космическим мусором, что остался от аппаратов и чудовищно плотно засорил все околоземное пространство.
— Простите, товарищ командующий. Видимо я пропустил получение попутной информации. Целью этого спутника являлась проверка территории китайско-казахстанской границы в районе Черного Иртыша и далее… Обычно эти разведывательные спутники китайцы сбивают, но этот видимо проморгали и он сумел проскочить дальше.
— Понятно. Китайских войск на подходе к Казахстану нет, это я уже просмотрел… Хорошо мы им там вломили… — улыбнулся генерал-полковник.
— Так точно, — также расплылся в улыбке майор.
— Ладно… давай смотреть дальше…
Но сколько командующий ни вглядывался в карту перед собой, он так ничего и не увидел.
— Проклятье… просто встали и все. Как думаешь, почему?
Кольцов помялся, зная что командующий большой почитатель генералиссимуса Суворова и как Суворов не любит немогузнаек, лучше ответить неправильно, и ответил первое, что пришло в голову, с учетом того что знал все разведанные и что не могло им противоречить:
— У китайцев возникли какие-то проблемы, товарищ командующий.
— Слишком туманно… Какие у них могли возникнуть проблемы?
— Э-э… проблемы с поставками вооружения и личного состава, товарищ командующий…
— Хм-м… жаль, что наша разведка не простирается так далеко, чтобы это выяснить. Мы вообще не можем ничего узнать, что творится дальше Ангары, не говоря уже о Лене. М-мать!
Колдунов невольно вспомнил десантников, что были заброшены в тыл противника для ведения диверсионной деятельности. Только они могли устроить противнику озвученные Кольцовым проблемы. На эти подразделения возлагались большие надежды. Как много обещала эта тактика, но закончилась она полным пшиком.
Десантники-диверсанты почти ничего не сделали. Несколько подрывов путей обычными средствами и всего один ядерный взрыв из расчетных двух десятков. Это все, чего они достигли. Слишком быстро они все практически погибли. А вернулось их так мало, считанные десятки…
Генерал-полковник встряхнул головой и постарался отделаться от этой тяжелой мысли. Все равно уже ничего не исправить, никого не воскресить. Нужно работать дальше.
'Но все же у китайцев, похоже, действительно возникли какие-то проблемы с поставками, — подумал Колдунов. — Они больше не могут оказывать на нас постоянное огневое давление, слишком много подобная тактика сжирает боеприпасов и людей, учитывая что и мы вносим свою лепту на месте, уничтожая многочисленные склады с оружием артогнем. Нужно выяснить, что там происходит, а происходит это где-то в районе Байкала, скорее всего на востоке. На западе слишком много китайцев…'
— Кольцов.
— Товарищ командующий? — встал по стойке 'смирно' майор.
— Мне нужны три разведгруппы для глубокой разведки. Желательно сформировать их из тех, кто вернулся… они уже набрались опыта и не лопухнутся как новички.
— Так точно.
— Операция слишком важна, чтобы ее провалили лопухи. Все, иди. Завтра к утру они должны быть передо мной.
— Слушаюсь.
Кольцов развернулся и вышел из кабинета командующего.
Сам Колдунов вновь склонился над картой. Но его мысли неожиданно ушли в сторону и он перечитал 'лишнюю' сводку о китайской погодной установке в пустыне Алашань.
— Что за…? — пробормотал он нахмурившись, вдруг осознав что и с этой установкой что-то не так. — Идет война, а они продолжают экспериментировать с погодой… Все ресурсы нужно тратить на войну, а они вбухивают десятки миллионов в эту забаву… Тем более, что не видно таких уж существенных результатов от ее применения…
'Покрутив' эту развединформацию в голове так и эдак, и не придя ни к какому мнению относительно нее, командующий отбросил в сторону распечатку и вернулся мыслями к более существенным проблемам. А их пруд пруди.
Китайцы, вне всякого сомнения, вскоре снова начнут продавливать оборону и продавят ее. Но пока они этим занимаются, нужно успеть возвести такие же и еще более совершение линии на западном берегу Енисея. И они возводились…
Но все эти оборонительные рубежи – полумеры. Выиграть войну лишь в обороне невозможно. Но как? Даже Колдунов не видел ни одной такой возможности. Ну не атаковать же врага во фронт?! Так можно только людей всех потерять и ничего более. Тут нужен один смертельный удар. Удар в самое сердце…
Но увы, противоракетная система китайцев слишком совершенна. Что очень странно… Ни одна баллистическая ракета не может преодолеть ее, а значит невозможно ударить по самому Китаю, уничтожить его политическое и военное руководство, разрушить инфраструктуру, заводы, живой потенциал.
Вот и остается только обороняться, надеясь, что кто-то что-то сможет-таки придумать, а разведка найти болевую точку, до которой еще нужно суметь дотянуться. Но шансы на это, откровенно говоря, с каждым днем стремительно приближались к нулю.
В начале августа Вадим решил, что хватит ему лично носиться по горам. Раз уж он командир, то должен заниматься командирскими обязанностями – координировать действия отдельных боевых групп. Опять же личного риска меньше, то ведь в любой из операций сложить голову проще простого, хватит одной шальной пули.
Но руководить двумя десятками групп по десять, пятнадцать, двадцать человек в каждой было трудно. В конце концов, никаких средств связи нет и в помине. А если бы и были, то не факт, что Куликов решился бы ими пользоваться, уж очень легко их запеленговать и навести по радиоканалу ракету.
Приходилось пользоваться курьерами. Вадим сидел в горах в районе высоты 1804, что в пятидесяти километрах восточнее озера Котокельское, что в свою очередь, всего в пяти километрах от восточного побережья Байкала и с этой высоты, точно паук, в центре паутины, дергая за ниточки, управлял действиями боевых партизанских групп.
Основной целью атак по-прежнему являлась порча железнодорожного полотна. В бой с постами и отрядами противника вступать не рекомендовалось, если только все уверены, что удача будет стопроцентной.
Но раз на раз не приходится, кто-то переоценивал свои силы, и тогда появлялись убитые и раненые. Для последних существовал специальный лагерь в центре контролируемой партизанами территории. Там работали некоторые женщины, отказавшиеся покидать своих мужей.
Лагерь поставили без особой боязни, так как полицаи больше охотились за боевыми отрядами, а они действовали на периферии и после операции отступали не вглубь подконтрольной территории, а еще дальше от нее и только убедившись, что хвоста нет, могли вернуться за пополнением припасов в лагерь.
В общем, Вадим Куликов командовал, как умел в силу своих не очень-то обширных в этом вопросе знаний, находчивости и осторожности.
— Интересно все же, как долго наша синекура продлится?.. — произнес Юрий Бардов, отмахиваясь веточкой от назойливых комаров.
Подступал вечер и костер затушили, а само кострище залили холодной родниковой водой, чтобы не отсвечивать. Беспилотники продолжали время от времени летать и они легко могли в ночной прохладе инфракрасными датчиками засечь тепловое пятно от кострища.
— Ты это о чем? — не понял Куликов.
— Обо всем. Сколько мы еще будем бегать из одного конца в другой?
— Тебе-то чего жаловаться? Сидишь на месте, отдыхаешь…
— Я вообще, — махнул рукой Бардов. — Китайцы за нас скоро возьмутся всерьез.
— Вот как возьмутся, тогда и будем думать. Или ты что-то предлагаешь?
