верил?
А ведь приятно, черт бы меня побрал, господи как приятно, когда на тебя смотрят так, как смотрели на меня сейчас они.
Господа изнердийцы и табрисцы! Рад представить вам хит сезона — шестовую мину!
И ведь всего-то: шест десятиметровой длины, медный стакан, наполненный почти двумя пудами пороха. Еще несложное устройство для инициации заряда, состоявшее из двух пистолетных замков колесцового типа с торчащим штоком, который и заставлял при ударе замки сработать. Да заглубление на три метра под воду, чтобы достичь борта корабля, где уже нет обшивки почти метровой толщины.
И сработало же, черт побери! Я стучал кулаком по планширю и, по-моему, что-то даже орал. И плевать мне было на то, что обо мне подумают люди.
Ведь за нами в колонне идут еще семь кораблей, и каждый прикрывает своего малыша, у которого с носа в воду уходят шесты. И мы у всех на глазах вывели из боя этого гиганта, от одного взгляда на которого жуть брала. И если успеха добьются хотя бы половина из них, а у каждого задача по возможности атаковать самые большие корабли врага — трехпалубники…
Из оставшихся семи миноносцев успеха добились только четыре. Один миноносец утонул после удачных попаданий вражеских ядер, а у двух не сработали заряды.
Дальше было проще, нет более слабого врага, чем сломленный враг. Думаю, что и мы пришли бы в смятение, оставшись за столь короткий промежуток времени без пяти лучших своих кораблей. Притом лишивших их по непонятной причине.
Не в результате многочасового обстрела, абордажа или попавшего в крюйт-камеру раскаленного ядра. А вот так, при помощи скорлупок, которых и кораблями то назвать можно только с большой натяжкой.
Линейный строй врага рассыпался, он остался без руководства, а попытку взять командование одного из трехпалубников Изнерда на себя, пресекли две оставшиеся у нас скорлупки с установленными у них на носу шестовыми минами. Наши же корабли изначально были готовы к тому, что бой пойдет не по установленным правилам, когда две армады, вытянувшись чуть ли не за горизонт, идут параллельными курсами, бомбардируя друг друга. Ведь именно в этом случае так много зависит от количества стволов в противоборствующих эскадрах.
Были потери и с нашей стороны, но мы смогли сделать главное: разгромить объединенную эскадру Изнерда и Табриско.
Бой закончился уже ближе к закату и закончился он бегством оставшихся на плаву кораблей врага.
И снова мы собрались на борту 'Морского Льва', теперь уже для празднования победы, такой великой и такой нужной.
Я принимал поздравления с самым спокойным видом, хотя внутри все ликовало. И пусть мы разгромили не весь флот Изнерда, у него оставалось ещё много кораблей, но все они были так далеко, где- то там на юге. Это Табриско чуть ли не сосед Скардара, а Изнерд…
Кроме того, у Изнерда полно недоброжелателей, и всегда найдется много шакалов, готовых урвать кусочек добычи у ослабевшего льва. Так что какое-то время ему будет явно не для нас. А потом, потом уже будем решать, что и как делать дальше.
Я поднялся из кресла, установленного во главе стола, и застыл, дожидаясь, пока на меня обратят внимание и замолчат. Затем, когда люди перестали одергивать друг друга, и установилась тишина, заявил:
— Следующая наша цель — Табриско. Выступаем завтра.
Поднял кубок, поприветствовал им всех застывших от неожиданности офицеров, допил из него и отправился спать. Не хотелось, чтобы люди видели меня пьяным, а именно таким я и был.
Глава 35. Свежая вода
— О чем задумался, господин де Койн?
Голос Иджина вырвал меня из небытия. О чем, о чем. О чем может думать человек, ответственный за судьбу целой державы? Конечно же, сразу о нескольких вещах. Ведь после вчерашнего празднования победы трудно сконцентрировать мысли на чем-нибудь одном.
Например, думаю о том, что правильно я внял совету адмирала дир Митаиссо, не рекомендовавшему преследовать разгромленную эскадру в связи с близким штормом. Он и разразился, шторм, ночью, сразу же после сражения. Благо мы успели, снова следуя совету адмирала, спрятаться за островом, в относительном затишье. Представляю, что сейчас творится в открытом море, и как достается вражеским кораблям, многие из которых с трудом удерживались после боя на плаву. Ну так пусть сама стихия и завершит то, что вчера мы так удачно начали.
Все корабли она конечно ко дну не пустит, но кое-кто из них там окажется точно.
Переход из Абидоса к скардарской эскадре достался мне многими нервами. Застань шторм нас в пути, и одни небеса знают, чем бы закончилось вчерашнее сражение. Потому что не предназначены для океанского плавания ставшие миноносцами скорлупки, так что шторм они вряд ли бы пережили. И на борт их не возьмешь, снова размеры не те.
Вся их ценность в том и заключалась: в небольших размерах, неплохой скорости и отличной маневренности. Попробуй, попади в них из корабельной артиллерии, разве что случайно. Но самое ценное — это, конечно же, люди, управляющие ими, и здесь уже целиком заслуга Иджина, сумевшего подобрать экипажи для них. Как сами мины заслуга — Гриттера.
После вчерашнего сражения у нас осталось шесть миноносок. Всего или целых — это с какой стороны подходить. Шестов — в достатке, как и стаканов с пусковыми механизмами. О порохе и говорить нечего.
О погибших в бою кораблях Скардара, коих оказалось тринадцать единиц, что составляло чуть ли не треть эскадры. Вражеских кораблей погибло много больше, да и шторм, очень на это надеюсь, приложит свою руку к тому, что жертв прибавится. И радовало одно уж то, что победа не получилась пирровой.
Думал и о прошлом Скардара. Скардар ведь никогда не отличался численностью населения или огромным количеством боевых кораблей. Брал он другим — воинским духом. Его флот когда-то не знал поражений, и не потому, что был самым многочисленным, нет. Просто все его противники знали, что он никогда не отступится, будет биться до последнего, невзирая на соотношение сил.
Потом все начало угасать. И начало положила буря, когда флот Скардара понес страшные потери в том злополучном проливе.
Флот у него все ещё мощный, хотя и далеко уже не такой.
И как бы теперь вернуть к нему прежнюю славу, прежний дух и прежнее отношение?
— Я думаю, господин дир Пьетроссо, что скорей бы закончился этот шторм. И еще о том, чтобы следующий не застиг нас по пути к Табриско.
— К Табриско? — В голосе Иджина явно прозвучали удивленные нотки.
Нет, мать вашу всех, я вчера в пьяном виде натрепал языком, а сегодня протрезвел, и теперь боюсь, как бы мне кто не напомнил.
Конечно к Табриско. Когда как не сейчас настал самый удобный момент для нашего визита?
— Да, господа. — К нашему разговору прислушивался и присутствующий на мостике дир Героссо. — Именно к Табриско. Конечно, было бы значительно лучше ворваться в гавань Мениаля на плечах противника, а ещё лучше опередить их, и прийти первыми. Представляете, все ждут свои корабли с победой, а тут мы, как… — я на мгновенье замешкался, выбирая сравнение. Нет у них здесь снега, климат не тот. — В общем, неожиданно. Но коль скоро не получилось неожиданно, в любом случае откладывать визит нельзя.
Мениаль — столица Табриско, расположенная в одноименной бухте. Вероятно, по ее названию город когда-то и нарекли. Сам королевство Табриско — держава далеко не самая крупная, и не будь у неё союза с Изнердом, ему и в голову бы не пришло конфликтовать со Скардаром. Вероятно, Изнерд подбил его к войне,
