– Люди Хайи, вот что, – сердито буркнул пацан. – С ними лучше не связываться.
Люди Хайи высокомерно прошли мимо, даже не взглянув на путников, и Чен уже было распрямил спину, когда один воинов, шедших позади всех, остановился и окликнул их:
– Эй, вы! Кто такие? Стоять!
– Пошли, Жаба! Нет времени! – позвали его остальные.
– Идите, я вас догоню, – невозмутимо ответил им Жаба, чья физиономия и правда напоминала жабью, и медленно подошел к Хауку. Он приподнял наконечником пики его голову и скривил рот. Мальчик, пристально наблюдавший за воином, тоже посмотрел на своего спутника. Хаук был болезненно бледен, впавшие глаза окружали темные разводы. 'Что за фигня?' – подумал пацан, и в ответ услышал кашель.
Хаук кашлял так сильно и надрывно, что у Чена душа ушла в пятки. Он оторопело стоял и во все глаза глядел на него. Хаук кашлянул еще раз, выплеснув сгусток крови прямо на грудь Жабе. Тот отшатнулся, выругался, с отвращением посмотрел на обоих, влепил оплеуху мальчику и убежал, вопя, как зарезанный и брезгливо вытирая с груди кровь.
Как только люди Хайи скрылись из виду, Хаук улыбнулся, сплюнул оставшуюся кровь, выпил воды из фляжки, пополоскал рот и опять сплюнул. Слюна была почти чистая.
– Это что было? – недоверчиво спросил мальчик, отойдя на всякий случай подальше. – Ты что, чахоточный?
– Как думаешь?
– Не заговаривай мне зубы!
– Хорошо. Смотри. – Хаук высунул язык и показал надкушенный кончик. – Видел? Фокус.
– Ты меня за дурака не держи! – злобно выкрикнул Чен. – Ты колдун!
– Ну, ты что…
– Колдун, колдун! Язык можно прикусить, а морду незаметно белой краской не вымажешь!
– Хорошо, – произнес Хаук, чувствуя, что не в силах больше спорить. – Пусть так, колдун. Но только совсем чуть-чуть. Может, пойдем дальше?
– Еще один икабей, – нахально потребовал мальчик. – За это… как там?
– За стресс, – подсказал Хаук.
– Чего?
– Ну, за волнение, за… нервное напряжение…
– Напряг! Да, за напряг надо доплачивать.
– Не спорю. Пошли, наконец.
Хаук со своим проводником отошли уже довольно далеко, когда из трущоб донёсся чей-то истошный вопль.
– Уже кого-то прирезали, – сказал Чен и грязно выругался. – Для них убить человека, все равно, что раздавить таракана. 'Лес', дядя, – гиблое место. Видать, твой друг слишком дорог тебе, раз ты решился сунуться сюда.
– Да… – проговорил Хаук, чувствуя, как сердце его сжимается, в предвкушении нерадостной встречи.
– А вот и берлога, – сказал Чен.
'Берлога' – длинный низкий дом, похожий на сарай, и, судя по внешнему виду, нежилой, был обнесен забором, густо увитым плющом и вьюнком. Несмотря на вездесущий мусор и заброшенность, место было по-своему привлекательным и даже живописным.
– Раньше, – сказал Чен, – здесь жили эти козлы… как их… такие настырные умники, мать их так…
– Тригаты?
– Да вроде… А сейчас вот, эти долбанные уроды. Но они хоть не лезут со своими, всякими там…
Слушая Чена, Хаук с безмерным удивлением понял, что мальчик не знаком с понятием бога. Бог существует в человеке с младенчества, более того, Хаук был убежден, что процесс рождения божественен, и, следовательно, ребенок впитывает эту сущность в кровь. Также Хаук всегда полагал, что у бедных людей есть только он, и надежда, которую он дает. Но не здесь. Высшие силы забыли про этот несчастный и убогий край.
– Чен, скажи мне, кто такой бог? – мягко спросил он.
– Так, дядя, не лезь ко мне с этим дерьмом! – грубо отрезал пацан.
– Но неужели ты ничего не знаешь о боге?..
– Не знаю и знать не хочу! Я же сказал, не лезь ко мне! Ложил я…
– Все, все! – Хаук поспешил прервать мальчика, боясь, как бы он не наговорил лишнего. – Ты меня подождешь?
– Икабей. Итого – три золотых. А если еще накинешь, соглашусь послушать про твоего главаря, хм… бога. Наверно, крутой мужик, раз все должны про него знать.
Хаук остолбенел.
– Эх, ну ты и делец, – растерянно проговорил он. – Что ж делать, без тебя я пропаду. Жди.
– Не вопрос. Хоть до вечера.
Настала пора рассказать немного о дхенах. Дхены – легендарное племя, обитавшее в доимперскую эпоху в лесу Деодар, около южных отрогов Вечных гор. До наших дней дошли предания о могущественных шаманах (или волхвах по-марнийски) этого племени. Шаманы дхенов могли усилием воли передвигать целые горы, покидать свое тело и управлять сознанием людей. Мифы о них положил в основу своего учения некто Хёнан Черный, о происхождении которого ничего неизвестно, так же, как и о жизни. Сохранился его трактат – 'Дхен, или расширение сознания с помощью чудодейственных трав'. В этой книге перечислялись все 'волшебные' травы и способы их приготовления. Книга стала знаменитой и нашла множество приверженцев по всему миру, коих народ так и окрестил – дхены. У дхенов особой популярностью пользовались орехи – плоды редкого растения под названием чудница. Орехи – ядовитые и несъедобные, вызывали, если их правильно приготовить, сильнейшие галлюцинации, а также неземное чувство блаженства. С другой стороны, орехи разрушали организм, и быстро приводили к мучительной смерти. Общины дхенов презирали все, даже жители Гатии; их гнали отовсюду, а в некоторых странах, например в Треаре и Шеломе, за употребление орехов казнили.
Хаук не удивился. Роок всегда интересовался всякой чертовщиной, слыл колдуном и чернокнижником. Он курил и пил, употреблял всякую дрянь.
С бешено колотящимся сердцем Хаук подходил к дому. Деревянная дверь висела на одной петле и еле-еле открылась, едва не упав. Внутри царил полумрак, усиливавшийся наличием множества маленьких комнат. В каждой из них лежали полумертвые молодые люди, никак не отреагировавшие на визит незнакомца. Хаук стал обходить помещение, заглядывая во все комнаты, и каждый раз вздыхал с облегчением, не находя в них своего дядю. Однако чем дольше он там находился, там хуже он себя чувствовал. Дхены – парни, девушки и даже дети, валялись на полу, в собственных испражнениях, покрытые гноящимися ранами; лица бессмысленны, рты открыты и с них капает слюна…
Хаук обошел весь дом, не нашел никого, хоть сколько-нибудь похожего на Роока и вышел. В дверях он столкнулся с карликом, одетым в дырявое пальто.
– Скажите, э, почтенный, у вас здесь не было человека по имени Роок?
– Почтенный? – прокаркал карлик, подняв голову и лукаво посмотрев на Хаука. – Никогда меня так не называли… Всё больше – мерзкий ублюдок, мелкая тварь или чёртов лилипут.
– Никогда бы не посмел вас так назвать, – заверил его Хаук, сняв шляпу и прижав её к груди, – Да и зачем? Вы не сделали мне ничего плохого.
– А вот другие, – сказал карлик, – оскорбляют меня просто так, за здорово живешь. Но я им мщу. – Карлик зловеще рассмеялся. – Видали, сударь? Вон они, все там! – Он кивнул головой в сторону дома. – Мерзкие твари, даже животные так себя не уродуют! Пусть подыхают! Представьте себе, сударь, каково это: заживо сгнить телом, но при этом парить в небесах, испытывая неземное блаженство?
– Это… очень жестоко, – тихо произнес Хаук, нерешительно помявшись на месте.
– О, да! – воскликнул карлик. – Изощренная пытка! Плохо только, что мне самому приходится их закапывать, а то ведь чума не дремлет, знаете ли. Помощника бы мне… Ну, так о чем вы?
– Я ищу Роока… пожилой такой…
