А он со вздохом добавил:
— В любом случае тебе следует знать: я сделаю все, что, в моих силах, чтобы найти ее. Независимо от того, скажешь ты мне, куда она поехала, или нет.
— Синтия что-то говорила о сварливой старухе в инвалидном кресле. О миссис Манди-Диксон. Кажется, она собиралась наняться к ней в компаньонки.
Трудно было представить более неподходящее занятие для Синтии. Интересно, какую беду она накличет на свою голову в качестве платной компаньонки сварливой старухи в инвалидной коляске?
— Где она живет? — спросил Майлс.
— Где-то в Нортумберленде. Это все, что я знаю.
Для Майлса с его опытом следовать фактам и разгадывать тайны этого было достаточно.
Он повернулся к двери, но задержался.
— Ты не говорила Аргоси об этой миссис Манди-Диксон?
— Нет, но…
— Скажи ему, — перебил Майлс. — Я хочу, чтобы он знал.
Несмотря ни на что, ему хотелось, чтобы у Синтии был выбор. И хотя он полагал, что знает, что она чувствует и чего хочет, ему хотелось, чтобы ее избранником стал именно он, Майлс.
А если Аргоси имел желание последовать за ней, то он был вправе это сделать.
Так будет честно.
Майлс стиснул сестру в объятии и поцеловал в обе щеки, надолго лишив ее, удивленную, дара речи.
Он найдет Синтию. Но вначале ему следовало кое-что сделать, потому что Майлс Редмонд всегда поступал правильно.
С тем же энтузиазмом, с которым он высадился на остров, населенный каннибалами, Майлс отправился на поиски отца.
Когда Майлс вошел в кабинет, отец, судя по всему, наслаждался своими обычными утренними занятиями.
— А, Майлс?.. — Он поставил на полку книгу. — Как прошел прием?
— Доброе утро, сэр. Я подумал, что мне следует предупредить вас, что я собираюсь сделать предложение мисс Синтии Брайтли.
Все тело отца — лицо, руки, каждая черточка — застыло в неподвижности.
Майлс же терпеливо ждал, задаваясь вопросом: может ли шок превратить человека в статую?
Он уже собирался шагнуть к отцу и дотронуться до него, чтобы убедиться, что тот жив и не окаменел, когда Айзайя наконец пошевелился — довольно энергично, словно и не было этой пугающей неподвижности.
Отец явно оправился от шока и уже сформулировал ответ.
— Признаться, это не совсем то, что мы планировали, Майлс, — заметил он с холодной иронией, рассчитанной на то, чтобы внушить собеседнику чувство неуверенности.
Ох, этот редмондовский апломб! Все они в той или иной мере обладали им, но никто не демонстрировал его с таким блеском, как Редмонд-старший. У него была достаточно долгая практика, чтобы довести его до совершенства.
— А как насчет леди Джорджины, дочери весьма состоятельного человека и близкого друга нашей семьи? Как насчет человека, который охотно предоставил бы средства для твоей экспедиции?
— Я сам соберу необходимые средства. Что же касается леди Джорджины, то полагаю, в данный момент она завтракает. Очаровательная девушка.
Увы, он очень плохо обошелся с Джорджиной. Впрочем, они никогда бы не подошли друг другу. И сейчас ему было не до нее.
— Несомненно. И тем не менее… ты не можешь… — Айзайя многозначительно умолк.
Майлс ринулся в атаку.
— Я хочу, чтобы вы знали, сэр, что мне не доставляет особого удовольствия шокировать вас или разочаровывать.
— Какое облегчение это слышать, — холодно отозвался отец.
— У меня нет выбора в отношении мисс Брайтли.
— Нет выбора? — переспросил Айзайя недоверчиво. Не скрывая своего презрения, осведомился: — Ты что, наградил эту девку ребенком? Ты готов жениться на ней из соображений чести? Едва ли она стоит подобной жертвы. Немного денег вполне…
— Она не девка. — Эти слова прозвучали тихо, неумолимо и зловеще. И никогда еще Майлс не испытывал такого слепящего гнева.
Айзайя отпрянул от сына в изумлении. Никто никогда не говорил с ним таким тоном. Он устремил на собеседника жесткий взгляд:
— Выражайся яснее, пожалуйста.
Майлс кивнул:
— Хорошо, отец. Я настаиваю, чтобы ты никогда больше не называл Синтию «девкой». Я намерен жениться на ней.
— Ты… настаиваешь?..
— Да, настаиваю. И я намерен сделать ее своей женой, одной из Редмондов. Поэтому я требую, чтобы в моем присутствии о ней отзывались с уважением. Кроме того, мне не хотелось бы слышать, чтобы кто-то непочтительно отзывался о ней и в мое отсутствие. Надеюсь, мы поняли друг друга.
Секунду-другую Айзайя сверлил сына ледяным взглядом. Затем его губы изогнулись в улыбке, не сулившей ничего хорошего.
— Где эта… — Отец выдержал оскорбительно долгую паузу, давая понять, что если он не может называть Синтию девкой, то у него просто нет других слов для нее. — Где она сейчас?
— Уехала, — коротко ответил Майлс.
Его отец явно не ожидал такого ответа.
— Почему? — спросил он после короткой заминки.
Майлс пожал плечами:
— Полагаю, из благородства.
Айзайя покачал головой, явно не удовлетворенный ответом:
— Куда она поехала?
— Не знаю. — В груди Майлса нарастало давление, побуждавшее к немедленным действиям.
— И как же ты собираешься… — Айзайя умолк и уставился на сына с озадаченным видом. — А разве у нее не было видов на лорда Аргоси?
Подумать только! Его отец в курсе! Скорее всего ему сообщила об этом жена, а той донесли слуги. Миссис Редмонд ничего так не любила, как сплетни.
Майлс молчал, гадая, как выглядит губа Аргоси сегодня.
— Выходит, она закинула удочку на лорда, а поймала вместо него мистера Редмонда? — Голос отца по-прежнему сочился презрением. — Ты это подразумевал под благородством? Она решила уехать, потому что наставила рога Аргоси?
Майлс давно узнал, что такое холодное презрение Айзайи Редмонда. Но только сейчас он понял, каким действенным оно могло быть. И это уберегло его от немыслимого поступка — вспылить в присутствии отца.
А Айзайя, не дождавшись ответа, продолжил:
— И что ты намерен делать? Помчишься за ней? — Он произнес это таким тоном, словно Майлс собирался оседлать метлу или сделать еще что-нибудь столь же нелепое.
Он явно испытывал терпение сына, не подозревая, что тот наслаждался собственной яростью, обнаружив, что она проливает бальзам на его сердце.
— Да, — отрывисто произнес Майлс. — До сих пор мне удавалось все, что я задумывал. Не представляю, что может помешать мне сейчас.
Айзайя помрачнел. Должно быть, ему было нелегко примириться со случившимся.
