– После того как Эдик обманул твое доверие, ты разочаровалась в людях и перестала им верить, – объяснила Муравская, выслушав сбивчивый рассказ подруги.
– Ася, ты меня не слышишь абсолютно! – разозлилась Женя. – Там был какой-то «пятый»! Это явно полицейская операция…
– Жека, ну это же их операция! К тебе не имеет никакого отношения! Они на работе – ты в отпуске. Мало ли что тут в аэропорту творится.
– А бабка? Она сразу после этого сунула мне пакет!
– Да мне мама вечно свою сумку сует, потому что всегда и везде ее забывает! Это нормально! Тем более если она однажды уже где-то все потеряла. У человека теперь комплекс, а на своего старого гриба она рассчитывать не может. Ну, выбрала она тебя, и гордись.
– А вдруг там бомба? – предположила Женя.
– Давай откроем и поглядим, – пожала плечами Ася, потянув к себе старушкин пакет.
– Ты спятила! Нельзя рыться в чужих вещах!
– Лебедева, это ты спятила. Расслабься. Детективов надо меньше читать. Тебе уже мерещится.
– Ладно, с Изольдой Ивановной я могу согласиться. Все логично. Но этот «пятый» «второму»…
– Видимо, таможенники что-то свое обсуждали или служащие аэропорта. Евгеша, не дури!
– Не было рядом никаких служащих, – прошептала Женя. Она вспомнила, как долго не решалась обернуться.
– Не тем у тебя голова занята. Ты глянь – полный самолет мужиков. Шансы есть! Вот о чем надо думать. Пошли в кафе. Мне надо выпить, а то я летать боюсь.
– Если ты боишься летать, то тебе надо напиться до состояния полной анестезии мозга, – проворчала Женя. – Просто выпить – не поможет.
– Пошли, пошли, заодно мужиков поклеим, – оживилась Ассоль.
– Что за выражения, Ася?
– Я называю вещи своими именами. Не будь ханжой. Побежали, пока там всех не расхватали!
В кафе было людно. Затосковавший в ожидании рейса народ бодро поглощал спиртное. На высоком стуле у барной стойки сидела фифа. О, как она сидела! Само совершенство и изящество. Полное ощущение, что эта поза при всей ее постановочности для нее естественна. Женя в таком виде выглядела бы странно и нелепо, а эта красотка была вполне органична с переплетенными косичкой ногами, невероятно прямой спиной и царственным полунаклоном лебединой шеи.
– Вот кто спер все мое на раздаче, когда природа красоту раздавала, – с нескрываемой завистью тихо проговорила Муравская.
– Не переживай, – утешила Женя. – Может, ей мозгов недодали.
– Я давно живу на свете и убедилась: кому дали мозги – тот несчастный человек, а кому дали красоту – тот красивая баба с минимумом жизненных проблем. В общем, обделили меня.
– Да перестань кокетничать. На комплимент напрашиваешься? Ты очень даже симпатичная.
– Жень, симпатичной быть мало. Нужно быть либо красивой, либо мужиком. Давай мохито возьмем. И отсядем подальше от этой, а то мы на ее фоне как два «Жигуля» на фоне «Мерседеса». От таких надо держаться на расстоянии. Особенно в нашей нынешней ситуации.
Фифа пользовалась необыкновенным спросом.
– Надо же, мужики, как пчелы на клевер, слетаются, – вздохнула Женя.
– Как оводы на кобылу, – поддакнула Ася.
– С моей точки зрения, – влез в их разговор смазливый блондин, обосновавшийся за соседним столиком, – женщина не должна быть совершенством. Это отпугивает.
– Нам чужая точка зрения не нужна, – отрезала Муравская. – Свою девать некуда.
– Ты чего? – Женя выразительно закатила глаза и покосилась на соседа. – Сама же хотела…
– Не до такой степени, – заявила Ассоль. – Мне все равно нужен принц. Пусть временно и чужой, но принц. Чтобы наследники были с хорошими генами. Улавливаешь?
Отвергнутый блондин был не в курсе, что не дотягивает до установленных стандартов, поэтому продолжил атаку на приглянувшуюся ему Муравскую.
– Девушка, а вы куда летите? – Он переполз к Асе и умильно поглядывал на нее голубыми глазами.
– Послушайте, мне не пятнадцать лет, чтобы поддерживать глупые разговоры. – Ассоль демонстративно отвернулась. – Еще бы дождался, пока мы в самолет сядем, и там спрашивал. Спятить можно.
– Ну, как хотите, – не расстроился блондин и, подхватив свой кофе, направился к фифе.
– Вот все они такие, – сварливо заметила Ася. – Мужик – величина переменная. Куда ветер дунет, туда и полетит. Эх, что-то в нашу гавань, Лебедева, никого не задувает.
– Ась, по-моему, он только что был в нашей гавани, – возразила Женя. – И ты сама его вытурила в грубой форме, отправив в свободное плавание.
Фифа блондину тоже не обрадовалась. Она что-то гневно выпалила и спрыгнула со стула.
– Можно подумать, – рассерженно объявила фифа, усаживаясь за соседний столик, – что я стою и ору: «Свободная касса!» Почему они все лезут?
– Если бы я была мужиком, я бы к вам тоже полезла, – утешила ее Женя, приветливо улыбнувшись.
Фифа подумала и улыбнулась в ответ:
– Я – Екатерина. Для друзей – Кэт. Надо полагать, мы с вами едем к одному и тому же морю?
– Летим, – вредным голосом уточнила Муравская.
– Точно. – Кэт расхохоталась. Разумеется, зубы у нее были, как в рекламе зубной пасты, – ровные, белоснежные и ослепительные. – Я никогда в Тунисе не была.
– Вероятно, вы все больше по Багамам да по Сейшелам? – светским тоном поддержала беседу Муравская, явно пытаясь клюнуть красотку в печень и демонстрируя интеллектуальное превосходство. – Там же музеи отдыхать не мешают.
– А что, в Тунисе мешают? – ничуть не обидевшись, удивилась Кэт. – Это же страна третьего мира, там только море да пустыня.
– Карфаген, Сиди-Бу-Саид, Колизей, – ехидно перечислила Муравская. – И это еще не все. Но вам же неинтересно, вы туда не за этим едете.
– Да я вообще не знаю, зачем я туда еду, – призналась Екатерина. – Просто мужа позлить – пусть скучает. Да и повезло – я эту поездку выиграла в лотерею. Не отказываться же.
– Да уж, если везет, то везет во всем, – вздохнула Ася. – А мы вот за деньги. И позлить даже некого. Ладно, Женька, пошли ближе к выходу. Скоро посадка. Приблизимся к мечте.
Они присели среди всеобщего хаоса и суеты. Пассажиры, уже счастливо прошедшие таможню, повеселели и шумели активнее. Напротив снова оказалась пара с подростком. Парень все так же воодушевленно играл, изредка издавая победное мяуканье, а его миловидная мамаша больше не лезла к ребенку с нотациями. Она сидела, странно выпрямившись, и периодически кидала на Женю загадочные, долгие взгляды. Вероятно, тоже фантазировала на тему профессий и перспектив путешествия.
Ожидание затягивалось. По стеклу забарабанил противный, мелкий дождь. Небо заволокло тяжелыми влажными тучами. Хотелось скорее вырваться из сумрачного настроения, ненастного города и упасть в теплое, ласковое море.
Женя вдруг вспомнила, что совсем недавно мечтала о том, как поедет в свадебное путешествие с Эдиком. Непременно к морю. Глаза защипало от неожиданных слез.
– Пойду, нос припудрю, – сказала она, моргая. Не хватало, чтобы Ася заметила, что у нее глаза на мокром месте. Сразу начнется разбор полетов при посторонних. Муравской никогда не мешали зрители и слушатели.
Запершись в кабинке, Женя разревелась. Правда, стесняясь возможных свидетелей, ревела беззвучно, вытирая ладошкой крупные, горькие слезы. Внезапно дверь хлопнула, кто-то быстро процокал по кафелю, пропиликал мобильный, и раздался торопливый шепот:
– Мне страшно. Я вся на нервах… Не ори. Нельзя все отменить?.. Нас посадят!
От неожиданности Женя перестала плакать и снова покрылась пупырчатыми мурашками, как
