– Ты хочешь бросить меня одну в первый вечер? – возмутилась Муравская. – Выпей таблетку, и пошли. Кстати, я теперь сомневаюсь по поводу этих Алика и Юлика. По-моему, они того-с… Эге-гей!
– Чего? – Женя, запивавшая в этот момент таблетку, поперхнулась и закашлялась.
– Чего-чего… Того! Алик классный. Вот с таким я бы закрутила. Эх. Но они жмутся друг к другу, как пингвины в пургу. И Юлик женственный. Мне кажется, что у него даже глаза подкрашены.
– Да ну, – отмахнулась Женя, не желавшая расстаться со своей версией про братьев. – Они просто родственники, вот и обнимаются.
– Наивная ты, Евгеша! Сейчас это модно. Вон все певцы, актеры. Как только шикарный мужик, так сразу про него читаешь, что у него друг вместо любимой женщины. Я не успеваю разочаровываться и совершенно перестала удивляться. А бабы у них для прикрытия. Особенно у тех, которые про любовь поют. Им для легенды надо, чтобы тетка рядом крутилась. А я так не согласна.
– А что, предлагали?
– Язва ты, Лебедева! Я гляжу, тебе полегчало, если пререкаться начала. Пошли! Накрасься только. А то я на твоем фоне слишком красивая. Там вполне приличный кадр есть. Петр. Видела?
– Я на мужиков не смотрела.
– Жека, это плохо! Надо смотреть. Потому что они тоже могут полениться на тебя смотреть. А чем больше инициативы в отношениях, тем больше шансов, что отношения возникнут! Ты поленишься, он поленится, и пройдете вы мимо друг друга. А Петр – это чернявый, который вокруг Катерины увивается. Но Кэт его пошлет, не ее полета птица. Он начнет искать во втором эшелоне. А тут я вся в белом! Или мы? Ты как? Претендуешь?
– Нет, бери себе.
– Щедрая ты, мать, аж прослезиться можно! Мужиками не разбрасываются. Но я твоей глупостью воспользуюсь. Парень интересный, на лице печать интеллекта. Я бы взяла, – Муравская мечтательно вздохнула и добавила: – Если, конечно, товарищ будет не против.
Ресторан, как и ожидалось, оказался подобием столовой. Гул там стоял, как на школьной перемене. Отдыхающие рыскали с голодными, целеустремленными физиономиями, ревниво заглядывая в чужие тарелки и норовя нагрести как можно больше деликатесов.
– Так, – сурово произнесла Ассоль. – Я полагаю, что сначала надо найти место. И желательно за столиком для четверых, где уже сидят двое мужчин.
– А вдруг они окажутся нерусскими? – напряглась Женя.
– Да какая разница? Тут уж не до расовых предрассудков. Главное, поесть в приятной компании. Для тренировки, так сказать.
Свободный столик с искомой парой мужчин нашелся сразу. Только пара оказалась парой в прямом смысле слова. Юлик с Аликом пили вино, поедая друг друга взглядами. Их разделял стол, уставленный кучей грязных тарелок. Судя по их количеству, мужчины перед романтикой хорошенько подкрепились.
– Нет, – уперлась Муравская. – К этим не сяду.
– Давай, – толкнула ее Женя. – Во-первых, тут со столами напряженка, а во-вторых, выясним, эге-гей они или нет.
Вторая часть плана выполнилась досрочно, так как Юлик, едва девушки попросили разрешения присесть, томно закусил губку и прогундосил, манерно дернув плечиками:
– Ой, девчонки! Садитесь, поболтаем!
– М-да. – Муравская с сожалением посмотрела на Алика, который молчал и, судя по недовольной физиономии, не одобрял того, что их интим нарушили две голодные тетки. – С вами только поболтать. А вы в одном номере остановились? Хотя о чем я спрашиваю…
– В одном, – хихикнул Юлик, опять дернув плечиками. Правда, плечи у него были очень даже ничего, если бы не губки, глазки и девичье кокетство. – А вы тоже в одном? А, девчонки? Колитесь!
– Обалдели, что ли? – Ася вскочила и потянула за собой Женю. – Мы из экономии!
– Мы тоже, – усмехнулся Алик и припечатал Муравскую тяжелым взглядом, после которого оставаться за этим столом можно было только из принципа и с целью испортить себе ужин.
– Не будем вам мешать, – испуганно пробормотала Женя и бросилась наутек.
– Какие эти гомики агрессивные, однако, – вздохнула догнавшая ее у витрины с пирожными Ася.
– Это не они агрессивные, а мы бестактные. Сами виноваты. Люди имеют право отдыхать, как хотят и с кем хотят. Вон, Фельчуки милуются, к ним же мы не полезли!
– Жека, ты сама сказала – проверить!
– Ну и все. Проверили. Мин нет.
– Нет, милая моя, тут скорее заминировано. Эх, Лебедева, не повезло! Пошли дальше счастья пытать!
– Давай лучше еды наберем, пока она не закончилась. Я такая голодная, что и стоя поем. – Женя решительно взяла тарелку и двинулась на запах мяса.
Муравская покорно поплелась следом.
– О, привет! – неожиданно перед ними возник подросток. Тот самый, с игрушкой и миловидной мамашей. – А вы вроде с нами летели?
Обращался он к Жене, как к более мелкой по габаритам, вероятно, приняв ее за «свою».
– Привет! – Женя не умела общаться с детьми, но знала, что подростки очень ранимы и с ними нужно держаться на равных. Тем более что парень оказался на голову выше ее. – А мы место найти не можем!
– Ой, пошли к нам! Кстати, меня Руслан зовут, а тебя?
– Женя. – Она толкнула набиравшую воздух Муравскую, собиравшуюся начать воспитательный спич про тыканье взрослым тетям. – Вы где сидите?
– Пошли! – Руслан бодро ринулся за колонны.
– Я бы сказала, побежали, – заметила Ася и торопливо двинулась следом.
Если родители Руслана, ужинавшие за обычным четырехместным столиком, и удивились вновь прибывшим, то виду не показали. Сергей, папа общительного подростка, вежливо откланялся и сказал, что пойдет на разведку. То ли он в самом деле собирался прошвырнуться по территории, то ли по- джентльменски решил освободить девушкам место.
– Поля, я зайду за вами в номер. – Он погладил жену по спине и удалился.
– А почему твоя мама мало еды взяла, тоже на диете? – громко поинтересовался Руслан, адресуясь снова к Жене и, вероятно, пытаясь столь незамысловатым образом разрядить тягостное молчание за столом.
– Руся! – Полина дала отпрыску легкий подзатыльник и покраснела.
– А че? Все тетки на диете сидят. Это ж, типа, модно. И вы всегда об этом разговариваете, – произнес ребенок и озадаченно потер лохматую башку.
Муравская, которую обозвали мамой, молча хватала ртом воздух и моргала. Женя сжала губы, стараясь не расхохотаться. Конечно, чего ей расстраиваться, это не ее сейчас смертельно обидели!
– Мы, пожалуй, тоже пойдем, – промолвила Полина, выталкивая из-за стола сына.
– Э-э, куда? Я мороженку не доел!
– Ты тоже теперь на диете, олух! – ласково пояснила маменька и потянула чадо к выходу.
– Не, ну ты видела? – воскликнула Ася. – Какое свинство!
– Он же ребенок!
– Жеребенок! Переросток нитратный! Надо же такое ляпнуть! – бушевала Муравская, активно поедая урожай, собранный со шведского стола. Когда она нервничала, то всегда много ела.
– Подростки не разбираются в возрасте! Ему плюс-минус двадцать лет – ерунда. Просто я без фигуры, вот он и думает, что я в его возрастной нише. А ты с фигурой – так что считай это комплиментом!
– Позволь уравновесить твое хорошее настроение! Мальчик слишком много играл в компьютерные игры, и теперь ему срочно нужна помощь окулиста! Ты же не выглядишь на шестнадцать! Я не с целью обидеть…
– Ага, а с целью уравновесить. Я поняла, – усмехнулась Женя. – Да ладно. Я на шестнадцать тяну только в темноте и со спины. Наверное, он думает, что я просто очень некрасивая девочка, но поскольку других тут нет, решил законтачить со мной. Если бы я накрасилась, подобного конфуза не возникло бы. И
