— Там. Ты — умер.
Недалеко от Второго отдела милиции остановился желто-синий УАЗик. Вышедший из машины сержант достал с сиденья китель, на секунду задержал взгляд на раздетых бесчувственных телах на заднем сиденье и захлопнул дверцу. Лежащая на тротуаре под стеной дома дворняга подняла голову, окинула милиционера оценивающим взглядом и, не узрев ничего обнадеживающего, вновь растянулась на асфальте.
Сержант надел китель и, порывшись в карманах, достал небольшой платок. Встретившись глазами с дворнягой, человек ухмыльнулся.
— Что, жарко? — он снял фуражку и протер найденным платком высокую лысину. — Мне тоже жарко.
Сержант присел, потрепал безучастную собаку по холке и вдруг застыл, уперевшись стеклянным взглядом в стену.
— Да, хозяин.
Дворняга удивленно посмотрела на склонившегося над ней человека.
— Была небольшая поломка. Я написал в отчете — юзер отказался от выхода и прострелил мне колено.
Собака, на всякий случай, подобрала под себя задние ноги.
— Я знаю, где он. Думаю, придется предложить принудительный выход.
Сержант несколько секунд помолчал, глядя собаке в глаза.
— Да, умер, — он улыбнулся. — Разве я не сообщил об этом в отчете? Виноват.
Улыбка неожиданно слетела с губ, сделав в одно мгновение его лицо предельно жестким. Дворняга прижала уши к голове и чуть приподнялась на задних лапах, приготовившись к прыжку. Подальше от этого странного человека.
— Нет. Я не считаю целесообразным выполнять это ваше распоряжение. Конец связи.
Человек резко распрямился, и собака сочла возможным вскочить на все четыре и удалиться. Трусцой, чтобы совсем уж не терять достоинства. В конце концов, у нее тоже могут быть свои дела.
— То есть, как?
Сергей обескуражено любовался двумя дверями на фоне мерцающих звезд.
— Что, Сереженька? — Ирина заглянула в комнату, дожевывая остывший тост.
Сын сдернул с головы шлем и развернулся вместе с креслом к двери. Вид у него был совершенно потерянный.
— Он сказал, что не считает целесообразным выполнять мою команду… Прикинь?
Ира отхлебнула чая и непонимающе уставилась на Сергея.
— Не поняла. Кто?
— Координатор.
— А это еще кто такой?
Отпрыск снова повернулся к компьютеру.
— Да никто. Кусок программы с зачатками искусственного интеллекта. Не, ну, ты можешь себе представить? Нематериальный набор из нулей и единиц вдруг заявляет, что он, видите ли,
Ирина заглянула в пустую кружку и вздохнула.
— А какую ты дал команду? — спросила она сына, повернувшись в сторону кухни.
— Самую банальную — остановить пересчет карт, — пробормотал Сергей. — Ладно… Не хочешь? Обойдемся и без тебя.
Он решительно надел шлем, пригляделся и дотронулся до двери «Вход».
— Давай быстрей! — поторопил Сергей бегущего со щитом «бобби».
Щит опустился.
«Админ».
Сережа отстучал пароль на откинувшейся доске с нарисованной клавиатурой. Доска встала на место и тут же откинулась вновь. На месте поля для ввода пароля красовалась издевательская надпись.
«Доступ временно закрыт».
— Что?!!
Из-за щита выглянула физиономия полисмена и виновато пожала плечами.
Сергей скинул с головы шлем и обернулся к двери.
— Мама!
Он вскочил с кресла и побежал на кухню. Ирина задумчиво обернулась, отвлекшись от перемешивания салата.
— Мама, этот подлый персонаж закрыл мне доступ, — Сергей устало опустился на табурет.
— И что теперь? — Ира чуть поколебалась, вертя в руках пластиковую банку сметаны.
— А теперь… — сын сдвинул брови и со стуком положил ладони на стол. — А теперь я его просто выключу.
Он решительно встал.
— Координатора придется поменять.
Где-то в глубине квартиры нетерпеливо затрещал мобильный телефон. Сергей прислушался.
— Это мой, — он развернулся и пошел на звук. — Кто бы это?…
Только сын вышел из кухни, раздалась мелодичная трель. Ирина поискала глазами источник звука и остановила взгляд на брошенном на стул жакете. Она вытерла ладони кухонным полотенцем, подошла к стулу и выудила из кармана мобильник. Дисплей телефона сообщал, что абонент не пожелал сообщить свой номер. Ира пожала плечами и, поднося трубку к уху, направилась в комнату сына.
Ее мозг не успел среагировать на то, что она там увидела, и палец, отрабатывая посланную ранее команду, нажал на кнопку. Выплеснувшийся из телефона высокочастотный треск, проколов барабанную перепонку, холодной иглой ввинтился куда-то в мозжечок. Прежде, чем радужные круги окончательно погасили свет в ее глазах, Ирина успела выхватить из сгущающейся темноты безвольно развалившегося в кресле сына, валяющийся на полу мобильник и возникающую на экране монитора надпись.
«Пересчет map#1837».
Димон окинул переодевшегося в милицейскую форму Славу придирчивым взором.
— Сойдеть, — он подобрал с бетона ворох одежды, своей и друга, забросил его на заднее сиденье УАЗика и открыл водительскую дверь. — Поехали. Сегодня я поведу.
Вячеслав медленно сел на балку. Димон заметил маневр товарища, только устроившись на водительском месте.
— Эй, ты чего? Поехали.
— А куда, собственно?
Димка проворчал что-то себе под нос, вылез из машины и опустился рядом с Кротковым на бетон.
— Что-то ты совсем расклеился, брат. Я тебе вот, что скажу, — он приобнял Славу за плечо. — В стратегическом плане дела, конечно, не сахар. Да, мальчишку твоего мы спасти не успели. Но есть у меня стойкое подозрение, что все не так безнадежно, як кажется на перший догляд.
— О чем это ты? — Слава безучастно рассматривал далекие развалины города.
— А вот о чем, — Димка вскочил и подобрал с земли кусок арматуры.
Он чуть наклонился и начал вычерчивать в пыли какие-то знаки. Закончив, указал на них пальцем.
— Это, по-твоему, что?
Вячеслав скользнул взглядом по надписям.
— Три диффура, описывающих движение гироскопа.
— Можешь дописать четвертое?
— Конечно, могу. Ты забыл, что я помню все, что когда-либо видел?
Димка ухмыльнулся.
— А ты забыл, что я тоже ничего не забываю?
— Ну, и к чему это все? — Слава смотрел на друга непонимающе.
— А вот к чему, — Димка снова сел и отряхнул руки. — Насколько я понимаю в колбасных обрезках, устранение причины влечет за собой соответствующее устранение будущих последствий, причиной этой вызываемых. Как завернул, а?
Димка сделал паузу, с хитрой ухмылкой глядя на товарища.
— А причина нашей памяти, насколько я понимаю — твой пацан, — он хлопнул в ладони и чуть развел в стороны руки. — Опля!
Слава вскочил на ноги.
— Черт! — он крутанулся на месте и шлепнул себя по лбу. — Бляха муха! Ну, и идиот же я!
— Вот, — Димон поднялся с гордым видом и степенно отряхнул брюки. — И, хотя самокритичность твоя чрезмерна, суть ты уловил верно.
Кротков бросился к машине.
— Значит, он жив! Поехали назад.
— Осади-ка чуток, — Димка не тронулся с места. — Парнишка, я думаю, все ж таки, умер. Есть у меня на энтот счет некоторые соображения тож. Но не в этом суть. Кажется мне, что тактически для нас сейчас самое важное — оторваться от этого лысого потроха и взять тайм-аут на «немножко подумать». А потому, ехать надоть в другую сторону.
