Он быстро подошел к лошади и, взяв ее под уздцы, повел по манежу. Принцесса послушно тронулась с места и уверенно двинулась вперед, повинуясь воле своего хозяина. Почему-то в голове мелькнула мысль, что именно незнакомец — хозяин Принцессы. Уж больно самоуверенно он себя вел. Но, поразмыслив, я решила, что это никак невозможно. Ведь не может же король Катара так запросто, в одиночестве, без свиты и охраны, ходить по конюшням и разговаривать с чужеземками.
Чем дольше я сидела на Принцессе, тем больше мне это нравилось. Я даже начала получать удовольствие от неспешного и плавного покачивания. Немного осмелев, я приосанилась и перестала с испугом смотреть на землю. Мой взгляд теперь был устремлен вперед. Мне казалось, что именно так должны ездить аристократы. И хотя в моих жилах не было ни капли голубой крови, хотелось хоть на время почувствовать себя царской особой.
— Все хорошо? — обратился ко мне незнакомец.
— О да! — восторженно прокричала я.
— Вижу, что понравилось, — смотря на меня снизу вверх, заметил он. — Не хотите тренироваться регулярно?
Несмотря на обоюдную симпатию с Принцессой, я продолжала испытывать некоторые сомнения. Все же это не просто: вот так, в несколько минут изменить свое мнение о целом семействе из отряда непарнокопытных, которые еще недавно внушали дикий ужас.
— Не сомневайтесь! Попробуйте, — продолжал уговаривать незнакомец.
Я посмотрела на него и удивилась: мужчина улыбался мне. Заостренные резкие черты лица смягчились, и он уже не казался таким важным и недоступным. Я была настолько заинтригована произошедшей переменой, что невольно мой взгляд задержался на его лице дольше, чем позволяют приличия. Незнакомец заметил прикованный к его лицу взгляд и, запрокинув голову, рассмеялся. Я моментально залилась краской и отвернулась.
«Он ведет себя совершенно неприлично! Дикарь! Никаких манер. Неужели не понятно, что нельзя так обращаться с девушкой», — злилась я.
— Не обижайтесь, — словно прочитав мои мысли, миролюбиво произнес «дикарь». — Просто вы рассматривали меня как какого-то неизвестного науке зверька. Честно говоря, на меня так никто никогда не смотрел.
— Простите, — смущенно пробормотала я, — не хотела вас обидеть.
— Я и не обиделся! — продолжал он веселиться. — Было любопытно почувствовать себя подопытной крысой.
Я попыталась высвободить ногу из стремени, чтобы спуститься на землю, но у меня ничего не получилось, и я неловко заерзала в седле.
— Помочь спуститься? — все еще улыбаясь, спросил незнакомец.
Очень не хотелось признаваться в своей беспомощности, но другого выхода у меня не было, поэтому я кивнула. Не говоря ни слова, незнакомец крепко обхватил меня и, приподняв словно пушинку, поставил на землю рядом с собой. Теперь уже он смотрел на меня сверху вниз. Потеряв преимущество, я снова почувствовала себя некомфортно под его испытующим взглядом.
— Вы не ответили на мой вопрос, — как ни в чем не бывало продолжил он.
— Боюсь, из меня не выйдет хорошая наездница.
— А вы не сомневайтесь. Я приставлю к вам лучшего тренера, и через неделю сможете участвовать в любых соревнованиях.
«С чего ты такой добрый»? — подумала я, а вслух решила поинтересоваться:
— Боюсь показаться излишне любопытной, но мы с вами общаемся уже полчаса, а я не знаю даже вашего имени…
В конце концов, я должна знать, что за человек втирается ко мне в доверие. На лице моего собеседника отразилось недоумение, будто я заговорила с ним на непонятном языке, и он меня совсем не понял. Я уже была готова повторить попытку, но он снисходительно улыбнулся и спросил:
— А вы в Катаре недавно?
— Второй день, — буркнула я раздраженно, потому что так и не получила ответа на свой вопрос.
Мой загадочный собеседник снова улыбнулся, блеснув ровными белоснежными зубами, и произнес:
— Шейх Сауд бин Хамад Аль-Тани к вашим услугам.
Сказать, что я потеряла дар речи, значит не сказать ничего. Кровь застыла в жилах, а удары сердца глухо отдавались в ушах. Казалось бы, какая мне, русской девушке, рожденной в СССР, разница, что передо мной стоит королевская особа. Ведьмы, дети рабочих и крестьян не привыкли склонять голову ни перед аристократией, ни перед буржуазией. Но одно дело понимать это головой, а другое — усмирять разбушевавшиеся эмоции.
— Значит, вы король? — вымолвила я.
Сауд вновь рассмеялся:
— Во-первых, в Катаре не король, а эмир, а, во-вторых, быть шейхом вовсе не означает быть эмиром. Я всего лишь член королевской семьи.
Обнаружив свое невежество, я смутилась и замкнулась в себе, боясь вновь сказать какую-нибудь чепуху. Сауд продолжал с любопытством рассматривать меня, видимо, ему доставляло неимоверное удовольствие то, что он смог поставить меня в тупик. Наконец шейх прервал затянувшееся молчание:
— Думаю, теперь пора представиться вам.
От этой фразы я еще больше растерялась. До чего же глупо я себя вела! Деревня, да и только! Вместо того, чтобы продемонстрировать свою культуру и образование, представиться в ответ, сказать, что очень рада знакомству, я, как полная идиотка, начала говорить глупости и даже не сообразила назвать свое имя.
— Варвара, — нервно ответила я. — Приятно познакомиться.
— Теперь вы на меня не держите зла? — приподняв бровь, спросил Сауд.
— А я должна? — удивилась я.
— Мне показалось, что все это время я вас жутко раздражал.
— Неужели это было так заметно? — вырвалось у меня.
Я была готова откусить себе язык за несдержанность. Ну разве можно так разговаривать с арабским мужчиной, тем более с шейхом? Я должна была до хрипоты отрицать его подозрения и уверять в обратном. Я же в очередной раз продемонстрировала свое бескультурье и, более того, наверняка рассердила его.
«Теперь меня точно вышлют из страны», — подумала я, впадая в отчаяние от одной мысли, что все планы были разрушены из-за моей глупости.
Однако, подняв глаза на Сауда, я не увидела ни гнева, ни ярости. Он с довольным видом смотрел на меня, а в его глазах светились веселые искорки.
— Да. Вы очень эмоциональны, поэтому вас легко понять.
— Не очень-то приятно быть слишком понятной, — призналась я. — Получается, что каждый может влезть в душу.
— Как профессиональный психолог могу посоветовать учиться контролировать эмоции.
— Вы психолог? — не поверила я своим ушам.
— Скажем, это мое хобби, ради которого пришлось окончить университет.
— Какой у вас серьезный ко всему подход, — удивилась я. — А насчет эмоций — это вы точно подметили. Это моя беда. Я совершенно ими не управляю. Они живут отдельно от меня.
— Все в наших силах. В вас присутствует сила воли, поэтому вы легко с этим справитесь.
— Боюсь, вы ошибаетесь, — решила поспорить я. — Мои чувства и эмоции подобны лавине: стремительны и непредсказуемы, а потому вряд ли поддадутся контролю.
Сауду не понравилось то, что я решила с ним поспорить. Он нахмурил лоб, а взгляд стал острым, как нож. Однако уже через долю секунды он вновь был спокоен и бесстрастен.
— Готов поспорить, я научу вас управлять своими эмоциями, — заявил он.
— Хорошо, — неожиданно для самой себя я приняла его предложение.
Почувствовав азарт, Сауд прищурил глаза и приосанился. Тонкие кожаные перчатки для верховой езды, которые все это время висели на ремне, теперь оказались у него в руке, и он начал ритмично
