Кажется, и правда не врала. Удивительное дело – Натан знал ее неполные три дня, но, похоже, уже мог без особого труда распознать ее ложь. И это отнюдь не из-за детской непосредственности… если бы.
Просто все же напоминала она кого-то, невыносимо напоминала – и, кажется, того человека он знал хорошо…
– Ну ладно, – проговорил Натан. – В какой комнате? Заберешь свою вещь, и убираемся отсюда.
Он сам не знал, почему потащился через полгорода в бедный квартал, выполняя прихоть девчонки, утверждавшей, что в этом гадючнике она забыла нечто очень важное. Натан даже оставил при себе мысли о том, сколько успел выпить нашедший пропажу на те деньги, что выручил за нее в ближайшей подворотне. Он не знал, что именно потеряла странная девочка, но в городах вроде Врельере тянут все, что плохо лежит. В давние времени Натан немало поошивался в подобных местах.
К его разочарованию, оказалось, что хозяин отлучился, а заменявший его рябой подросток пускать незваных гостей наверх наотрез отказался. Говорила с ним Ровена – спокойно, уверенно, и он, кажется, даже воспринимал ее всерьез; впрочем, это как раз Натана уже не удивляло. Сам он тальвардский более или менее понимал, но изъяснялся с трудом, поэтому без пререканий предоставил Ровене возможность вести переговоры. Тем более что это ведь было нужно ей, а не ему.
Проклятие, а что все-таки нужно ему? Здесь, в этом вонючем сарае, с этой странной девочкой? И совершенно, абсолютно не важно, кого она ему напоминает…
Небеса, третий раз за пять минут. Внезапно он разозлился.
Ну да. Она была похожа на Глоринделя. Хрен знает с чего он это решил, но так и было. Он почувствовал это еще в трюме, там, в темноте. И именно поэтому согласился взять ее с собой.
Вернее, решил пойти с ней. Вела-то пока что она.
– Натан?
Он едва не подскочил от неожиданности – проклятие, даже интонации те же! Что за чушь… Что общего может быть у сволочного эльфийского аристократа и маленькой безумной оборванки?
– Что? – резко спросил он. Ровена смотрела на него снизу вверх – мягким взглядом, черным и вязким, как трясина.
– Я сказала, что нам надо подождать. Тут, в зале. Ты что, не слышал? Возьми мне сидра.
– Ты еще мала для сидра, – быстро сказал Натан, радуясь возможности отвлечься от этих диких мыслей.
Ровена посмотрела на него очень странно. Потом молча пошла в дальний угол зала. На ней был короткий плащ с капюшоном, который Натан отдал ей, когда они сошли на берег: надо было хоть как-то прикрыть лохмотья, в которые превратилось ее платье, а то Натан опасался, что его, идущего рядом с ней, примут за насильника. Натану этот плащ доходил до бедер, а девочке – до пят, волочась по полу. Она шла неторопливо, гордо выпрямившись, и со спины ее фигура в складках плаща и этот капюшон вызывали мучительное чувство бывшего прежде… Да это был попросту вдвое уменьшенный в размерах Глориндель, истинно так.
Натан уже собирался впасть в отчаяние по поводу своей паранойи, когда вдруг заметил, что в углу, в который решительно направлялась Ровена, валяется вусмерть пьяный мужик. В два шага преодолев разделявшее их расстояние, Натан схватил девочку за плечо, рванул назад. Он почувствовал под пальцами ее худенькое, костлявое плечико, захрустевшее в его стальной хватке, и наваждение мгновенно схлынуло. На его место пришло чувство вины. Ну да, эльфийского недоноска можно было еще и не так тряхнуть. Он же все-таки здоровый мужик, пусть и аристократишка.
«А ты кто, ведьма?» – вдруг подумал Натан, когда Ровена обернулась, посмотрела на него и сказала:
– Пусти.
И – вот странно, Натан готов был поклясться, что она ему это уже говорила.
Он молча поволок ее в сторону, в противоположный угол зала. По счастью, время было раннее, и посетителей оказалось немного.
– Что ты себе позволяешь? – прошипела Ровена. Натан указал на распростертое в углу дурно пахнущее тело.
– Не лучшая компания для молодой леди, тебе не кажется?
– Я хочу сидеть там.
– Мечтаешь, как бы кто облевал твои изящные ножки?
– Мне нравится там!
Что за детское упрямство… Странно, у нее оно казалось куда менее естественным, чем у Глоринделя.
А с господином эльфом ведь пришлось повозиться…
– Нравится? – вдруг резко сказал Натан. – Хорошо. Ты сама так решила.
Он пошел в дальний угол, отодвинул скамью, сел на дальнем от пьяницы краю, вытянул ноги, сцепил пальцы на затылке. Несколько мгновений Ровена стояла будто в нерешительности, потом подошла. Хотела что-то сказать – может быть, попросить его пододвинуться, – потом молча села, оказавшись в шаге от сопевшего на полу пьянчуги. Натан махнул мальчишке за стойкой.
– Вина, парень! И сидра!
Странно, почему она захотела сесть здесь? Или сначала тоже не заметила неприятного соседа? А когда заметила – не изменила решения, потому что всегда делает то, что намеревалась с самого начала?..
Получив заказ, Натан душевно приложился к бутылке, пренебрегая стаканом. Ровена покосилась на свой сидр, потом сказала:
– Налей мне.
«Дворяночка не из низших родов», – подумал Натан, а вслух проговорил:
– Чтоб мне провалиться в тот день, когда я буду спаивать невинное дитя. – И, когда она полыхнула в его сторону возмущенным взглядом, добавил: – Ты же вроде не безрукая.
Он сам удивился тому, до чего же его порадовал этот взгляд – совсем обычный, исполненный детской преувеличенной обиды, – и тому, какую ностальгию он почувствовал. Оказывается, он успел соскучиться по таким взглядам.
«Маленькая злая эльфийка», – улыбаясь, подумал Натан, глядя, как она наливает густой, кисловато пахнущий сидр в чашку. Немножко неуклюже, все еще подрагивая от возмущения. Явно не привыкла сама себя обслуживать. Натан уже думал, что она вполне справится, когда Ровена вдруг тонко вскрикнула и выпустила бутылку. Сидр выплеснулся на стол и Ровене на колени; Натан хотел было выругаться – ну и впрямь безрукая! – когда вдруг услышал хриплый стон из-под стола, увидел медленно высовывающуюся над столешницей лохматую макушку, и все понял.
– Он за ногу меня схватил! – в панике пробормотала Ровена и дернулась, собираясь вскочить. Натан проворно схватил ее за плечо, надавил, с размаху усадив на место.
– Хотела? – жестко сказал Натан. – Сиди уж теперь.
Ровена что-то пискнула, и он сдавил ее уже по-настоящему. Она задохнулась, но не вскрикнула, только закусила губу, хотя Натан знал, что делает ей больно. Но, проклятие, он был намерен проучить девчонку с самого начала. С эльфом он прождал слишком долго…
Пьянчуга тем временем заполз на скамью с другой стороны стола и оказался прямо напротив них. Он был нестарый и даже не очень потрепанный, в неплохих кожаных доспехах – странно, что не стянули, пока дрых. Он обвел соседей по столу необоснованно счастливым взглядом и гнусаво протянул:
– Каларди-ин?
Натан бросил на парня за стойкой быстрый взгляд. Тот, похоже, ничего не слышал, благо говорил пьянчуга тихо.
– Нет. Лавария, – сказал Натан.
– Ох, не ври, братишка, – протянул пьянчуга, беззлобно щурясь. – Выговор-то у тебя баллийский. Я сам оттуда родом.
Отпираться было бесполезно. Натан не ожидал так скоро столкнуться с соотечественником, поэтому постарался свернуть разговор.
– Я давно там не был.
– Да уж, – усиленно закивал пьянчуга. – Теперь туда в здравом уме никто не сунется. Я вот был… не в…
