смеяться и продолжает приближаться. Его лицо превращается в какую-то жуткую маску демона, вроде той что используются в народных китайских театральных постановках, с огромными глазами, густыми бровями над ними и кулаками, все в крови… Штык на его автомате превращается в длинную толстую иглу, из которой начинает что-то капать.
— Не уйдешь! — дико кричит он и делает колющий выпад.
Вадим хочет его пристрелить, как он сделал в реальности с солдатом противника, но почему-то не может… не может даже на курок нажать. А когда все же нажимает, автомат отказывается стрелять.
Многие разбуженные, кто мог, шли прочь из палаты и подолгу курили на свежем воздухе. В такие моменты Вадим жалел. что у него нет такой вредной привычки помогающей достаточно быстро успокоиться или правильней сказать, создающей иллюзию успокоения.
Засыпалось после такого долго и неохотно. Оно и понятно, не очень-то хочется вновь увидеть только что виденный кошмар.
После очередного укола Куликова повезли на перевязку в процедурную.
— Привет, — поздоровался Куликов с занявшейся с ним сестрой.
— Привет, — дежурно улыбнулась она, даже не глянув на лицо пациента, продолжая ловко снимать с Вадима старые, пропитанные антисептиками бинты, скручивая их обратно в валик.
— Что и требовалось доказать, — продолжил Вадим с усмешкой, — шанс встретиться во второй раз у нас появился именно при моем ранении.
Медсестра медленно прекратила свою работу, что-то припоминая, и только теперь более внимательно вгляделась в своего подопечного.
— Ой! Это вы?! — выдохнула Елена Акжал.
— Это я.
— Простите… я вас не узнала.
— Это как раз понятно, столько людей приходится обрабатывать, что лица быстро превращаются в одно нечто усредненное.
— Но вас я должна была узнать.
— Бросьте… столько времени прошло.
Елена, опомнившись, продолжила снимать бинт.
— Сейчас будет больно, — предупредила она, когда дело дошло до раны.
— Рвите.
Елена смочила раствором рану и резким движением оторвала присохший бинт.
— Рана чистая. Нагноения нет.
— Почти ничего не почувствовал, — улыбнулся Куликов. — У вас легкая рука.
Елена тем временем обработала рану и начала накладывать новую повязку. Потом занялась второй раной на боку.
— Как у вас вообще дела? После того случая больше не приставали?
— Нет, все нормально. Да и в тот раз наверное не пристали бы если бы не ваш сослуживец. Как они вообще?
— Только он да я и остались…
Елена понятливо кивнула, продолжая работу.
— Что вы сегодня вечером делаете?
Елена только улыбнулась.
— Что, — тоже улыбнулся Вадим. — Каждый второй пристает с подобным вопросом, не считая каждого первого?
— Да нет… не так уж часто.
— Тогда?
— Да в принципе ничего… если новых раненых не будет.
— Понятно, значит работы у вас сегодня будет завались.
— Думаете?
— Уверен. С каждым днем китайцы только усиливают давление. Больше нет сдерживающего фактора в Забайкалье. Партизаны больше не взрывают пути и китайцы без задержек поставляют на фронт пополнение, вооружение с боеприпасами и все прочее, необходимое для штурма.
— Я все же постараюсь выделить для вас…
— Давай на 'ты'.
— …Для тебя, — согласно кивнула Елена, — время.
— Буду очень рад.
Через три недели в госпиталь прибыла делегация офицеров во главе с каким-то полковником и произвела награждение нескольких раненых вновь под прицелом видеокамер. Досталась и Куликову медалька 'За мужество'.
— Да вы оказывается уже орденоносец! — заметила награду Елена.
После того как комиссия уехала она вывезла его на прогулку по внутреннему парку.
— Я вам тут пирожки принесла. Мама специально их для вас приготовила, когда я ей о вас рассказала.
— Спасибо. Передайте, что я очень благодарен, а то больничное меню не шибко разнообразно.
— Непременно.
Доктор Виктор Акталович Туим проснулся от звука вертолетных двигателей, заходящих на посадку. Это плохо. Обычно вертолетами переправлялись тяжелые раненые и если их доставляют так далеко от Красноярска, значит завязалась тяжелое сражение, о чем свидетельствовали даже досюда доносящиеся раскаты грома, и в скором времени стоит ждать еще большее количество раненых, а госпиталь и без того переполнен.
Но делать нечего, нужно идти принимать новых пациентов, распределять их по степени тяжести и срочности оперирования. А потом собственно оперировать: отрезать руки, ноги, собирать по кусочкам перебитые кости, если это возможно, сшивать пробитые потроха…
'Чертовы китайцы, не могли до утра с атакой подождать?' – вяло подумал доктор, одевая халат, а поверх телогрейку.
К счастью больше этой ночью раненых не подвозили, распределяя их по другим госпиталям, а со срочными из тех, что ему привезли он разобрался к девятому часу утра, проведя полсотни операций. Как ни странно после такой неурочной тяжелой работы он больше совершенно не хотел спать. Более того, даже появлялись какие-то дополнительные силы, но тратить их было уже не на что.
В его кабинет вошла сестра с большой чашкой кофе, ассистировавшая ему в доброй половине операций, и поставила ее перед ним на стол.
— Спасибо, Елена… это очень кстати.
— Не за что, Виктор Акталович.
— Присядьте…
Елена послушно села на кушетку. Доктор Туим подсел чуть-чуть поближе.
— Вы хорошо справляетесь со своей работой, Елена… Еще немного и вы можете проводить собственные операции.
— Спасибо, доктор.
— Хотя, пожалуй уже сейчас можно доверить вам операции вплоть до средней сложности. Пойдете главой третьей операционной бригады? Там как раз образовалось вакантное место…
— О! Большое спасибо Виктор Акталович! Я даже и думать не смела…
— Пустяки.
Доктор подсел к Елене еще ближе и взял ее за руку.
— Виктор Акталович?..
— А там глядишь и начальником всего отделения станете. Как вам такая перспектива роста?
— Виктор Акталович… — посерьезнев произнесла Елена Акжал и попыталась высвободить руку. Такого поворота событий она явно не ожидала. Одно дело получить повышение благодаря своим умениям и
