Кроме того по высоте работала группа прикрытия, обдалбывая ее из безоткатных орудий, минометов и гранатометов. Кто-то попытался достать одну такую огневую точку китайцев, но тем самым только лишь вызвал огонь на себя всей переносной артиллерии противника с соответствующим для себя плачевным исходом.
'Да где же наши-то?!' – мысленно кричал Вадим, но даже не пытался посмотреть по сторонам, чтобы узреть спешащие на помощь самолеты или вертушки.
Все свое внимание он сосредоточил исключительно на противнике, с ним зевать опасно, быстро башку отстрелят. Он и не зевал.
Китайцы прорвались сквозь колючку оставив кучу трупов и продолжали лезть вверх, но тут их ждала еще одно минное заграждение. Сразу несколько вспышек оповестило, что кто-то подорвался. Китайцы снова притормозили, что дало защитникам поработать более вдумчиво и вновь забросать противника гранатами, уже ручными.
Карманная артиллерия китайцев переместила огонь с высоты на склон проделывая проходы для наступающих, что позволило десантникам стрелять еще более прицельнее, но слишком уж их осталось мало, а китайцев все еще слишком много. Куликов оценивал их число в тысячи две, а то и три. В темноте не разобрать, а осветительные шашки все показать не могут.
Вскоре проходы были проделаны, огонь вновь переместился на высоту по окопам и укреплениям обороняющихся и китайцы рванули в решительную атаку. Они погибали десятками под огнем пулеметов, автоматов и взрывов гранат, а также мин, когда они выходили за безопасную линию, но это не могло их остановить.
— Отходим! Отходим! — прорвался в эфир голос Бардова.
Куликов и рад был бы отойти, но как тут оставить позицию?! Стоит только ослабить давление, как все, пиши пропало – китайцы окажутся на позициях и он продолжал опустошать рожок за рожком, почти не обращая внимание на взрывы вокруг.
— Отходи, Демон! Мы прикроем!
И Вадим понял, что нужно отходить, во что бы то ни стало иначе ему в любом случае крышка. Но вот почему? От чего? На эти вопросы ответов он даже искать не стал, просто сменил очередной рожок и бросился прочь. Его и вправду прикрыли, причем из гранатометов. Китайцы ненадолго залегли, но это дало Куликову время отбежать. Впрочем, недалеко, взрыв швырнул его в воронку от авиабомбы.
В голове тут же зазвенело, в глазах замутилось…
Ему стало значительно лучше, как только он увидел над собой фигуру китайца с примкнутым к автомату штыком. Они открыли огонь по друг другу одновременно. Китайца отбросило назад, а правый бок и левую ногу Вадима сильно обожгло. Несмотря на это он подполз к краю воронки и высадил весь рожок по китайцам, бежавшим в его направлении.
Снова взрыв…
Очнулся Вадим оттого, что кто-то сунул ему под нос нашатыря.
— Жить будет… — сказал военврач и пошел заниматься остальными ранеными.
Оказывается уже расцвело. Бронежилета на нем уже не было. Форму тоже изрядно порезали, чтобы быстро добраться до ран, так что ногу и бок стягивали тугие повязки.
— Что, Демон, плохая карта тебе сегодня выпала, — сказал, ухмыляясь, Юрий Бардов, появившийся откуда-то из-за спины.
— Не важная… Зато тебе подфартило хорошо.
— Это верно. Ни царапины.
— Где мы? — спросил Вадим оглянувшись и не узнав местности.
— У себя… чуть ниже.
— Что произошло?
— Выбили китаёз. Прилетели штурмовики и перепахали их всех. Потом еще десант высадили и их остатки окончательно перебили. Почти никто не ушел.
— Потому и кричал мне отходить?
— Да. Я уже видел, как они подлетают…
— Ясно. А что касается карты, так могло быть и хуже, не убило ведь.
— Тоже верно, — кивнул Бардов.
— А как Тимур с Лехой?
— Белому и Авдееву карта совсем никакая выпала, — посмурнел Юрий. — Крестовая шестерка.
— То есть?
— Убило… обоих…
Вадим только слабо кивнул, на удивление ничего не почувствовав по поводу их смерти. Только одна пустота…
А ведь они были вместе с самого начала, столько всего пережили, из стольких кровавых передряг выбрались, где умереть шансов было в десятки, сотни раз больше. А тут, можно сказать в рядовой заварушке, сразу обоих свалило.
ГЛАВА 27
Всех раненых развезли по госпиталям. Вадим попал в лазарет, расположенный в поселке Памяти Тринадцати Борцов, и теперь, когда из-за огромного потока раненых на всех полноценных лазаретов не хватало, на его базе создали госпитальный комплекс, быстренько приведя в порядок запущенные здания, куда можно отослать всех, чья жизнь уже вне опасности, или наоборот тех кого везти далеко слишком опасно для их жизни.
Ранение хоть и было двойным, но если посмотреть на то, как не повезло соседям по койкам, с оторванными конечностями, с выбитыми глазами, с последствиями поражения химоружия, можно сказать что пустяковое. В теле жизненно важные органы не задеты, спасибо бронежилету. Пуля его хоть и пробила, но отклонилась вправо. Отклонись она влево или пойди прямо, половина кишок оказалась бы продырявлена. Нога, так вовсе пустяк. Кость не задета и ладно. Контузия, правда, еще давала о себе знать. Но это тоже лечится.
Вот его и лечили. Делали перевязки, ставили уколы и капельницы.
— Есть какие-нибудь жалобы, больной? — спрашивал во время очередного обхода доктор, заглядывая в карту Куликова.
— Да нет, все в норме, Виктор Акталович. Ничего не беспокоит.
Вадим невольно подумал, как бы вел себя сейчас Юрий Бардов, узнай он, что его лечит китаёза? На самом деле доктор был алтайцем, но разве для нацика это аргумент?
— Замечательно. Месяц-другой полежите и к началу нового года вы снова можете встать в строй.
'В этом-то как раз ничего замечательного нет', — подумал Вадим, но вслух сказал:
— Спасибо. Вы меня обнадежили…
Доктор кивнул и пошел дальше по палате, задавая свой профессиональный вопрос очередному раненому и выслушивая его жалобы, если таковые имелись.
В госпитале было скучно. Тут только и оставалось, что целыми днями лежать на койке и пялиться в потолок. Единственное развлечение: различные медицинские процедуры. Ночью становилось уже веселее… многим снились кошмары, они переживали все, что с ними случилось, и жутко кричали во сне. Просыпались сами, будили остальных…
И Вадим был им благодарен, за то, что они вырывали его из объятий бога сна Морфея, прерывая тем самым его собственные кошмары. Кошмар Куликова имел сложную структуру. Он видел не просто картинку события, врезавшегося в подсознание и воспроизводимого раз за разом, а состоял из нескольких компонентов наложенных друг на друга.
В своей основе, кошмар содержал последний эпизод его последнего боя под Дивногорском, когда на него, лежащего в воронке из разрываемой вспышками взрывов тьмы и мини-солнц осветительных шашек в небесах выскакивает китаец.
Дальше действия замедляются. В очередной вспышке света, осветившего фигуру китайского солдата Вадим видит лицо. Лицо того самого китайца, что допрашивал его в плену. Этот китаец начинает жутко
