Часть 4
Берег был каменистый, и по всей его линии громоздились валуны, облепленные сухими водорослями. Похоже, подходило время прилива.
Вдоль берега тянулась рыбацкая деревушка – длинная, в одну улицу. Должно быть, если смотреть сверху, она напоминала морского змея, выброшенного на сушу. Но сверху они не посмотрели – дорога к побережью петляла между холмами, поросшими хвойным лесом, и они увидели Тарнас, только когда вышли к нему.
Да, именно это и был Тарнас. Рыбацкая деревушка, затерянная меж прибрежных камней.
И никто здесь никогда не слышал о некроманте по имени Эр-Дьятис.
Возможно, эта новость привела бы Эллен в отчаяние, если бы она еще могла отчаиваться. Но пока что ее намного больше удивляло и заботило то, что они до сих пор оставались вместе. Все четверо.
От заставы они продолжали двигаться в сторону моря – не сговариваясь. Сложно было сговориться в молчании. Несколько часов ехали вчетвером, бок о бок, не проронив ни слова. Глориндель взял леди Рослин к себе на коня. Она откинулась ему на грудь, запрокинув голову назад, на его плечо, и ехала с закрытыми глазами – только пьяная улыбка блуждала по лицу. Кажется, она была абсолютно счастлива. Еще бы – ведь они по-прежнему ехали туда, куда она хотела попасть.
Эллен тоже, но счастливой это ее отчего-то не делало.
Только несколько часов спустя эльф круто завернул коня и сказал, что пора сделать привал. Ему никто не возразил, и вот тогда-то они наконец разговорились. И говорили, говорили, все наговориться не могли. Как будто отошли от шока и теперь наверстывали упущенное.
Глориндель с другим мужчиной отошли в сторону, сели, долго разговаривали – со стороны Эллен не могла понять, о чем, даже не знала, рады ли они видеть друг друга. Мужчину звали Натан, и это был тот самый человек из зеркала Рослин… тот самый человек из снов Эллен. Именем этого человека назвал ее Глориндель в тот миг, когда она была как никогда близка к черной прорве вожделенного безумия.
И Эллен боялась его. Ей не хотелось к нему подходить, не хотелось с ним заговаривать. К счастью, его намного больше интересовал эльф.
«Наверное, они все-таки друзья», – неуверенно подумала Эллен, разглядывая их, и тут же мотнула головой. Не друзья. Нет. Тут… что-то другое. Судя по всему, Натан приходился Глоринделю вассалом, но между ними чувствовалось что-то большее, чем преданность слуги и милость господина. Как будто… как будто у них была общая тайна. Или… нет, снова не то. Эллен закусила губу, глядя на них.
Она намеренно старалась не смотреть в сторону Рослин – памятуя о том, как они расстались. И содрогнулась всем телом, почувствовав легкое, царапающее прикосновение тоненьких пальчиков к тыльной стороне ладони.
Рослин подползла к ней сбоку, неслышно и проворно, как… как сколопендра, подумала Эллен и снова содрогнулась. Метнула взгляд на мужчин, беседовавших в стороне. Наконец решившись, подняла взгляд.
Рослин смотрела на нее. Молча. И в ее глазах Эллен не увидела врага. Впрочем, друга тоже не увидела.
– Я же говорила, что ты сама себя накажешь, – тихо сказала калардинская княжна.
Больше они ни о чем не говорили – до самого Тарнаса.
А вот эльф со своим слугой явно наладили отношения. Эллен видела, что Натан расслабился – не полностью, такие, как он, никогда не теряют бдительность. Им ничего не страшно, их ничто не заботит, они никогда не колеблются. И главное, им никогда не снятся сны, в которых они кажутся себе кем-то другим. Эльф же расслабился совершенно – и только теперь Эллен с удивлением осознала, до чего же он, оказывается, все это время был напряжен. А сейчас будто почувствовал себя защищенным.
«До чего же вы в него верите, милорд», – подивилась Эллен про себя, но, как ни старалась, не смогла разделить это чувство. Натан не казался ей опасным. Но и безопасным – тоже. Она не знала, что он сделает, если ее снова начнут насиловать на большой дороге, – спасет или присоединится к потехе. Что в такой ситуации сделал бы теперь Глориндель, она даже думать не хотела.
От всех этих мыслей на душе становилось тягостно, и Эллен почти обрадовалась, когда они наконец достигли цели. Впрочем, как оказалось очень скоро, это было совсем не так.
– Ну что, друзья мои, – сказал Глориндель, когда они дважды объехали всю деревню и выяснили, что об Эр-Дьятисе здесь действительно ничего не знают. – А теперь предлагаю пожать друг другу руки и разъехаться по домам. Этот идиотизм и так затянулся дальше некуда.
Рослин встрепенулась и впервые за прошедшее время отстранилась от эльфа. Все эти дни Эллен не переставала удивляться тому, до чего же им, княжне и ее суженому, было хорошо вместе. Они тоже почти не говорили, просто все время были рядом, прикасаясь друг к другу, а по ночам Рослин прижималась к груди своего жениха, он укрывал ее своим плащом, и на лице у него появлялось выражение, которое пугало Эллен больше, чем изумляло: слепая, неистовая нежность хищного зверя к своему детенышу… или самца к своей любимой самке. Впрочем, нет, скорее что-то среднее между тем и другим. И вот эта двойственность была самой дикой. Глядя на них, Эллен пыталась вспомнить, как смотрел на нее Рассел, и не могла. Совсем не могла.
Но сейчас в парочке впервые наметилось непонимание. Услышав слова Глоринделя, Рослин вскинула на эльфа возмущенный, протестующий взгляд. Тот даже не соизволил на него ответить. Обращался он, видимо, к Натану. Тот слегка нахмурился.
– Мы слишком далеко зашли, милорд.
– Воистину. А не пора ли задуматься, какого беса? Вот что вы – каждый из вас – здесь забыли? А?
– Мне нужно к Эр-Дьятису, – непреклонно сказала Рослин.
– Нет здесь твоего Эр-Дьятиса, видишь? – раздраженно бросил эльф. – С чего ты взяла вообще, что он здесь? Кто тебе сказал?
– Здесь, – упрямо повторила Рослин. Глориндель нахмурился – скорее недоуменно, чем сердито. Кажется, у него не получалось злиться на нее всерьез. Он сразу сдался и перевел взгляд на Натана:
– Ну а тебе тут что?..
– Вы знаете, – спокойно ответил тот, хотя Эллен показалось, что спокойствие наиграно. – Я принес присягу миледи Рослин. И пойду туда, куда она велит.
Рослин благодарно улыбнулась, и Эллен почувствовала мгновенный укол смехотворной ревности. Ей она так никогда не улыбалась…
– А ты, Эллен? – Васильковые глаза Глоринделя устремились на нее. – Только не говори, что по- прежнему ищешь своего мужика.
Она почувствовала острый взгляд Натана, мгновенно сделавшийся пристальным, но не повернула головы.
– Да, милорд, – с трудом ответила она. – По-прежнему. Вы же знаете, я…
Глориндель обреченно вздохнул.
– И никого из вас не интересует, что вашу страну разрывает война, – укоризненно сказал он. – Вот здорово – выходит, волнует это одного меня!
– Волнует? Вас?! – Натан посмотрел на него с изумлением, уголки его рта дрогнули, и Эллен показалось, что он вот-вот рассмеется. Эльф смерил его холодным взглядом:
– Там дюжина моих сотен. Бьется со здешними зверюгами, воображая, что делает это ради своего господина. А господину теперь трона не видать как своих ушей. И гибнут они зря.
– Почему же зря? – возразила Эллен. – Может, они победят.
– Они не победят, – ответил эльф. – Их слишком мало. Я рассчитывал быстро вернуться и далее бросить подкрепление – по обстоятельствам… А теперь это некому сделать. Если ваш князь мертв, да и меня наверняка уже к покойникам причислили, мои родичи просто забудут про Калардин.
– И можно подумать, что вас это тревожит, – с сомнением сказал Натан.
Эльф перевел на него непонимающий взгляд.
– Мои войска отправлены на бойню. Глупую и бессмысленную. Конечно, меня это тревожит.
– Ну и иди, – внезапно со злостью сказала Рослин и, вырвавшись из его рук, соскочила на землю. Ее волосы растрепались, сбились колтунами, Эллен заметила запутавшийся в них клочок водорослей. Как давно я вас не расчесывала, маленькая госпожа, подумала она.
