— И надолго Вы к нам?
— Как мое начальство в Кабуле решит, — ответил Сиднев.
— Теперь, вроде, все ясно. Когда вы поедете устанавливать ваши датчики?
— У меня их три. Первый поедем устанавливать сегодня в районе перевала Терра. Кто из Ваших офицеров будет?
— Старший лейтенант Потураев. Когда и на чем выезд?
— Прапорщик Сиднев кивнул на майора Терещука и сказал:
— Ваш командир батальона выделил мне один БТР-70 седьмой роты, а выезжаем через один час. Пусть Ваш офицер возьмет карту и необходимые приборы для определения координат.
— А другие два когда?
— Предварительно завтра и послезавтра, а там обстановка подскажет, — сказал Сиднев.
— Теперь все понятно. Пойду передам Потураеву, чтобы готовился и к Вам шел. Мои солдаты там нужны, хотя бы для охраны?
— Не надо, мои бойцы сами управятся. От Вас — только офицер.
Через час за ворота расположения батальона выехал один бронетранспортер и поехал в сторону перевала Терра. Внутри машины сидел только механик-водитель, остальные разместились сверху на ее броне. Прапорщик Сиднев с двумя своими солдатами сидели впереди возле башни, а старший лейтенант Потураев сидел в открытом люке, ноги опустив внутрь салона БТРа и повесив свой автомат за ремень на крышку люка. На коленях он держал планшет с картой и, постоянно сверяясь с местностью, отыскивал на ней место своего нахождения на данный момент. Километров через десять они свернули с асфальтированной дороги направо и среди невысоких холмов, покрытых прошлогодней рыжей травой, на пониженной скорости, как бы, осторожно поехали в направлении провинциального города Бараки- Барак.
Когда с высоты башни БТРа вдалеке стали видны его окраины, прапорщик Сиднев приказал водителю остановиться. Его солдаты, хорошо обученные своему делу, сразу же соскочили на землю. Сиднев подал им небольшой деревянный ящик, в котором находился датчик. Потом, метрах в пяти, в стороне от полевой дороги между холмами, на которой стоял БТР, солдаты малой саперной лопатой сняли дерн и выкопали неглубокую ямку. Сиднев вытащил из ящика небольшой прибор, включил на нем какой-то тумблер и аккуратно уложил в ямку. Солдаты к этому времени от ямки прокопали неглубокую, сантиметров в пять, канавку, и Сиднев положил в нее гибкую антенну, предварительно присоединив ее к датчику. Затем прапорщик выдернул из прибора чеку, похожую на кольцо ручной гранаты, и солдаты с предельной осторожностью ладонями засыпали его землей и сверху замаскировали дерном. Датчик стоит на неизвлекаемость. Таким же образом укрыли и антенну, протянутую по канавке и засыпанную землей.
Пока они занимались своим делом, старший лейтенант Потураев без труда сориентировался на местности, выставил буссоль на деревянной треноге и поочереди навел в три вершины гор, которые были обозначены на карте. На каждую такую точку записал отсчет. Потом достал из своей полевой сумки артиллерийский круг и наложил на карте его центр на обозначенную первую гору. Изменив отсчет по ней на 180 градусов, Евгений прочертил прямую линию от горы. То же самое проделал и с двумя другими точками. Место пересечения трех линий на карте и было точкой установки датчика. Офицерской линейкой измерив расстояние от этой точки до начала сетки квадрата, Евгений определил координаты.
— Что у Вас, товарищ старший лейтенант? — подходя к Потураеву, спросил Сиднев.
— Я готов, — ответил Евгений. — Координаты определил и записал.
— Вот и хорошо. У нас будет эта цель?
— А когда и где другие два будем устанавливать?
— Чтобы нам не «засветиться», их будем ставить в разные дни и совсем в других концах провинции. Готовы? — оборачиваясь к своим солдатам, спросил Сиднев.
— Так точно!
Сиднев вернулся к ним, проверил маскировку спрятанного датчика и вместе с солдатами вернулся к БТРу. Потураев уже был на своем месте на броне, загрузив в салон машины свои приборы.
Вскоре они вернулись в расположение батальона. Капитан Коростылев и другие офицеры батареи нанесли на свои карты по координатам Потураева точку установки датчика, обвели ее красным кружком и подписали — цель 1. Затем Коростылев подготовил по этой цели данные для стрельбы — прицел, заряд, снаряд, уровень, направление — и приказал старшему лейтенанту Кривонише на небольших картонках сделать карточки огня и установить их у каждого орудия, чтобы при любой команде на «Огонь» данные для стрельбы всегда были перед глазами у командиров орудий. А куда они стрелять будут — сержанты и солдаты не знали. Цель 1 — и все.
До конца недели Потураев еще дважды ездил с прапорщиком Сидневым для установки датчиков. Если первый был установлен на восток от батальона, то второй — на запад, а третий с северо-восточной стороны перед пакистанской границей. На карточках огня были дописаны: цель 2, цель 3.
И с тех пор для личного состава батальона — более трехсот человек — началась «веселая» жизнь. Днем и ночью датчики подавали сигналы о противнике и орудия батареи вели огонь по своим целям. Грохот артиллерийской стрельбы сопровождал солдат и офицеров батальона всегда и повсюду: во сне, в столовой, в парке боевых машин, в карауле, на постах. Старший лейтенант Потураев составил график очередности работы расчетов на огневой позиции, а капитан Коростылев — график очередности работы офицеров с этими расчетами, так как приходилось по звонку прапорщика Сиднева бежать к пушкам и до рассвета, и днем, и ночью. Иногда приемник разведчиков показывал наличие цели сразу двух, а то и трех датчиков, и тогда огонь велся сразу в нескольких направлениях. Для проверки результатов артиллерийских ударов командир батальона майор Терещук когда посылал туда взвод-другой десантников на боевых машинах — когда нет. Вернувшись с проверки, те привозили с собой много оружия, собранного в местах внезапного артогня.
Такой кошмар для батальона и для моджахедом продолжался три месяца. Когда в датчиках стало заканчиваться питание батарей, они самопроизвольно взорвались, а группа прапорщика Сиднева свернула свое имущество и улетела в другую провинцию для продолжения такой же работы. Как позже узнал Коростылев, эта группа в районе Кандагара была окружена «духами» при установке очередного прибора. Сиднев со своими солдатами и артиллерийским офицеров того полка, где они остановились, долго отстреливались, а когда кончились патроны выдернули с датчика кольцо самоликвидатора и взорвались вместе с ним. Но в Кабуле в роте спецназа ГРУ было до десятка таких групп, которые продолжали свое «испытание новой техники» в разных концах Афганистана.
Теперь, когда батарея стала много стрелять, Коростылев решил начать осуществление своей давней задумки — построить баню из досточек пустых снарядных ящиков, которых, по его мнению, скопилось достаточно. Для этого нужен был какой-то проект, чертеж самой постройки. Коростылев сидел над чистым листом бумаги, думая с чего начать. Он вспомнил, как еще в детстве, когда ему было лет двенадцать, его родственник дядя Гоша Скутин строил себе в огороде баню. Это было в поселке Белоусовка, что в Восточном Казахстане. Помощников у дяди Гоши не было, и он попросил маленького Колю помочь ему. Там подержать, там поднести. И получилось так, что эта баня была построена на глазах Коростылева, при минимальной его помощи. Сейчас здесь, в Афганистане, он без труда вспомнил основные элементы постройки: размещение печи, каменки, емкостей для горячей и холодной воды, лавки для помывки и полка. Полок — место где можно париться веничком. Если уж делать баню, думал Коростылев, то обязательно с парилкой. Свои детские воспоминания он изобразил на листе чертежом, подогнав что-то к местным условиям. Строить ее решил на бережке арыка, что протекал рядом с его огневой позицией орудий. Поручить кому это строительство он тоже знал — лейтенанту Костюкову, командиру взвода управления батареи. Он парень технически грамотный и любит всякие проекты внедрять в жизнь. Пусть подберет себе мастеровых солдат и начинает.
Коростылев выглянул в коридор.
— Дневальный! — позвал он. — Вызовите ко мне лейтенанта Костюкова! Костюков с энтузиазмом поддержал командира с постройкой бани, тем более, что разговоры об этом шли постоянно. Он подсказал несколько технических усовершенствий, все это оформили новым чертежом, и с этого дня пять солдат
