Пагано застрелили.

Контрабандиста Орацио Фьорентино убили в его машине. «Это был глупый человек, – рассказал Гроза брату, – он решился обратиться к Маркезе и попросить у него разрешения торговать героином. Маркезе сказал, что только последний идиот может спрашивать его об этом, потому что только сам капо может решать, кому торговать наркотиками, а кому – нет. “Уберите этого придурка, чтобы я больше никогда его не видел”, – так сказал Маркезе».

И наконец, Джино Тальявия… Он не имел никаких дел с мафией, но однажды Баклажан, небрежно посмотрев в его сторону, заявил, что Джино ведет себя не так, как подобает, изображает, будто независим. «А ну-ка, ребята, покажите ему, кто здесь действительно хозяин». Немедленно двое убийц подошли к Джино и приказали следовать за ними. Тот не проронил ни слова, только слегка побледнел и пошел вслед за своими палачами. Этого человека не удостоили умереть от пули. Его придушил сам Башмачок, а тело приказал бросить в серную кислоту, чтобы ничего не осталось от человека, который предполагал, что имеет право на независимость и свободу.

В конце весны 1982 года в Палермо стало жарче, чем обычно. Казалось, в далеком и невозвратном прошлом остались воспоминания об этом городе как о неком рае, цветущем и благоухающем саде; теперь его насквозь пропитали ядовитые испарения битума, а люди, купавшиеся в воде отравленного моря, выходили из нее, больше напоминая не людей, а облезлых бездомных котов. Филиппо Маркезе, казалось, с наступлением жары и вовсе обезумел. Он постоянно отправлял Винченцо Синагру на различные задания – то взорвать торговые лавочки, то взять дань с какого-нибудь ювелира, то обчистить склад бытовой техники – и все это лишь для того, чтобы снова и снова дать людям понять, кто настоящий хозяин на этой территории.

Винченцо Синагру за эти полгода пребывания в рядах мафии никто так и не принял официально, да и гонорар его был весьма невелик; хозяин платил от раза к разу, но юноша боялся ослушаться его. Теперь он знал чересчур много, чтобы просто так, незаметно уйти в тень. Ему иногда казалось, что озверевшие от жары корлеонцы вообще убивают людей ни за что, просто так и, пожалуй, это и было самое страшное.

Однажды хозяин приказал ему и Грозе доставить на встречу молодого предпринимателя Родольфо Бускеми, о чем последний, естественно, пока не догадывался. Утром Бускеми вышел из дома, как всегда, одетый с иголочки и в модных солнцезащитных очках, как будто подернутых сероватой дымкой. Его сопровождал шурин, совершенно случайно оказавшийся рядом. Стояла жаркая и влажная погода, а день был один из тех, когда меньше всего хочется говорить о делах. Бускеми со своим шурином прогуливался по улице, не спеша обсуждая прогнозы погоды и прочие принятые в этих случаях незначительные мелочи, когда как бы невзначай к ним приблизились Гроза и Винченцо Синагра.

Болтовня ни о чем оказалась очень кстати, и Гроза немедленно предложил знакомым пройти вместе с ним посмотреть, как идет ремонт в квартире одного из родственников. «Всего пять минут, Родольфо, – беззаботно сказал Гроза, – и шурин твой пусть тоже сходит с нами: ведь еще один посторонний взгляд не помешает никогда».

Буквально через 10 минут по дороге к предполагаемой квартире родственника компания как бы сама собой увеличилась: к Грозе подошел молодой человек, очень приятный и симпатичный, тоже из семьи Корсо дей Милле. Оказалось, он тоже буквально сгорает от желания узнать, хорошо ли ремонтируется квартира родственника Грозы. На самом же деле вся компания отправлялась в ту самую квартиру, где Винченцо пришлось стать свидетелем не одного десятка убийств.

Едва жертвы переступили порог этой страшной квартиры, как с ужасом увидели, что их приятные собеседники выхватили пистолеты и приказали им вести себя тихо. «Мы хотим только поговорить», – неожиданно резким голосом заявил Гроза и, не давая жертвам опомниться, прикрутил их обоих к стульям и заткнул рты. Неизвестно, что в этот момент мог думать Бускеми, но его шурин находился на грани шока: он никогда в жизни не имел никаких дел с мафией и никогда не соприкасался с «людьми чести», даже случайно.

Через час в квартиру вошли Маркезе в сопровождении Башмачка и еще пятерых бандитов. Бросив быстрый взгляд на шурина Бускеми, находившегося на грани обморока, он приказал: «Убрать» – и кивнул в сторону соседней комнаты. Гроза подхватил стул вместе с привязанным к нему несчастным и перетащил туда, куда приказывал шеф.

Что касается Маркезе, то он, как это было у него принято, без околичностей перешел к делу: «Ты пытался брать дань с моих торговцев, Бускеми, – заорал он. – Знаешь, чем все это обычно кончается? Кто тебя надоумил перебежать мне дорогу? Кто та полоумная скотина? Я требую, чтобы ты назвал его имя». Потерявший от страха голову Бускеми, видевший перед собой только эти жуткие, налитые кровью глаза, неизвестно почему пролепетал первое имя, которое ему пришло на ум: Антонио Мильоре.

Маркезе призадумался: «Я о таком не слышал вообще», и на его круглом лице на миг отразилось подобие мучительного раздумья. На помощь шефу пришел Башмачок: «Приметы, быстро!» – приказал он. – «Высокий, с усами, 26 лет, живет где-то в Корсо дей Милле», – еле слышно отозвался Бускеми. – «Давай кончать», – сказал Маркезе, обращаясь к Башмачку, и тот достал из кармана свою неизменную веревку. Не без удовольствия прикончив незадачливого предпринимателя, убийцы прошли в другую комнату, где находился его ни в чем не повинный шурин, который, однако, теперь не имел ни малейших шансов уйти из проклятой квартиры живым.

Закончив свое дело, хозяева удалились, а Винченцо и Гроза привычно связали трупы, упаковали их в пластиковые мешки, а вечером, под прикрытием темноты, перевезли на берег моря. Мешки бросили в рыбачью лодку, где уже лежали специально припасенные для этого случая два крупных камня. Камни тоже положили в мешки с трупами, после чего жертвы убийц отправились на дно палермской гавани, где, подобно им, на каменных приколах стояли сотни несчастных, уничтоженных за годы мафиозных войн. Впоследствии, когда Винченцо делал признания в полиции, карабинеры обнаружили это подводное кладбище, находившееся на глубине не более десятка метров. Говорят, что когда с одного из полицейских сняли скафандр, оказалось, что за несколько минут пребывания в царстве смерти, среди медленно колышущихся мешков с мертвецами, темноволосый молодой человек стал совершенно седым.

А Винченцо предстояло еще впоследствии таким же образом избавиться от трупа Антонио Мильоре, имя которого назвал обезумевший Бускеми. Мильоре также ни о чем не догадывался до самой развязки. Он доверчиво пересел из своей машины в угнанный «фиат» Грозы, который сказал ему небрежно: «Ты вроде бы знаешь Бускеми? Ну так вот, один дядя хочет кое-что сказать тебе по поводу его внезапного исчезновения». Через пару часов Винченцо велели запаковать в мешок Мильоре, от которого при всем желании было бы невозможно получить хоть сколько-нибудь ценную информацию для мафии, и отправить на дно моря, к прочим мертвецам, что и было исполнено братьями. Однако с того момента Винченцо поймал себя на мысли, что при виде морских волн его все чаще начинает мутить.

Но все эти многочисленные убийства не приносили удовлетворения Маркезе: ведь ни одна из его жертв так и не навела его хотя бы на тень следа исчезнувшего Кориолана. Он успел перебрать едва ли не всех, кто так или иначе знал Конторно, и вдруг внезапно вспомнил, что остался еще один – Ло Джакомо. Как только очередная идея пришла в голову капо, он немедленно отдал приказ своим людям сей же час доставить к нему Ло Джакомо. «Только живым», – прибавил он при этом. И тут произошла досадная накладка. Конечно, бандиты, как всегда, удачно выследили ничего не подозревающего Ло Джакомо, неспешно прогуливающегося по площади, высочили из своего «мини-минора» и, угрожая пистолетами, запихнули очередную жертву в машину. Они торопились, потому что капо ясно сказал: «Теперь и сейчас», а потому промедление было смерти подобно.

Машина с похищенным взяла настолько резкий старт, что столкнулась с припаркованным автомобилем, принадлежавшим карабинеру в отставке Антонио Пери. Тот даже задохнулся от возмущения: да как они посмели повредить его машину, да еще скрыться с места преступления! Бывший карабинер сел в свой изуродованный автомобиль и попытался нагнать беглецов. Он преуспел в искусстве вождения автомобиля, а потому преступники с неудовольствием отметили, что расстояние между ними и неожиданным преследователем неуклонно сокращается. Они сочли за лучшее остановиться и продемонстрировать на деле, что не следует водителю порой проявлять чрезмерное занудство.

«Мини-минор» остановился. Остановился и Пери. Он вышел из машины, собираясь как следует отчитать нарушителей, но ему и рта не дали раскрыть. Милый молодой человек из «мини-минора» с приятной располагающей улыбкой приблизился к нему и вдруг, ни слова не говоря, выхватил из-за спины пистолет и

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату