наискосок на борту.
Пашка и Тимофей вышли на дорогу и подняли руки. «Почта», не останавливаясь, мчалась прямо на них. Тимофей сделал шаг назад.
— Не отходи, — сказал Пашка, не опуская руки, — а то не остановится.
Полуторка, дребезжа и подпрыгивая, была уже совсем рядом. Пашка твердо стоял на самой середине улицы.
Машина резко затормозила.
— Чего надо? — заорал шофер, высовываясь из кабины. — Уйди с дороги!
— Айда в кузов! — крикнул Тимофею Пашка и побежал вокруг машины.
Он бросил в кузов свой рюкзак и схватился за задний борт. Тимофей тоже бросил в кузов рюкзак, но в это время машина, взревев мотором, тронулась с места.
От неожиданности Пашка выпустил борт. Машина запрыгала по дороге.
— Садись на ходу! — закричал Пашка Тимофею.
Машина уходила вперед.
— Куда же он? — кричал на бегу Тимофей. — Там же наши вещи!
Рванувшись, Пашка в два прыжка догнал грузовик и снова вцепился в кузов. Шофер со скрежетом переключил скорость, и «почта» убыстрила движение.
Пашка оглянулся. Тимофей бежал в тяжелых валенках в двух шагах от него, широко открывая и закрывая рот. Пашка отцепил одну руку от борта и протянул ее Тимофею. Групкомсорг Голованов ухватился за Пашкин рукав.
Машина шла под спуск все быстрее и быстрее. Пашка притянул Тимофея к борту.
— Хватайся за кузов! — крикнул Пашка.
Тимофей, выпучив глаза и судорожно держась за
борт, волокся на заплетающихся ногах за машиной. Он уже не мог бежать (никакой ширины- и быстроты шагов не хватало, чтобы удержаться за полуторкой). Машина почти тащила Тимофея по земле.
Пашка, подтянувшись на руках, кувыркнулся в кузов, — и тут же, свесившись за борт, схватил Тимофея двумя руками за воротник пальто.
Грузовик бешено несся под спуск. Пашка, напрягшись до боли в животе, оторвал Тимофея от дороги. Групкомсорг оказался тяжел на весу. Пашка изо всех сил тащил его к себе в кузов. Тимофей висел в воздухе, колотясь лицом, головой, руками и ногами о задний борт. Пашка чувствовал, что еще секунда — и он выронит лучшего друга из рук, и Тимофей, ударившись о дорогу, разобьется на таком ходу насмерть.
Всхлипнув, Пашка рванул Тимофея на себя и вдруг с ужасом почувствовал, что Тимофей выскальзывает из пальто: голова Тимофея уходила в глубину ворота.
— Пашка! Пашка! — полузадушенно захрипел Тимофей. — Что ты делаешь?!
— Да лезь же ты сам!! — отчаянно завизжал Пашка, понимая, что еще секунда — произойдет непоправимое…
Ни Пашка, ни сам Тимофей потом так и не могли понять, что же произошло… Но в последний миг, почувствовав, что он вываливается из пальто, Тимофей, вонзившись ногтями пальцев (перчатки он уронил) в деревянный борт машины, невероятным усилием не рук и вообще не тела, а каким-то диким порывом всего своего естества рванулся вверх, перелетел через борт и, сбив Пашку, покатился вместе с ним по дну кузова.
«Почта» на ураганной скорости мчалась вниз по крутому волжскому откосу. Вылетев на лед и ни на секунду не притормаживая, она понеслась по ледовой дороге вперед, в мглистое морозное марево. Кузов швыряло на выбоинах из стороны в сторону. Какие-то брезентовые мешки, запечатанные большими свинцовыми пломбами, катались по кузову справа налево и слева направо. Пашка и Тимофей, не пытаясь даже сопротивляться, обессиленные и безразличные ко всему на свете, катались вместе с мешками по днищу, больно ударяясь друг о друга.
Так прошло минут десять. Придя наконец в себя и собравшись с силами, Пашка приподнялся и с ненавистью посмотрел на кабину грузовика. Окно кабины было наглухо забито досками и зарешечено.
— Тим, что же это? — хрипло крикнул Пашка. — Что он делает?
Тимофей лежал с закрытыми глазами. Лицо его было изранено, в нескольких местах виднелись большие кровавые ссадины.
Кузов бросило вверх. Пашка упал на мешки. Тимофея швырнуло на Пашку.
Еще бросок. Безвольно мотнувшись, Тимофей ударился головой в борт.
— Сволочь! Гад! Преступник! — захрипел Тимофей. — Останови его, Павел! Он же убьет нас!
Пашка пополз к кабине. Но она была недосягаема. Каждый раз после очередного швырка кузова Пашка оказывался отброшенным назад. Он пробовал еще и еще раз, перебираясь через Тимофея, приблизиться к кабине, но все попытки были напрасны.
И в Пашке проснулась злость. Та самая, которая родилась в его сердце однажды на баскетбольной площадке в «матче века», когда «нью-хива» начала проигрывать команде мастеров.
Непонятно как, но все-таки вскочив на ноги, Пашка бросился вперед на кабину и схватился руками за решетку на окошке. Очередной бросок кузова тут же свалил его с ног, но решетку Пашка не выпустил из рук. Приспособившись к толчкам и швыркам, Пашка улучил минуту и грохнул несколько раз кулаком в забранные решеткой доски.
Взвизгнули тормоза. Машина прошла несколько метров юзом и остановилась. Хлопнула дверца. Голос откуда-то сбоку:
— Кто в кузове? Выходи!
Пашка и Тимофей поднялись и, пошатываясь, двинулись к заднему борту. В двух шагах сбоку от машины стоял шофер. В руках у него было ружье.
— Ах, это вы! — с перекошенным от злости лицом крикнул шофер. — А ну, вниз! Живо!
Похоже было, что он действительно не знал, что в кузове у него оказались пассажиры.
— Что вы делаете? — хрипло заговорил Тимофей. — Зачем вы так быстро гоните? Вы же искалечите нас…
— Прыгай на землю, падла! — еще сильнее перекосился лицом шофер. — Кому говорят?
— В чем дело? Чего орешь? — слабым голосом спросил Пашка, с недоумением глядя на шофера. Шофер выругался и передернул затвор.
— Прыгать! Немедленно! Стрелять буду!
Пораженные этой нелепой угрозой и еще ни о чем не догадываясь, Пашка и Тимофей перелезли через задний борт.
— Послушайте, — начал было Тимофей, но шофер тут же перебил его:
— Руки на голову! Кто такие? Беглые? — частил он свирепой скороговоркой. — В мороз отвалить решили?
И тут Пашка понял, что он принимает их за убежавших из какой-то колонии осужденных.
— Ты что психуешь? — с ненавистью заговорил. Пашка. — Мы из газеты, журналисты. У нас документы есть…
Он сделал шаг вперед и хотел было сунуть руку за пазуху, но шофер вскинул ружье.
— Руки! Не подходи! Стрелять буду, сволочь!
— Мы никакие не сволочи, — глухо сказал Тимофей, напряженно глядя на прыгающий в руках шофера ствол, — мы студенты Московского университета…
— Студенты? — скрипнул зубами шофер. — Не такие ли студенты, как вы, шофера на соседней стройке убили?!
— Да не дури же ты! — не выдержав, сорвал с головы шапку Пашка. — Разуй глаза! Видишь волосы? Разве осужденные с такими волосами ходят?
— У вас, сволочей, и за проволокой придурков волосатых полно!
— Ну, проверьте в конце-то концов наши документы! — отчаянно крикнул Тимофей.
— Я проверять, а ты мне нож в горло?.. У меня трое детей, падла бездомная! У меня в машине поч та, деньги, переводы!.. Оружие есть? Бросай на землю!
