должен погибнуть или покинуть Дом.
— Если слишком много хорошего, жди беды, — магнус попытался вспомнить, откуда эти слова. Железнорукая задумалась. Тряхнула головой:
— Ну спасибо тебе, Тьярми!.. Какие теперь сны будут мне сниться?
Гранд, извиняясь, пожал плечами.
— Так, просто в голову стукнуло. Устал, вот и выдумывается всякая… — он прищёлкнул пальцами.
— Чушка собачья, — подсказал магнус, и гранды удивлённо на него уставились.
— При чём здесь помесь собаки и свиньи? — спросила Харинь.
— А такое вообще бывает? — Тьярми попытался вообразить.
Хаар ухмыльнулся смущённо.
— Это означает 'ерунда, чепуха, бессмыслица'. Присловье моей анимы-врунишки, — поведал. — Есть у неё особые липучие словечки и выражения. Уже всех младших научила им…
Как тут было не пожурить молодёжь, так восприимчивую к плохому и так плохо изучающую необходимое. В разговоре они добрались до своего этажа, раскланялись, пожелав друг другу спокойной ночи (ещё одно нововведение Сары, впрочем, вызвавшее одобрение у старших искусников).
— А врать она, кстати, может, — сказал вдруг Тьярми.
— То есть? — магнус как раз зевал и едва не вывихнул челюсть.
— То есть не врать, а умалчивать.
— Ну, это умеют почти все личи, — заметила Железнорукая.
— Она — не все. Она очень искусно пользуется силой слов, их значением, может повернуть и так и этак.
— Но… — магнус задумался. — Тьярми, ты преувеличиваешь. Она всего лишь дикарка.
— Она
— Я подумаю об этом, но завтра, — пообещал магнус скорее самому себе. Тема разговора его не встревожила, но заинтересовала. Что может быть опасного в Саре? Она же анима. Она полностью в его власти.
— Мы полностью в его власти, — сообщила Пятая.
— Всё равно это как-то по-живодёрски, — пробурчала Сара и тут же вспомнила о живодёрнях на первом этаже, куда свозят бродячих кошек и собак со всего города. — Впрочем, искусники — они и есть.
Лима с кряхтением перевернулась с боку на бок.
— Впервые счастлива, что я толстушка, — на самом деле девушка отличалась приятной полнотой, радующими мужской глаз формами. Но сейчас эти формы покрывали синие, чёрные, фиолетовые синяки, скрывающиеся под белой жёсткой тканью шорт и короткой майки. — Не пробрало.
Сара сплела несколько слов, характеризуя магнуса. Лицедейка и Лима переглянулись. Вариша, с момента появления анимы так и лежащая в подушку лицом, передёрнула плечами.
— Ей пришлось хуже всех, — вполголоса сказала Лима. — Она худая, не как я, а Пятая из-за своей мускульной сетки вообще не может получить синяков.
— Синяки я получить могу, — возразила лицедейка. — Просто на мне их не видно.
Магнус выполнил обещание и наказал всех девчонок, причастных к подмене Вейтлинь на Варишу. Не пощадил и ученицу. Теперь они, одетые в какие-то пижамы, лежали лицом вниз. Лечить себя магией и снадобьями наказанным было запрещено. Как и надевать одежду, которая тоже обладала исцеляющим действием.
Саре просто жутко было на них смотреть.
— Мне жаль, что такое с вами случилось, — промямлила она наконец.
— А уж мне-то как жаль… — протянула Лима. — Болит, зудит, чешется. Ещё и лихорадит иногда. Невесело. Но, возможно, нас могла бы отвлечь какая-нибудь интересная история.
Вариша повернула голову и Сара увидела её лицо — глаза припухли и покраснели, но искусанные губы улыбались.
— Да, мы не отказались бы услышать какое-нибудь повествование, — прошептала сиплым голосом.
— Тебе как будто досталось больше всех.
— Конечно, — сказала Вариша. — Я ведь заводила. Заводилам всегда достаётся сильнее.
Сара вдруг поняла, почему несмотря на то, что ей так сильно досталось, она довольна. Это не мазохизм — просто наказание предполагает прощение. Отношения остаются прежними, учитель и ученица. Заперто и забыто. Ну… не совсем забыто, магнус исправит программу обучения в соответствии с обнаруженными в ней способностями.
— Так ты расскажешь? — потребовала Вариша.
— Ну, может быть. Только навещу Льет, она тоже где-то здесь.
Навестить удалось, но поговорить не получилось, девушка спала. Тогда она долго не желала признавать своей усталости и изо всех сил изображала готовность 'к труду и обороне', пока Железнорукая не приказала ей отправиться к целителям.
От лечения у девушки выпали волосы и отчаянно шелушилась вся кожа на открытых участках. Выглядело это жутковато, но с магической точки зрения с Льет всё было в порядке. Одна из целительниц подтвердила, что пациентка идёт на поправку, да, и волосы тоже отрастут, дайте срок, а пока не пошли бы вы…
Сара пошла не туда, куда её посылали, а в соседнюю палату — 'отделение интенсивной реанимагии', как обозвала про себя это помещение. Здесь было немало пациентов, и один из них — Седьмая Северо- восток, невезучая Вейтлинь. Осколок тьмы от сработавшей бомбы поразил девчонку, и она находилась в магической коме.
— Выживет? — поинтересовалась тихонько Сара. Целительница сначала вывела её, а потом сообщила неутешительный диагноз.
— Скорее всего, нет. А если и выживет — навсегда останется калекой, запятнанной Тьмой.
Сара вспомнила себя. Взрыв, фонтан тёмной силы, на руку ей шлёпается клок тьмы — и мгновенно впитывается.
— Пожалуй, я смогла бы впитать в себя… — она замолчала, целительница смотрела вопросительно. — Нет, сначала, пожалуй, спрошу магнуса. До утра с ней ведь ничего не случится?
— Не должно, — целительница передёрнула плечами.
Когда Сара вернулась к проказливой троице, Пятая и Лима уже спали, не дождавшись историй, а Вариша лежала, уткнувшись лицом в подушку. Анима подошла и встала около кровати.
— Ну, как Вейтлинь? — спросила ученица магнуса, не поворачиваясь.
— Хуже, чем ты. Не приходит в себя. Я тут подумала…
Вариша шевельнула плечом, давая понять, что слушает. Сара изложила идею.
Вот тут девушка повернулась и уставилась на аниму.
— Это не какая-нибудь там сила. Это Тьма.
— Не получится?
— Понятия не имею, — призналась Вариша. — Может быть, и получится… Надо спросить магнуса.
Она попыталась приподняться, как будто собираясь прямо сейчас спрашивать магнуса, охнула от боли и уткнулась лицом в подушку.
— Позвать кого-нибудь? — спросила Сара.
— Не надо, — невнятно пробормотала ученица магнуса. — Мне просто больно. Девчонкам принесли снотворное, а мне запрещено…
