Кажется, ей и самой расхотелось геройствовать, или она наконец оценила свои силы. Эмбер оглянулась еще раз, а затем скрылась в лесу.
— Надеюсь, мы выглядим достаточно благопристойно, — сказал Ричард Самиру. — Несмотря на твое поведение.
Пес тяжко вздохнул.
Эмбер возвратилась через несколько минут, рядом с нею шествовал здоровенный детина с торчавшими во все стороны волосами пшеничного цвета.
— Это Джон, сын владельца мельницы, — объяснила Эмбер. — Он поможет вам дойти до мельницы, а затем довезет вас до Фэйрхед-Мэнор.
— Довезу, милорд, можете не сомневаться, — пробасила орясина.
— Вот и хорошо, Джон. А я позабочусь, чтоб вы не остались внакладе.
Мельничий сын без видимых проблем помог Ричарду подняться и сделать несколько шагов. Дальше дело пошло еще веселее. Эмбер шла рядом, и по ее сосредоточенному взгляду Ричард понял, что она в любой момент готова броситься на помощь. Все бы хорошо, если б ее присутствие не начало кружить ему голову. Слишком давно Ричард всерьез не увлекался женщиной, и первые симптомы весьма его встревожили. Он знал, к чему это приводит. Как врач, он прописал бы себе микстуру в виде равнодушия и ограничил встречи с девушкой до разумных пределов. А лучше бы и вовсе уехать. Если бы не долг вежливости перед близнецами!
— Вот видите, как все хорошо получается, — сказала Эмбер.
Возразить было нечего. Двигаться оказалось гораздо легче, чем в одиночку, даже тропинку вверх удалось преодолеть без особых проблем. Джон, оправдывая первое впечатление, вел себя не более заинтересованно, чем молодой дубок. Как будто каждый день таскает по лесу аристократов.
— С вами часто такое случается? — негромко спросила Эмбер пару минут спустя.
Промолчать столь откровенно — значит обидеть даму. Пришлось отвечать, тем более что Джон все равно не обращал на беседу ровным счетом никакого внимания:
— Нет. Достаточно редко. И обычно со мной Филипп.
— Почему же вы не взяли его на прогулку?
— Одинокая прогулка, Эмбер, тем и одинока, что никого с собой не берешь.
— Да, это я могу понять. Но впредь постарайтесь быть осторожнее.
— Не давайте мне советов.
— О, конечно. Вы же врач и сами все знаете. Почему сапожник никогда не шьет сапоги самому себе?
Его это рассмешило.
— Вы забавная, Эмбер, когда не стесняетесь это делать.
— В последние дни я чувствую, что преображаюсь. Кажется, взяла пример с вас.
— Что вы имеете в виду?
— Я о вас думала. Вы не такой, как многие другие.
«Думала о вас — это совсем не то, что ты полагаешь, идиот».
— Даже как Кеннет? — ляпнул он, не подумав.
Эмбер вздрогнула.
— Виконт Фэйрхед — особенный человек, — тихо произнесла она. — Для меня.
Вот и напросился. Ричард понимал, что развивать тему может быть опасно — он рискует поставить и себя, и Эмбер в неудобное положение. Как бы ни хотелось расспросить девушку, он ограничился шуткой:
— Тогда, если я не похож на других, вы непременно должны потанцевать со мною сегодня вечером.
— Ричард, вы с ума сошли? Ой, простите.
— Нет, почему? — невозмутимо ответил он. — Сегодня Фэйрхеды устраивают Бал Цветов, и вы, конечно, приглашены. Не думаю, чтобы вас позабыли.
Стоит вспомнить хотя бы утренний разговор с близнецами.
— Где цветы, там и овощи. Я буду картошкой. Или нет, лучше брюквой. Я буду сидеть на грядке и покачивать ботвой, а прелестная лилия вроде вас станцует вокруг меня.
Эмбер хохотала так, что вынуждена была остановиться; Ричард покрепче вцепился в трость и в Джона и чуть шею себе не свернул, наблюдая за девушкой. Разговор помогал отвлечься.
— Мне нравится ваш смех.
— И мне ваш, Ричард. Но вы редко смеетесь, чаще насмешничаете.
— Где ваша проклятая мельница? — проворчал он. — Еще немного, и я начну говорить гадости. Вам не понравится.
— Да туточки, — пробурчал невозмутимый Джон.
— Недалеко. — Эмбер подошла ближе, изо всех сил стараясь помочь. — Вы устали? Может быть, остановимся ненадолго?
— Если я остановлюсь, то наверняка наговорю вам чего-нибудь, о чем пожалею.
И это будут не гадости, а комплименты, которые следует держать при себе.
— Идемте, Эмбер. Не слушайте ее, Джон.
— Угу.
Эмбер пошла вперед, и Ричард теперь созерцал ее спину. Тропа тянулась и тянулась, словно адская дорога, а впереди — проводник из рая; если повезет, они дойдут до божественной колесницы, и удастся уехать, никому не навредив. Себе в первую очередь.
— Слышите, уже шумит речка? Нам туда.
— Только не говорите, что придется ее форсировать.
— Там только мостик, и мы пришли.
— А, — сказал Ричард, — мостик.
Эмбер не соврала: мельница и вправду была уже близко. Через минуту они ее увидели: старинное каменное сооружение, мокрое колесо хлопает по воде, с обода свисают водоросли. Мостик на сей раз удалось преодолеть без проблем, и Ричард с облегчением опустился на широкую каменную скамью у ворот мельницы. Джон сгрузил его очень аккуратно.
— Так что, ваша милость, поедем?
— Поедем, — согласился Ричард. — Выкатывайте вашу двуколку, или что там у вас есть.
Сын мельника кивнул и пошел во двор.
— Я прослежу, — сказала Эмбер и, не дожидаясь ответа, направилась следом за Джоном.
Самир бросил взгляд на Ричарда и потрусил за нею, помахивая хвостом.
— Предатель, — пробурчал Ричард.
Он чувствовал себя очень уставшим, однако прекрасно осознавал, что без помощи Эмбер ему пришлось бы гораздо хуже. Во-первых, он не знал о мельнице. Во-вторых, наверняка попробовал бы дойти до Фэйрхед-Мэнор самостоятельно, уж Ричард себя знал. Упрямство частенько пересиливало здравый смысл, который всегда работал, когда дело касалось других.
Приготовления к поездке заняли несколько минут. Вернувшаяся Эмбер все это время просидела рядом с Ричардом на скамейке, но, к сожалению, не прикасаясь. Недосягаема. А как ему хотелось коснуться ее…
— Вы устали? — Ричард вгляделся в ее лицо.
— Нет. Я плохо спала ночью. Потому и вышла на прогулку очень рано.
«Где-то я это уже слышал».
— Наверняка съели что-то не то за ужином, — произнес он вслух.
— Возможно. Мне снились плохие сны.
— О чем, если не секрет?
— О, ничего тайного. О доме с привидениями.
Пальцы изо всех сил стиснули рукоятку трости. Спокойно, сказал себе Ричард, спокойно. Это ничего не значит.
— Страшно было?
