Я порвал с Кэт и съехал к тому времени из квартиры в El Cerrito. Какие-то ночи я проводил у девушек рядом с нашей базой; какие-то ночи я проводил на самой базе. Тоже самое касалось и других парней. Мы слонялись вокруг, тусовались со знакомыми стриптизершами – у этих девочек всегда были квартиры и деньги – или находили пристанище в тупике переулка Gardner, где, как Иззи говорил в интервью несколько месяцев спустя, мы жили «как крысы в коробке». Каждый член группы сейчас существовал только, чтобы писать песни и играть музыку, и почти все проблемы улетучивались. Что касается меня, то это был тот период в моей жизни, когда у меня не было постоянного адреса. Это был удивительный обряд посвящения. Товарищество между участниками ГНР стало настолько непоколебимым и интенсивным, что только кровные узы могли сравниться с ним; это было нечто первобытное. И так же, как когда первые существа начали выползать из первобытной слизи, временами все это выглядело не слишком красиво.
Триппер свирепствовал тогда, и венерические заболевания охватили промежности участников группы, в то время как мы все жили и трахались в такой близости. К счастью, после моего последнего опыта, я получил подсказку от мужа моей сестры, который был врачом. Вы можете раздобыть дешевых антибиотиков – предназначенных для использования в аквариумах – в зоомагазинах. Оказалось, что тетрациклин был хорош не только для лечения загноившегося хвоста и жаберных заболеваний. Он так же лечил сифилис – и не нужно никаких походов к врачу, дорогих рецептов, показного притворного стыда для монахинь в бесплатных клиниках, какой мне пришлось изображать в тот раз в Сиэтле. Кому нужна медстраховка, когда есть зоомагазины?
Глава 14
Мы продолжили расширять наш список песен и искать возможности выступать хэдлайнерами. К октябрю 1985 мы добавили к своему сет-листу “Paradise City” и“Rocket Queen” и отыграли вечер в качестве заглавной группы в месте под названием Кантри Клаб (Country Club), что в Резиде*. В ноябре мы были хэдлайнерами в Трубадуре (the Troubadour), и Kix из Мэриленда, которые ездили с туром по стране и всегда нам нравились, выступили у нас на разогреве. К концу года мы добавили “My Michelle” и “Nightrain” к нашему постоянному репертуару.
Независимый звукозаписывающий лэйбл под названием Restless пригласил нас под конец года в свой офис в Лонг Бич. Restless были подписаны несколько прикольных групп, и их менеджеры были заинтересованы в нашей. Они всех опередили – ни один лэйбл к тому моменту с нами ещё не связывался. Иззи купил книгу о музыкальном бизнесе, чтобы подготовиться к той встрече. Я помню, как пролистывал её. Я понимал те разделы, которые читал, но в то же время там было много такой хрени, которую ещё только предстояло освоить. Когда мы пришли в их офис, они предложили нам что-то под названием «Договор о выпуске и распространении» плюс что-то около $30,000 на запись альбома. Это был простой договор на двух страницах, они всё нам разъяснили. И всё равно мы решили, что если уж они готовы сделать нам такое предложение, то найдутся и другие.
Мы ушли из их офиса, так ничего и не подписав. Мы всё-таки нервничали – не наебали ли мы сами себя только что? Я вспомнил про Слая Стоуна. Я ведь знал, что можно умудриться всё просрать.
Ким Фаули, легендарный менеджер, хреновый исполнитель и серый кардинал, ответственный за успех – или даже за неуспех, в зависимости от того, как на это посмотреть – группы the Runaways, тоже постучал в нашу дверь в конце 1985. К тому времени, как я переехал в Голливуд, the Runaways успели собраться и развалиться, а Джоан Джетт, лид-гитаристка группы и автор большинства песен, – стать успешной сольной исполнительницей. Ким Фаули тем временем патрулировал подворотни в поисках новых восходящих звёзд. С того момента, как GN’R начали активно выступать, писать песни и привлекать постоянную и растущую аудиторию, Ким положил на нас глаз. Он захотел стать менеджером группы.
К тому времени, главное, что мы осознали о себе – это то, что Guns была лучшей и наиболее целеустремлённой группой, в которой каждому из нас доводилось играть, и мы стали яростно оберегать это. У Кима было прошлое со множеством ярких пятен, но таким же количеством пробелов. Мы с группой the Fastbacks выступали на разогреве у Джоан Джетт ещё до того, как она стала знаменита с песней “I Love Rock ’n’ Roll”, и я слышал истории про него. Поэтому-то мы и сомневались.
Когда Ким почувствовал, что мы не собираемся делать его нашим менеджером, он подкатил к нам с другой стороны. Он пригласил нас позавтракать в Denny’s, что на бульваре Сансет. Пошли Слэш, Эксл и я. Ким сказал, что хочет купить права на нашу песню “Welcome to the Jungle”. У него при себе был контракт и чек на сумму $10,000. Для нас это были большие деньги. Но если уж Ким Фаули готов предложить нам столько уже сейчас – то есть, если одна песня стоила для него так много – разве не означало это, что у нас на руках нечто действительно ценное? Стоило ли нам поторговаться? Думаю, что в какой-то мере мы должны быть благодарны Киму за то, что в дальнейшем, при подписании контракта со звукозаписывающей компанией мы сохранили за собой права на наши песни. Если уж Ким Фаули ценил нашу музыку так высоко, то она просто обязана была на самом деле быть дорогой. Уж он то такие вещи чуял, и мы это знали.
Ким усилил напор, когда парой недель позже пришёл к нам с предложением уже в $50,000. Но для нас это уже не играло роли. К тому моменту мы уже поняли, что нужно прочно держаться за то, что нам принадлежит. Это всё, что у нас было, всё, во что мы верили.
Как Джоан Джетт и the Runaways мы были в погоне за мечтой, а мир казался таким захватывающим, бурлящим и диким. В дальнейшем мы избегали таких людей как Ким Фаули, но не потому что он не был умён или убедителен, а потому что к 1985 мы наслушались историй про группы, которых ободрали как липки. Мы познакомились со всем спектром рок-н-рольных неудач, будь то история the Runaways, которые так и не получили шанса, которого заслуживали, или Aerosmith с их чередой финансовых трудностей начала 1980-х, несмотря на их колоссальный успех в 1970-х. Мы начали замечать, как акулы стали кружить вокруг нас, и нам было страшно.
18 января 1986 года перед нашим выступлением в Roxy друг заглянул к нам за сцену и выпалил: «Все чёртовы билеты распроданы!».
Когда мы выглянули посмотреть на толпу, то увидели знакомые лица. Даже когда мы начали заполнять залы, типа этого, мы всё ещё знали большинство людей в аудитории. Дэл, Уэст Аркин, Марк Кантер и разные подружки как обычно собирались за сценой. Что же изменилось? Один из моих племянников стоял у входа в бэкстейдж в качестве «охранника».
Никто не говорил «Дай пять!», но в то же время мы гордились тем, чего достигли. А ведь я выступал перед большими залами с Ten Minute Warning, но с Ганз в начале 1986-ого появилось особенное чувство. Теперь мы были в Лос Анжелесе - одном из самых больших городов в мире. И всё равно ребята из Guns’N’Roses никогда не смотрели друг на друга со словами «Fuck yeah, круто отожгли!». Мы праздновали свой успех прямо на сцене, и выступления получались лучше, чем репетиции. Мы все подмечали некие призрачные моменты, но нам не нужно было говорить об этом. Между членами группы есть некая безмолвная связь, когда кусочки собираются и наступает единение, будь то между гитаристом и певцом, или басистом и барабанщиком, или между всеми сразу. И когда видишь в глазах людей из зала, что они просто потрясены, то эта обратная связь наполняет тебя. Учитывая, что мы часто играли перед одними и теми же людьми, мы могли читать выражения их лиц и чувствовали электрически разряды, когда выходили на новый уровень во время своих выступлений.
Где-то в то время друг Иззи по имени Роберт Джон стал «официальным» фотографом группы. Роберт делал снимки и для другой команды из ЛА - W.A.S.P. Его девушка, доминатрикс в одном из голливудских клубов, играла роль девушки в бондаже в выступлениях W.A.S.P. в духе фильмов ужасов. Милая девочка. Она мне нравилась. Роберт приходил на одно из наших шоу, чтобы потусить с Иззи и заодно сделал несколько снимков группы. Те оказались классными, так что мы стали приглашать его, чтобы он чаще фотографировал нас.
Он тоже верил в группу с самого первого дня.
«Парни, вы будете знаменитыми!» - говорил он всегда.
«Да, да… Снимай давай»
Мы много прикалывались над ним по время фотосъёмок.
Мы не только начали распродавать все билеты на наши шоу подчистую в начале 1986-ого, но и
