Правдивая история про девочку Эмили и морское чудовище

последним-распоследним человеком, над которым издевается самая противная вредина в классе. Эта пещера изменит всю мою жизнь, я точно знаю!

Шона тяжело вздохнула, потом неуверенно засунула пальцы под слиток, и мы понемножку вытянули его из стены. Держа слиток с двух сторон, осторожно опустили его, и он мягко плюхнулся на дно, взбаламутив песок вокруг.

— И что теперь? — Шона проводила слиток взглядом.

Приблизившись к образовавшемуся отверстию, я сунула туда голову. Еще туннель! Я схватила Шону за руку.

— Мы должны туда забраться!

— Мы ничего не должны! — вспыхнула Шона.

— Ну пожалуйста! Неужели тебе не любопытно, что там? Неужели ты не чувствуешь, что там что-то есть? — Я уже не думала об Алтее с Мариной. Меня тянуло туда, как магнитом.

Магнитом? У меня сжалось горло… Но туннель не мог вести в центр Треугольника. Мы же около острова. Здесь нет течения, здесь безопасно.

Шона заглянула в туннель. В глазах ее отражались блестящие кристаллы, — и неуверенность.

— Только быстренько глянем, и домой, — нерешительно проговорила она.

— Договорились!

Мы проскользнули в дыру и поплыли сквозь темноту, впереди я, за мной Шона. По мере того как мы углублялись в скалу, вода становилась все холоднее, а стены — неровными и шершавыми.

И вдруг внезапно туннель закончился. Тупик.

— Что теперь? — спросила я, оборачиваясь к Шоне.

— Возвращаемся назад. Мы посмотрели, — здесь ничего нет. И меня это не очень-то удивляет. И не огорчает. Пошли.

Не может туннель вот так взять и закончиться! Уверена, что он куда-то ведет! Я провела рукой по скале перед собой. Она была не такая, как стены. Глаже. И тут я поняла, в чем разница.

— Шона! Это валун!

— Что?

— Туннель перекрыт. Скала впереди — не такая, как стены. Потрогай.

Протиснувшись мимо меня, Шона коснулась валуна.

Я ощупывала его бок.

— Тут по всей поверхности идет трещина. (Она повторяла форму слитка на том конце туннеля.) Может, его тоже можно расшатать.

Шона бросила на меня выразительный взгляд.

— Только попробуем.

— И почему я тебя слушаюсь? — тяжело вздохнула Шона.

— Потому что ты тоже это чувствуешь! Потому что там что-то такое есть, что волнует и притягивает тебя! Потому что в прошлый раз мы вот так же нашли моего папу! Потому что ты стала моей подругой и из- за этого попала на прекрасный затерянный остров! Потому что…

— Ну всё, хватит тебе, — Шона хмурилась и улыбалась одновременно. — Не заводись. Начинай уж.

Этот валун так просто не выпал. Мы толкали и толкали его, но безрезультатно. Или почти безрезультатно. Валун слегка покачивался вперед-назад, как на пружине, но не сдвигался.

— Это бесполезно, — пропыхтела Шона. — Мы никогда его не вытолкнем.

— Нужно раскачивать сильнее. Смотри, он шатается. Если мы обе одновременно толкнем его сверху, может, он скувырнется. Давай на счет «три». Готова?

Шона кивнула, не поднимая головы.

— Раз. — Я покрепче уперлась руками в камень.

— Два. — Я напрягла хвост, готовая оттолкнуться им со всей силы.

— Три!

Мы рванулись вперед, ударили в валун, сопя и пыхтя.

— Отпускай его! — Камень качнулся вперед, а затем — назад. — Еще раз!

Снова мы навалились на камень, и вновь он слегка качнулся. И снова и снова мы толкали и пихали, пока, наконец, он не начал сдвигаться.

И тут Шона остановилась.

— Все. Не могу больше.

— Но мы почти сдвинули!

— Я хочу вернуться, — сказала Шона. — Не хочу все это двигать.

— Да в чем дело?

— Дело в том, что мы не знаем, что находится с той стороны!

— Вот именно! Но там ведь что-то есть, правда? Я чувствую; у меня внутри все дрожит.

— У меня тоже. И мне это совсем не нравится, Эм. Это неприятно. Я не хочу знать, что там, и хочу уйти поскорее, пока на нас всё не обрушилось.

— Всего один камень! Ничего не обрушится.

Но Шона уже повернулась, чтобы уплыть.

— Только разок толкнем.

— Толкай, если хочешь. Я ухожу.

— Ну и пожалуйста!

Я вернулась к валуну. Он покачивался на самом краю дыры. Наверное, теперь его можно столкнуть и в одиночку. Я уже не понимала, зачем мне это все нужно. Но просто невозможно было повернуть назад сейчас, после того, как мы столько проплыли, — и не узнать, что же там такое. Другого случая может не подвернуться. А там что-то есть. Я чувствовала. Вся пещера равномерно вибрировала от… от чего?

Подстегиваемая отчаянием, я с силой оттолкнулась от воды хвостом и навалилась на валун, пихая его вперед.

Он вздрогнул, очень медленно закачался вместе с волнами и опрокинулся назад; огромный, гладкий, овальный камень, плавно переворачиваясь, опускался в глубину.

Он чем-то напомнил мне снежный ком, который катится с горы, на ходу обрастая снегом. Что-то происходило по ту сторону дыры, под нами, под островом, в самом сердце скалы.

— Я же говорила! Я говорила тебе! — завизжала Шона. — Это обвал! Нас засыплет!

— Все в порядке.

Я старалась не поддаться панике. В туннеле все было спокойно. Это с той стороны отверстия вода бурлила и пенилась. И было что-то еще — не что-то, а кто-то. Где-то там, внизу, колебания перешли в низкий рокот. Там кто-то был. Мое горячее желание узнать, кто именно, вдруг разом испарилось.

— В чем дело? — закричала Шона.

— Просто… валун ударяется об уступы, падая на дно, — ответила я, пытаясь прикинуться абсолютно спокойной. — Все в порядке, не волнуйся. Сейчас это кончится.

Валун еще падал, задевая за скалы, но постепенно пропадая из виду. Вокруг него вздымались песок и мелкие камушки; некоторые даже забросило через отверстие к нам в пещеру.

А потом все прекратилось. Никаких ударов. Никаких столбов песка и каменной крошки, ничего. Полная тишина.

Абсолютная тишина. Тихо до жути.

— Вот видишь, — сказала я, испуганно улыбаясь, — я же сказала, что все будет в порядке.

И тут мы услышали. Гул. Это была не легкая дрожь и не рокот. А нарастающий гул. Рев заполнил пещеры, он приближался. Не смея шевельнуться, я посмотрела на Шону. Ее губы двигались, но до меня не доносилось ни звука. Гул превратился в кошмарный пронзительный вой. Я закрыла уши ладонями.

В следующее мгновение Шона схватила меня за руку.

— УБИРАЕМСЯ ОТСЮДА! — закричала она мне в ухо. — БЫСТРО!

Но я словно забыла, как двигаться. Мой хвост, руки, все тело — онемели.