Димка, недовольно поджав губы, выдохнул через нос и, не торопясь, подошел к часовым. Коротко замахнувшись, он впечатал пятку магазина своего автомата в переносицу сидящему. Смотреть, как закрываются глаза по обе стороны от черной в темноте вмятины, было несколько жутковато. Когда Слава сумел отвести взгляд от этой картины, Дмитрий уже успел найти у второго часового штык-нож и воткнуть его лежащему в основание черепа.
Базов вернулся к так и стоящему на месте Вячеславу и заглянул ему в лицо.
— Что?
— Жесток ты, однако.
Димка оглянулся на все еще сидящего, будто поддерживаемого стеклянным воздухом, мертвеца.
— Некогда нам, пошли, — и зашагал в сторону слабо наметившегося впереди просвета между деревьями. — Не люблю я фрицев…
Выйдя на опушку леса, друзья залегли под большим раскидистым кустом, и Вячеслав запустил время. Воздух сразу же заполнился звуками, самым громким из которых оказался звук взлетающего вертолета.
Огромная продолговатая поляна, в торец которой вышли друзья, плавно переходила в освещенное зависшими в ночном небе осветительными ракетами болото. Здесь, в торце стояло несколько вертолетов, один из которых, как раз, и уходил сейчас в ночное небо. Несколько костров позволяли разглядеть немалое количество солдат в серых одинаковых камуфлированных комбинезонах, большинство из которых сидело или лежало прямо на траве. Время от времени немногочисленные в этой толпе офицеры, имеющие на головах вместо касок фуражки, формировали какие-то команды, отправляемые бегом в разные стороны. Чуть дальше, метров через двести пустого пространства, у самой кромки болотных камышей, слышалось редкое постреливание короткими очередями. Цепочки трассеров улетали куда-то в сторону освещенных ракетами редких островков посреди болота.
— Наши там? — тихо спросил Слава, кивнув в сторону болота.
— Не все…
Вячеслав проследил за взглядом Димона и разглядел на площадке между двумя вертолетами какое-то движение. Группа солдат, разбившись на небольшие, по четыре человека, команды занималась погрузкой в вертолет разложенных рядами на земле тел. Во второй вертолет водили и носили раненых.
Чуть в стороне Слава приметил еще одну, обособленную площадку, на которую стаскивали тела, выбираемые медленно прохаживающимся между рядами офицером. На эту-то группу тел и кивнул Базов.
— Большинство здесь…
Димка повернул голову в сторону обстреливаемого болота.
— Андрюха — там.
— А?…
— Дед, Миха, Миколка, Васек… — Димка снова повернулся к пятачку с телами. — Семеныч…
Слава присмотрелся к островам. Несколько секунд он пытался разглядеть хоть что-то в легкой дымке, но трассы светящихся пуль уходили только в одну сторону. Ответных вспышек выстрелов Кротков так и не дождался.
— Слышь, Баз, а сколько там наших? И живы ли они вообще?
Димка перевернулся на спину и уставился в звездное небо.
— Не знаю, Крот. Я не со всеми ручкался. Квокер точно там. А жив ли, нет ли…
В палату проникла спина в белом халате и растрепанная шевелюра, затылочной частью.
— Эй, коллеги, я вам обед выпросил.
Павел Ильич, все так же пятясь, внес поднос с двумя тарелками и парой заполненных чем-то бурым стаканов. Ирина подняла голову со сложенных на кровати больного рук и потянулась, сидя на стуле.
— Сколько времени, Паш? — сонно спросила она.
— Как раз, обед, — Павел Ильич водрузил поднос на тумбочку. — Поешьте.
Сергей сосредоточенно стучал по клавиатуре, никак не отреагировав на приглашение к обеду.
Павел подошел к приборной стойке и, следуя профессиональной привычке, пробежался глазами по циферблатам, табло и экранам.
— Слушай, Иришка, а может, все нормально? Ты посмотри, какая активность мозга наблюдается — любо-дорого. Может, и не надо его отключать, пока мозг не разгонится, да он сам и не выпрыгнет, а?
Ирина протерла глаза, посмотрела на приборы и пожала плечами.
— Есть! — неожиданно вскрикнул Сергей, откинувшись на спинку стула. — Теперь мы знаем, какие карты пересчитываются.
Павел Ильич и Ирина одновременно обернулись к монитору.
— И знаем, «где» и «когда» сейчас Вячеслав Соломоныч, — Сережка сделал гордую паузу. — Час двадцать одна ночи, четверг, двенадцатое пятого восемьдесят восьмого. Мап восемнадцать, пятьдесят один.
Они обошли позиции фрицев по опушке леса справа. По пути Димка в каком-то ожесточенном азарте вырезал еще три поста.
С того места, где друзья залегли, до ближайшего островка было рукой подать. Метров сорок, не больше. Ровной черной воды с выглядывающими местами кочками.
— Не утонем? — Димка скептически оглядывал освещенную ракетами поверхность.
Слава прикинул расстояние.
— Я вот, что думаю… Нам все равно туда пробираться в замедлении. И лучше бегом, чтоб даже теней наших не заметили. Так вот, думается мне почему-то, что ежели по воде очень быстро побежать, то…
Базов тихонько гыкнул и тут же дал команду на замедление.
— Только ноги поднимай! — крикнул Слава вдогонку другу. — А то зацепишься, вылавливай тебя потом…
И рванул следом.
Первый островок оказался пуст. Второй тоже. На пути к третьему участку суши Слава, оглянувшись, заметил, что светящиеся трассы сместились в сторону первой проложенной ими по воде дорожки. Ну, да — круги, все равно, должны быть заметны, да и всплески…
Кротков чуть не споткнулся об упавшего на одно колено Димона и остановился. Время, судорожно вздохнув, побежало дальше. Базов очень бережно раздвинул нижние ветви куста, у которого присел. Наклонившись, Слава глянул в просвет.
Очередная осветительная ракета зависла прямо над небольшой поляной, открывшейся взору. Первое, что бросилось в глаза — ящик рации установленный на свежий продолговатый земляной холмик. В основании могилы, опираясь на рацию, торчал прикладом вверх воткнутый штыком в землю автомат.
Курсанты пробрались через кусты, оглянулись по сторонам и медленно пошли к центру поляны.
Прямо на земле, спиной к ним, сидел невысокий, с ног до головы вымазанный грязью, человек. Только на плече виднелось небольшое относительно чистое пятно. Красный, почти оранжевый в свете ракеты погон с желтой буквой «К». Непокрытая голова Андрея упиралась подбородком в грудь.
— Н-да… — Дмитрий подошел к бывшему разводящему и присел на корточки. — Похоже, и здесь опоздали.
Он осторожно нащупал артерию на Андрюхиной шее и отрицательно помотал головой.
Слава, поборов возникшую в ногах слабость, обошел могилу с другой стороны. На раскинутых в стороны ногах Андрея лежал его родной автомат Калашникова, а палец правой руки до сих пор покоился на спусковом крючке. Слава только вблизи заметил, что растерзанная во многих местах форма пропитана не только грязью.
— Холодный уже, — Димка встал и резко вскинул автомат, прицелившись в ракету. — Пух!
Не опуская оружия, он посмотрел на присевшего теперь Кроткова и передернул затвор.
— Ну, вот. Теперь Андрюха… Дадим салют?
Слава с отсутствующим видом, как во сне, медленно разжал пальцы Андрея и потянул на себя его автомат. Металлический щелчок и последующее шипение разум воспринял как-то созерцательно. На скатившуюся между ног Андрея «лимонку» с дымящимся замедлителем среагировал Димка.
— Граната!
Он мгновенно дал команду на замедление, построил за Славкиной спиной вихрь портала и, навалившись в прыжке на товарища, увлек его за собой.
Ирина вяло ковырялась ложкой в больничной перловке. Заметив пустую тарелку и вопросительный взгляд сына, протянула ему свою порцию. Ире, на самом деле, очень хотелось спать. Сказывались бессонная ночь на дежурстве и нервное напряжение последующего виртуального путешествия. Глаза закрывались сами собой. В палате ничего не происходило, ритмичный писк приборов убаюкивал…
Пик… Пик… Пик…
Она пребывала в том состоянии измененного сознания, когда реальность сливается с видениями, и самые фантастические образы не вызывают никакого удивления. Все естественно и знакомо, мыслей нет…
Сережка встает со стула с тарелкой в руках и открытым ртом…
Круглый экран осциллографа превращается в не менее круглый глаз, моргает…
Пациент сжимает кулаки…
Плавятся стрелки висящих над кроватью часов, капают на спинку…
Пик-пик, пик-пик. Пик-пик-пик!
Ирина вздрогнула. Ее сердце тревожно крутанулось в груди, подтолкнув к горлу какую-то шершавую волну и смахнув с глаз подкравшийся сон.
Больной, напряженно выгнув грудь, глубоко вздохнул через нос. Ира подскочила со стула, тревожно схватив Кроткова за запястье. Сон, скатившись по спине, упал на пол и
