Аннотация:
Стивену Рэю нет дела до закона, закону - до него. ...До тех пор, пора высшие властители не решают использовать его в своих целях. Его, как и ещё нескольких кандидатов, отправляют на младшую из трех планет в надежде, что один из этих людей помешает грядущей войне. Однако Стивен не спешит ввязываться в чужие дела и думает лишь о том, как вернуться домой.
Пролог
Взрывы сопровождались лучами света и гремели со всех сторон. Крики людей смешивались в единый гвалт со звуками битвы.
Очутиться в этом мире, было сродни погружению в хаос, где нет ничего кроме смерти и разрушения, и в то же время всего необъятно много. Люди и твари под разными знаменами безжалостно вырезали друг друга. Казалось в этой битве нет союзников, лишь бесконечные полчища врагов. Солдаты сменяли друг друга: на место одного убитого вставали десятки, будто им нет конца.
Он догадался, что был здесь наблюдателем - прошло уже немало времени, а он все еще был жив и при этом сам никого не убил. У тех, кто участвовал в бою, такой возможности не было.
Человек, что наблюдал за битвой, не принадлежал этому миру - вернее тому времени, в котором этот мир находился. Он видел будущее. И находясь в этом хаосе, он не мог пострадать, но не мог и помочь или как-то повлиять на все это безумие. Вот, рядом с ним, еще один солдат пал от ужасного удара мечом. Клинок перерезал горло, и буквально через миг самого убийцу поразила вражеская стрела.
'Боги, что же происходит?' - спрашивал себя пророк. Он спешно пытался понять, что могло привести к таким последствиям. Желал нащупать тонкую нить причины, погрузившую его мир в пучину разрушения. Но все было тщетно. События, которые станут отправными точками в этой истории, могли ещё не произойти. Хотя, возможно, до них оставалось не так много времени, но пока, пророку не дано было знать каково будет начало конца.
Видение было необычным. Он догадался, что и действовать надо не так как всегда. Пророк решил узнать, что именно пытается показать ему дар предвидения и, наконец, двинулся с места.
'Это лишь видение. Можно предотвратить все жертвы. Ты спасешь мир от этого хаоса. Для этого тебе и дан дар', - пытался подбодрить он себя, но даже в голове это прозвучало не обнадеживающе. Туда где он стоял несколько мгновений назад, ударил магический сгусток, разорвав с десяток людей и покалечив еще столько же. Пророку лишь оставалось благодарить судьбу, за то, что он не находился там воплоти и не видел ужасной гибели солдат наяву. Но, не смотря на ужас, что творился кругом, пророк все же старался сосредоточиться на поисках того, чтобы могло бы помочь понять происходящее.
Потихоньку все окружающее стало обретать более четкую форму: нескончаемые толпы убийц и жертв в одном лице, оказывались солдатами отдельных армий (если он не ошибался, их было три или четыре) большинство из которых явно не были союзниками. 'Раз есть армии - есть и предводители' - возникла мысль у чуждого этому времени свидетеля, и он поспешил ей воспользоваться. Он пытался рассмотреть сквозь битву воинов с отличительными приметами: будь то штандарт, особые доспехи или любой другой признак высокого положения.
На некоторых были обычные байданы и кольчуги, на других бригантины, хотя в этом бою, казалось, ни один доспех не имел значения. Оружие также было самое разнообразное: от грубо выполненных топоров, алебард, бастардов и даже бичей, до эстоков и других мастерских мечей и кинжалов. Самое страшное, что всё оно не просто использовалось по назначению, но с особым рвением, отчего казалось, что от этой борьбы зависит не только жизнь, но и свобода, будущие родных и близких.
И вот он, в своем красном балахоне, теряющемся на фоне окровавленной земли, шел никем не тревоженный, к разгадке. Он не был настолько стар, чтобы быть дряхлым и беспомощным, но все же выглядел ровесником большинства ветеранов. И сейчас пророк скользил сквозь море молодых людей, которым может быть, никогда не предстоит войти в тот возраст, на который выглядел он сам.
'Если я хочу предотвратить это, то должен знать, кто поведет людей в бой! Кто поднимется на их защиту? Чьи земли станут оплотом войны? На моем ли веку это произойдёт? Сколько времени мне дано, чтобы найти ответы? Святые духи, сколько же вопросов, которых я не собирался задавать: почему именно мне выпала такая доля? Как я хотел бы оказаться сейчас дома, со старым добрым псом Чарльзом... хотя в каком-то смысле оно возможно, так и есть'.
Через некоторое время, впереди, за конницей, магами и даже за лучниками, показались командиры двух армий. Этот вывод напрашивался сам собой: главнокомандующих хоть и не выделяло из общей массы окружение королевской гвардии, но их доспехи были явно не ровня доспехам остальных войск. Они держались на отдалении, да и было в них нечто, что отличало их от остальных. Казалось, минуты уже начали превращаться в часы, когда он добрался до своей цели.
Их было двое. И только теперь, подойдя к ним вплотную, он понял, что их так отличало от всех остальных. Казалось, они столь же чужды этому миру, как и он сам. Нет, все же они были там, в тот момент, в том месте, но дом их был не здесь. Доспехи, что показались вначале иными, доспехами вовсе не являлись. На мужчине была странная одежда из кожи и железа. На втором всаднике (а точнее всаднице, что он заметил не сразу) нечто, что могла бы носить королева, заставь её судьба стать рыцарем. Её накидка выделялась ярким пятном, очерчивая покатые плечи, а костюм был бы напротив жесток и груб, если бы не красивейшие узоры.
Пророк понял, что пришёл именно туда куда надо и узрел не более и не менее того, что предначертано его взору. Озарение будто спустилось к нему с самой горы Йараев - этих двоих он и должен был увидеть, и настанет день, когда он встретит их воплоти!
Неожиданно, его внимание привлёк луч света, исходящий откуда-то слева. Он повернулся и пытался увидеть что-то сквозь неестественный яркий свет, двинулся по направлению к источнику и почти разглядел того, кто выпускал его. 'Не может быть...'. Его мысль прервал другой свет - тот, что испускало его родное светило, поутру освещая дом.
Он лежал на кровати.
Рядом, в ногах, валялся ещё сонный пёс Чарльз - верный друг и уникальный результат магических трансформаций. Казалось сейчас самое время забыть о кошмарном сне, но, увы, человек, что наблюдал подобное уже не первый раз за свои годы, знал, что его сны вовсе не являются снами.
Его звали Филлириус.
- И что же это было дружище Чарльз? - обратился он к псу.
- Ты действительно хочешь, чтобы я ответил на твой вопрос? - Пес лениво зевал. - Если да, то предположу, что у тебя опять было видение?! Которое, между прочим, вырвало меня из чудесного сна, чтобы там не думали многие умники о моей способности видеть сны.
Филлириусу сложно было понять: все тот же эксперимент, что дал его лохматому питомцу дар речи был причиной своеобразного характера пса, или же Чарльз, обретя голос, просто смог изъяснять то, что всегда творилось в его голове? Впрочем, что бы ни послужило причиной, одно было ясно: иногда питомец соображал даже быстрее хозяина, с чем пророк всегда считался.
- Нет, это не просто видение. Оно было сродни озарению. Величайшее из когда-либо увиденных мной, - ответил Филлириус, пропуская ворчания пса мимо ушей, - Я даже думаю, что это было 'то самое' видение!
- Знамение?! - воскликнул Чарльз взбудоражено. Трудно было поверить, что ещё минуту назад он
