возвышавшихся перед ней. – А почему ты очередь на упаковку не заняла?
– Куда? – опешила она. Это была не судьба, а всего лишь Муравская, хищно озиравшаяся и сурово хмурившая брови.
– На упаковку. Надо чемоданы замотать.
– Слушай, Ась, это какая-то дичь. Ну что мы, как дуры, с такими баулами поедем? Как в электричке на дачу.
– Ой, я посмотрю, что ты скажешь, когда тебе чемодан распотрошат! – отмахнулась Муравская. – Все пакуют, и мы запакуем. Нечего выпендриваться. Вперед, крошка моя! Отпуск начинается!
Хорошо, когда рядом с тобой кто-то суетится и решает все за тебя. Женя покорно моталась за подругой из очереди в очередь, предъявляла документы, билеты, что-то получала, отдавала и… продолжала наблюдать.
Изучать людей оказалось любопытно. Угадывать, кто они по профессии. Какие они по характеру. И кто чего ждет от этой поездки. Вон, например, папа со взрослым сыном. Интересно, просто отдохнуть едут или станут на пару зажигать с девицами? А где их мама и жена? Или это два брата? Разница в возрасте вроде в глаза не бросается.
Или вот та фифа. Хотя фифой Женя, конечно, охарактеризовала девицу из зависти. Роскошная блондинка с точеной фигурой, дорого и стильно одетая, словно позировала для журнала мод. Бывают же такие в жизни! И никакого фотошопа. Рядом с фифой крутился какой-то черноволосый пижон с умным лицом члена команды знатоков и замашками киношного супермена. Хотя с такой внешностью, вероятно, это были не замашки, а его естественное состояние. Он был умеренно демоничен, брутален и безразличен к окружающей действительности, изредка ослепляя ее белоснежной улыбкой.
Прямо напротив Жени расположилась парочка ворковавших пенсионеров западного типа – подтянутых, хорошо одетых и старорежимно утонченных. Женя решила, что это муж и жена, явно пережившие золотую свадьбу. Или, например, молодожены, любившие друг друга полвека назад и расставшиеся по воле судьбы.
Интересная женщина непонятного возраста, пытавшаяся выдрать из рук патлатого подростка какую-то игру и вставить вместо нее книгу, похоже, была женой улыбчивого крепкого дядьки, с хитрой ухмылкой что-то бубнившего подростку в свободное от маминых нотаций ухо. Этому же подростку строили глазки юные нимфетки, одетые даже смелее, чем путаны в районе улиц красных фонарей. Все ясно – семья на отдыхе и девочки на охоте.
Рядом с Женей крутилась курносая девочка лет двух. Она норовила сползти на пол, чтобы собрать там пухлыми лапами всю грязь, обливалась выданным ей соком, дрыгала ногами, пытаясь пнуть кого-нибудь из проходивших мимо, и орала как сирена воздушной тревоги при любых попытках мамаши помешать ей развлекаться. Мамаша с блеклым лицом и полными белыми руками оказалась не одинокой теткой, как сначала подумала Женя, а очень даже замужней, поскольку через полчаса к ним присоединился усатый и довольный жизнью краснолицый папа. Довольство, судя по всему, объяснялось стойким запахом свежепринятого алкоголя. Тетка начала что-то недовольно выговаривать, попутно проводя ревизию пакета, который у усатого был с собой. То ли у блеклой характер был ангельский, то ли она не хотела скандалить при посторонних, но ссора угасла сама собой.
Это было интереснее, чем сериал. В сериале хеппи-энд предсказуем, а в жизни чего только не бывает – вариантов множество.
– Я в туалет. Сумку мою постереги. – Ася ткнула с любопытством крутившей головой Евгении изящный рюкзачок и строго поводила перед носом подруги пальцем: – Прием! Лебедева, не расслабляться! У меня в рюкзаке все деньги и документы. Слышишь, фея? Держи его крепче.
– Не сомневайся – вцепилась, – покорно кивнула Женя. – Я пойду, прогуляюсь.
Если бы она не решила поразмяться, вероятно, что путешествие не оказалось бы столь увлекательным. Но случилось то, что случилось. И судьба, весело вильнув хвостом, юркнула по новой траектории, увлекая за собой всех участников событий.
За огромным, бескрайним окном расстилалось взлетное поле. На сером асфальтовом полотне, словно усталые сильные птицы, распластав крылья, отдыхали самолеты. Женя как завороженная смотрела на них, выбирая, какой именно понесет ее навстречу приключениям. И тут у нее то ли за спиной, то ли где-то сбоку раздался быстрый, четкий шепот:
– Прием! Пятый – Второму! Пятый – Второму! Я на месте. Объект вижу. Все по плану.
Женя замерла. Очень увлекательно смотреть детективы дома и нежелательно оказаться в гуще событий в реальности.
«Ёлки-палки! – заволновалась она, боясь оглянуться. – Может, они тут террориста ловят? Или сами террористы? Как быть-то? Бежать к охранникам или не вмешиваться?»
И тут ей пришла в голову простая мысль: нужно срочно обернуться и выяснить, кто это был. Тогда, наверное, наступит ясность.
Евгения резко обернулась, едва не грохнувшись на скользкий пол, но сзади дефилировали одуревшие от ожидания уже поверхностно знакомые пассажиры, и определить принадлежность шепота не представлялось возможным.
«Я даже не уверена, что голос был мужской, – вдруг сообразила Женя и расстроилась. – Вот я кулема! Правильно Аська говорит – ворона!»
– Деточка, – кто-то аккуратно, но цепко взял ее за локоть.
От неожиданности Женя взвизгнула и вздрогнула так, что мурашки осыпались по позвоночнику, словно старая хвоя с засохшей елки.
– Что с вами? – на нее недоуменно смотрела благообразная старушка. Та самая, которая сидела с дедом.
– Извините. Нервы, – прошептала Женя.
– В столь юном возрасте это непорядок, – с терпеливой, но настойчивой доброжелательностью заслуженного учителя заявила бабулька. У нее были нежно-фиолетовые волосы, уложенные в аккуратную короткую стрижку, ухоженные руки с маникюром и умилительно-розовая помада на губах.
– Спасибо, – кивнула Женя, имея в виду благодарность за комплимент про юный возраст.
– Меня зовут Изольда Ивановна.
– Евгения. Евгения Лебедева. Очень приятно.
– Да-да, безусловно. Чрезвычайно приятно. Деточка, я хотела вас попросить… Вы не возьмете мой пакетик? – Голос у старушки был низковатым и хриплым. Ведь это запросто она могла оказаться тем самым таинственным «пятым».
– А что там? Бомба? – натянуто пошутила Евгения, опасливо попятившись. Ну их, этих спецагентов. Что за странные просьбы?
Аккуратно подведенные брови старушки изумленно поползли вверх.
– Почему бомба? – Она недоуменно поморгала и пожала плечами. – Дело в том, что вы мне показались наиболее приличной из всех пассажиров. А у меня там все самое важное. Неловко признаваться, но у меня склероз. И спутник мой тоже страдает некоторой… забывчивостью. Я однажды забыла ридикюль в аэропорту, с тех пор опасаюсь улететь с пустыми руками. Не могли бы вы оставить мою поклажу у себя до самолета? Не откажите в любезности!
– С чего вы взяли, что мы летим в одном самолете?
– Как? – блеснула белоснежной вставной челюстью Изольда Ивановна. – Вы с нами в одной очереди на регистрацию стояли. Нет, если вам неудобно, я попрошу кого-нибудь другого. Я не хочу навязываться, ни в коем случае! И все пойму, если скажете «нет».
Судя по старушкиному взгляду, она начала обижаться. Еще бы – такая малость, а девица, ошибочно принятая за воспитанную на книгах про тимуровцев паиньку, упирается, как ишак. Жене стало стыдно.
– Да ну что вы, конечно! Давайте свой пакет. – Она с демонстративной готовностью выхватила у бабки пестрый мешочек и улыбнулась счастливой улыбкой человека, которому только что сказочно повезло.
Бодрым, навьюченным осликом, придерживая на одном плече Аськин рюкзак, на другом – свою сумку, а в руках – бабкин пакет, Евгения отправилась на поиски подруги. Требовалось срочно поделиться впечатлениями. Тем более что особого доверия к Изольде Ивановне Женя не испытывала. Уж больно странно выглядела ее просьба. Требовалась «помощь зала».
