- Не нравится слово? - спрашивает, едва я подумал об этом.
- Режет ухо, - признаюсь.
Когда Нанджи начинает внимательно ощупывать мои уши, я далеко не сразу понимаю, что к чему.
- Это иносказание!.. Я имею в виду, что мне неприятно слышать, как звучит это слово.
- А... - девушка в растерянности.
- Я же зову тебя
Нанджи думает.
- Ладно, пусть будет просто имя, - снизошла.
Когда моя сиделка уходила на охоту, я прислушивался к копошению импланта в башке или просто думал о произошедшем. Словно пазлы в пальцах, вертел в мыслях факты, обмолвки Нанджди, поведение драконидов. Скоро сложилась картинка.
Вэйри испокон веков жили Лесом. Нелюди приходили издалека. Их магия была могуча и чужда лесу. Они губили зверей и птиц, наводили порчу, убивали подвернувшихся под руку людей, иногда кидали 'огонь с неба', сами оставаясь вне пределов досягаемости.
Тот факт, что я спас жизнь Нанджи, вступает в противоречие с её мировоззрением. Общепринятый образ нелюдя как жестокой и коварной твари пошатнулся, она не знает, как относиться ко мне. Ею движет элементарная благодарность. И, возможно, есть какие-то обычаи насчёт спасения жизни, обязывающие её. И самые явные женские качества - любопытство и сочувствие...
Вечер шестого дня.
Нанджи помогла встать. Опираясь на неё, я сумел сделать парочку шагов и едва не потерял сознание. К боли я привык, но усталость была такая, словно я в одиночку наколол машину дров. Девушка аккуратно положила меня на место.
Отдышавшись, я спросил её, как я выгляжу. Нанджи молчала долго, я уж думал, не снизойдёт до ответа. Но снизошла.
- Я вижу нелюдя, - Нанджи говорила о мне в третьем лице. - И удивляюсь, как представитель этой слабосильной расы выжил после такого. У него обожжена грудь и спина. Обожжены руки, если он всё же прозреет, ему заново придётся учиться писать и владеть оружием. У него ожоги на лице, больше всего пострадал подбородок и губы...
Фильтры шлема пропустили жар, сообразил я. А через подбородок проходил край маски, и щель выжглась на лице.
- ...Если самки его породы раньше считали его привлекательным, то теперь у него едва ли будут шансы продолжить свой род. Его лицо обезображено навсегда.
- Плевать я на это хотел, - буркнул я. - А женщины, что руководствуются внешностью - это именно что самки человеческой породы. Как будто в морде лица дело, настоящий мужчина должен быть чуть красивше обезьяны. Главное - глаза. Что с ними?
- Я не знаю, - сказала Нанджи. - Правда, не знаю, Серый. Извини.
И вдруг она заплакала. Я схватил девушку за руку, она дёрнулась и вырвалась, бросилась прочь. Я окликнул, попытался встать - и завалился, ругаясь и плача от бессилия.
Нанджи вернулась и помогла. Потом мы не говорили об этом.
День седьмой. Несколько раз я вставал самостоятельно. Нанджи сочинила из своего плаща что-то вроде тоги. Живая ткань, всегда тёплая на ощупь, словно собранная из лохматых лоскутков, могла запоминать форму, создавала в любом месте застёжки-липучки. Команды живому одеялу отдавались мысленно, следовало хорошо вообразить, чего хочешь.
Биотехнология, как в броне и оружии 'нелюдей', или же волшебство?
Я ходил, опираясь на плечо Нанджи, на палку, устраивая десятиминутные перерывы между шагами. Но ходил.
Сегодня, утром девятого дня, я понял, что уже различаю свет и тени.
Когда я это осознал, едва не чокнулся от восторга. Имп сказал, что это именно мои глаза, а не сенсоры, которые он до сих пор отращивал. Я хохотал и плакал, я говорил Нанджи, что она лучшая сиделка в мире, признавался ей в любви.
Она была рада за меня и счастлива моим счастьем, я это почувствовал и вовсе потерял голову. Улучив момент, я сцапал девушку и принялся её кружить, в босую пятку немедленно впилась колючка, и 'вальс' закончился на втором обороте столкновением с кустарником. Нан держала меня и смеялась мне в ухо, а я подпрыгивал на одной ноге, чувствовал горячее девичье тело через жёсткую листву её одежды и понимал - я живой, всё будет нормально, хоть и не сразу.
Нанджи, должно быть, что-то почуяла. Вдруг перестала смеяться, сдавленно ойкнула и вырвалась, мимоходом дав мне по мордасам, - отчего я свалился, снова ойкнула и заметалась, не зная, поднимать ли меня или убечь подальше. Я полежал, сотрясаясь от смеха и сияя в небеса безумной улыбкой, потом вытер слёзы и принялся нащупывать колючку в пятке.
- Не смей больше такое выкинуть!.. - сказала Нанджи, я чувствовал её потрясение - ещё бы, к ней прикоснулся грязный нелюдь!.. Как будто улучшение моего состояния отменяло то, что она поила меня из губ в губы и спала в обнимку.
- То-было-лечение!.. - раздельно прорычала она.
- Ладно... - тут я почувствовал неладное, - а разве я что-то говорил вслух?
Нан молчала.
- Ты что, залез мне в голову? - спросила нехорошим тоном.
- Нет!- оскорблённо возмутился я. - Да я вообще не умею такого!
- Но мне показалось... - неуверенно сказала она.
- Нет же, говорю тебе! - хотя мне тоже что-то показалось. - Ну, хочешь, залезь ко мне в голову, проверь!..
- Я ведь проверю!..
- Ну и проверяй!..
Нан подошла и, такое ощущение, уставилась мне в глаза. Перед внутренним взором замелькали картинки и чувства, испытваемые только что. Девушка вытягивала наверх - ликование, сумасшедшую радость и... ой, нет, это не покажу... и знать ей о возбуждении, охватившем меня, тоже ни к чему...
- И в самом деле... - сказала девушка. Вроде бы она ничего не заметила.
За ужином мы обсудили планы на завтра. Сошлись на том, что Нанджи проводит меня до границы Леса (Лес в языке вэйри звучал именно так, с большой буквы). Нам придётся избегать обычных путей сообщения, жители Леса с одного взгляда сочтут меня врагом, а её - предательницей, любой встреченный сочтёт своим долгом избавить мир от нас. К счастью, Лес велик, троп в нём много. У начала степи мы расстанемся.
Я не стал рассказывать Нанджи, что вовсе не из равнинного племени нелюдов. Она и не интересовалась моим прошлым.
- Ты спас меня. Я доведу тебя к вашим поселениям. Мы расстанемся, ничем не обязанные друг другу, - ультимативно заявила Нанджи.
Я вовсе не горел желанием расставаться с ней, и тем более высовываться под недружелюбное открытое небо, но Нанджи не была настроена на споры. Ладно, долгой дорогой у нас будет время пересмотреть условия соглашения.
За завтраком я предложил для начала прогуляться к месту нашего знакомства, Нанджи неохотно согласилась.
Мы шли по лесу, держась за руки, словно влюблённые, гуляющие по парку. Нанджи молчала, время
