, на ком мне лучше жениться?
— Я пыталась тебе помочь.
— Совершенно напрасно. Я никогда не говорил, что хочу на ней жениться, — прошептал Сомертон.
— Тише, ты разбудишь Викторию.
Услышав шаги, она притворилась спящей и, преодолевая волнение, постаралась дышать ровно и спокойно. Ей нужно было дождаться продолжения разговора и вникнуть в суть происходящего.
— Она еще спит, — сообщила леди Уайтли.
— Я не женюсь на ней, — свирепо прошептал Сомертон.
— Я так и думала. Но я обратилась к нему до того, как все это произошло.
— Какая разница — до или после? Зачем ты вообще обратилась к нему?
— Я надеялась, что он сможет убедить тебя поступить правильно, — тихо отозвалась леди Уайтли.
— Он столько лгал, что к нему я стану прислушиваться в последнюю очередь.
Кто этот таинственный «он» и почему Сомертон не желает к «нему» прислушиваться? Виктория терялась в догадках. А еще удивлялась самой себе. Отчего этот разговор подействовал на нее столь сильно?
Она всегда знала, что Сомертон не женится на ней, просто теперь он произнес это вслух. Зачем питать бесплодные иллюзии? Он и она принадлежат к разным мирам. Тем не менее, сейчас ей было невыносимо больно.
Она слишком сильно любила его и принимала желаемое за действительное, думая, что в доме Молдона он рисковал собой из любви к ней. Теперь она не могла понять, чего ради он заботился о ней. Возможно, из чувства долга?
Моральные обязательства. Он сказал, что виноват перед ней и не должен был втягивать ее в эту историю. Он просто считал себя обязанным выручить ее из беды. Сейчас, когда она поправляется, он может заняться своими делами и забыть ее.
Но она никогда не забудет его.
Софи вошла так тихо, что Виктория не сразу ее заметила.
— Виктория, почему ты плачешь? Тебе плохо?
Да! Но никакие целебные травы не помогут ее разбитому сердцу.
— Нет, я… я…
— Что случилось, Виктория? — Софи села на край кровати.
— О, Софи, я подумала, что он любит меня. И может быть, даже попросит моей руки. — Виктория смахнула с ресниц слезы. — Все это пустые мечтания. Я просто дура.
— Виктория, пока ты находилась в жару и беспамятстве, Сомертон не желал отходить от тебя. Мы буквально силой заставляли его хоть немного отдохнуть. Я никогда в жизни не видела мужчину, до такой степени преданного женщине. Он любит тебя.
Виктория подняла глаза к потолку:
— Возможно, но не настолько сильно, чтобы жениться на мне. Я всегда знала, что он не будет моим мужем, и не понимаю, почему сейчас так огорчилась.
Софи улыбнулась:
— Потому что любишь его. И хочешь до конца своих дней быть рядом с ним.
— Софи, я люблю его до боли.
— Почему ты думаешь, что он не желает жениться на тебе? — спросила Софи, поправляя одеяло.
— Я слышала, как он сказал леди Уайтли, что не женится на мне. — Она понизила голос до шепота: — Мне кажется, леди Уайтли влюблена в него.
— Что? — нахмурилась Софи. — Странно. Я поговорю с ним.
Виктория стиснула ее руку:
— Пожалуйста, не надо. Это наше с ним дело. Не вмешивайся. Я знаю, тебе нравится, когда твои предсказания сбываются, но на сей раз им не суждено воплотиться в жизнь. Я должна попрощаться с ним и отпустить на все четыре стороны.
— Послать его к тебе?
— Да. Полагаю, не стоит тянуть.
Софи спускалась по лестнице в состоянии полнейшего изумления. Вероятно, Виктория спутала сон с явью или что-то неправильно услышала. Впрочем, не важно, как именно возникло недоразумение. Сомертон разберется с этим. Софи вошла в кабинет.
— Что-то не так? — спросил Сомертон, меряя шагами комнату.
— Я собиралась задать тебе тот же вопрос. Ты выглядишь так, словно тебя кто-то расстроил.
Он воздел руки к небу:
— Мои родители, кто же еще! — Он плотно закрыл дверь. — Знаешь ли ты, что отец навещает мою мать?
— Навещает? В смысле…
— Да!
Софи хихикнула:
— Ну, поскольку они остаются законными супругами…
— Вот-вот, мать приводит те же аргументы. Она говорит, что у него есть супружеские права. — Он остановился перед ней. — Супружеские права! Она впускает его в свою комнату. В свою постель!
— Энтони, быть может, они все еще испытывают друг к другу какие-то чувства.
— О да! Похоть! А в промежутках беседуют обо мне и Дженне! — прорычал он и вновь принялся расхаживать по кабинету.
— Прекрати маршировать туда-сюда и сядь. У меня от твоей беготни рябит в глазах. — Софи помолчала и, когда он сел, продолжила: — Послушай, нравится тебе или нет, но во взаимоотношениях твоих родителей нет ничего предосудительного. Возможно, они просто не способны жить вместе.
— Мать использует то же оправдание.
— Вероятно, так оно и есть. А после того как отец объявил, что она погибла, они вынуждены встречаться тайно. Не может же она восстать из мертвых.
— Почему нет, ведь для меня она воскресла? Раздался стук в дверь, и в кабинет заглянула Мэгги:
— Простите за беспокойство, но к лорду Сомертону пришли.
— Ко мне? Никто не знает, что я здесь.
— Эта дама говорит, что она ваша сестра, милорд.
— Дженна? Проводите ее сюда, — попросил Сомертон и посмотрел на Софи: — Хочешь познакомиться со своей сестрицей?
Софи проглотила подступивший к горлу комок. Она хотела познакомиться с Дженной с тех пор, как узнала Сомертона. Язык отказывался подчиняться ей, и она молча кивнула.
— Мне следовало давным-давно представить вас друг другу, — сказал он.
— Пожалуйста, не говори ей, что я ваша сестра. Ты причинишь ей боль.
Он склонил голову набок:
— Хорошо.
Дженна вошла, быстро взглянула на Сомертона и тотчас бросилась в его объятия: — Тони! Я безумно беспокоилась о тебе.
— Извини, Дженна. Я должен был послать тебе записку. Дженна огляделась, заметила Софи и смутилась:
