юношу с голубыми глазами и русыми волосами до плеч, в облике которого нетрудно было узнать уроженца северного побережья.
Подошедшая к алтарю Синтия остановилась и выжидающе посмотрела на Тореса. Тот нетерпеливо махнул рукой охранникам, и те, повинуясь его жесту, сдернули с пленника одежду и, уложив спиной на каменное возвышение, крепко привязали его руки и ноги к железным кольцам по бокам жертвенника. После чего, поклонившись, поспешно вышли.
Синтия вскинула руку с кинжалом и точным уверенным движением вскрыла грудную клетку юноши. После чего отбросила кинжал и под полный муки хриплый вопль вырвала его сердце, которое точным броском тут же швырнула в оскаленную пасть мраморного изваяния. Затем она распевно произнесла:
- О, повелитель подземного мрака, великий Крагонверг, услышь мои моленья, прими мой кабалит для исполнения моего зарока: клянусь освободить тебя до вечерней зари и коль не исполню того, обрушь на мою голову весь свой гнев и пусть погибну я в страшных муках в твоем чреве.
Низко поклонившись каменному идолу, она повернулась к Торесу и склонила голову: - Теперь Ваш черед, мой повелитель.
Торес подошел к ней, разомкнул ее кабалит и, шагнув к мраморному изваянию, набросил его на массивную голову чудища, во рту которого истекало кровью сердце только что принесенной жертвы. Кабалит тут же видоизменился в тонкую длинную цепь, которая плотно сомкнулась вокруг шеи идола.
- Благодарю, Крагонверг, что принял мой зарок, - распевно проговорила Синтия, вновь низко склоняясь перед ним.
Дождавшись, чтобы она отошла от каменного изваяния, Торес нетерпеливо повернулся к дверям:
- Если ты закончила со всеми своими зароками, пошли.
Он очень неуютно чувствовал себя в этом зловещем месте, сплошь напоенном темной магией подземных глубин.
Покорно склонившись, Синтия следом за Торесом вышла из святилища.
Поднявшись в центральную залу, правитель Вериниги властно указал на чашу своей колдуньи:
- Ворожи!
- Нужна свежая кровь, мой повелитель.
- Ну так иди и наполни ее… Неужели мне надо озадачиваться еще и этим? - Торес недовольно поморщился и отошел к окну.
Подхватив чашу, Синтия легкой ланью выскользнула из залы.
Когда она вернулась правитель, по-прежнему стоящий у окна, даже не обернулся.
- Я готова начать ворожбу, мой повелитель.
- Начинай, раз готова, - Торес медленно обернулся к ней, и Синтия изумленно ахнула.
На его груди сверкал и переливался всеми цветами радуги амулет Негиарта, делающий его владельца неподвластным никакой магии.
- Не ожидала? - губы Тореса дрогнули в саркастической усмешке. - Неужели думала, что я не подстрахуюсь, зная твой подлый характер?
- О, мой повелитель, неужели Вы подумали, что я посмею играть за Вашей спиной? Мое удивление связано лишь с тем, что Вам удалось заполучить такой артефакт. Но я счастлива, что он у Вас имеется. Служить господину, обладающему подобной вещью, большая честь, - Синтия подобострастно склонилась перед ним, внутренне кляня себя, что не сумела сдержаться.
- Хорошо, если так, - хмыкнул он и нетерпеливо потребовал: - Давай, начинай свое гадание.
- Сию минуту, мой повелитель, - Синтия покорно уселась у его ног и повела рукой над чашей, а затем, достав из медальона на шее щепотку порошка, бросила его в чашу.
В тот же момент от чаши поднялось туманное облако, и Синтия стала распевно читать заклинание. В туманной белизне проступили две картины. На одной - руины их главного городского храма, на ступенях которого, сплошь залитых кровью, спиной к ним стоит женская фигура в серо-черном одеянии и черными распущенными волосами, которые треплет ветер. В руке она сжимает окровавленный меч. А на другой - на ступенях того же храма, ее, распластавшуюся на ступенях, попирает лапой каменное изваяние Крагонверга, извергая из пасти огонь.
Торес с интересом взирал на быстро тающее в воздухе изображение.
- Ну и кто эта женщина, Синтия? - хмуро осведомился он, как только картины окончательно исчезли.
- Похоже, что это дочь Маграта. Не знаю я среди чародеев еще женщин, решившихся бы поднять меч на Веринигу.
- Какой интерес этой северной чародейке нападать на нас?
- Может, надоело под властью отца ходить, решила собственное владение завести.
- Она достойный противник?
- Настолько достойный, что без помощи Крагонверга нам не выстоять.
- Что ты имеешь в виду?
- Вы помните рассказы, что она сделала с войсками, напавшими на киритов?
- Слыхал, что извела всех.
- Именно. Причем одна, почти без помощи своего войска.
- И что мы можем предпринять?
- Вы видели, кто ее может победить.
- Предлагаешь, выставить его статую на ступени храма? Считаешь, это может нам помочь?
- Нет. Веринигу спасет лишь оживший Крагонверг.
- Что? - Торес непонимающе уставился на нее.
- Мой повелитель, я слышала, что приведет время, когда Крагонверг оживет, и насколько я понимаю, сейчас это время пришло.
- Ты соображаешь, что говоришь? - Торес в раздражении шагнул к ней и схватил за плечи.
- Вам выбирать. Вы видели, что Вас ждет в одном и что в другом случае. Я, конечно, приложу все усилия, чтобы противостоять северной колдунье, но вряд ли мне удастся ее остановить… В лучшем случае я лишь немного задержу ее и не более.
- И ты знаешь, как его оживить?
- Я слышала легенду… не уверена, что следуя ей, мы сумеем это сделать, но другого способа я не знаю.
- Какой там описывался способ?
- 'Коль у лап манускрипты законов горят,
А шесть девственниц ждут, чтобы их он поверг,
Если с морды стекает безвинная кровь,
Значит, время пришло, чтобы ожил Крагонверг', - распевно процитировала Синтия.
- Ну это не особо трудный способ оживления, - резюмировал Торес и испытующе посмотрел на колдунью: - А ты уверена, что оживший Крагонверг не превратит сам всю Веринигу в руины?
- С Крагонвергом нельзя быть уверенным ни в чем, но иного способа все равно нет. Если, конечно, Вы не хотите попасть под власть северной колдуньи. Говорят, хоть она и злобная до жути варварка, но хороша собой и любит брать порабощенных правителей в наложники.
- Что? Да как ты смеешь такое мне говорить?! - Торес наотмашь хлестнул колдунью ладонью по лицу.
Пошатнувшаяся от удара Синтия прижала правую руку к щеке, по которой пришелся удар, и склонила голову:
- Простите, повелитель, что посмела усомниться в вашей решимости бороться до конца.
Глаза ее радостно блестели. Она знала, что ее фраза вызовет именно такую реакцию, и радовалась, что не ошиблась в прогнозах. Теперь она могла быть уверена, что Торес не отступится от плана, предложенного ею.
- Готовь девственниц и невинных младенцев, а я прикажу достать старинные манускрипты из хранилища, - хрипло приказал он и стремительно вышел из залы.
Сидевшая на берегу Къяра ожидала появление на горизонте кораблей Гирмонта. Она решила, что как только те приблизятся к веринигским берегам, она перенесется на палубу флагмана и, взяв командование
