- Милинда Мидлтон, госпожа.
- Да, леди Мидлтон, и принесите мне мою одежду, - Рона оглядела себя критическим взглядом, - а то белый наряд Посвящения подрастерял свою белизну в пути.
Леди Мидлтон, крупных размеров, молодая особа, дочь графа Дарсера, залилась густым румянцем, отчего стала похожа на детскую куклу глупого вида. Она выдавила из себя подобие смешка и, уткнув глаза в пол, прощебетала:
- Госпоже сегодня велено одеться, как подобает всякой даме, живущей во дворце его святейшества.
- Кем велено? - Роне этот вопрос казался глупым, так как ответ был ясен, но она не могла поверить, что Владис требует, чтобы она влезла в одно из этих безвкусных, обвешанных рюшечками, и сдавливающих грудь, платьев.
- Маршалом, моя госпожа.
- Да знаю я, - небрежно отмахнулась Рона, - И зачем нужен этот маскарад, он, конечно же, не объяснил.
Последнее Рона сказала скорее самой себе, но фрейлина кивком подтвердила её слова.
- Его святейшество подозревал, что вам это не понравится. Ему известна ваша нелюбовь к современной моде, и он заранее приобрел медин-даширский шелк. Пока вы отсутствовали, для вас пошили наряды по восточному фасону. Ни тугих корсетов, юбки не огромные как у нас и без каркаса, и... - леди Мидлтон смущенно опустила глаза, - ...и без нижнего платья. Вам понравиться.
Восточная мода считалась на Центроокеанском материке чуть ли не развратом, но леди Мидлтон настольно раскраснелась от возбуждения, будто всё это барахло сшили для неё. Она долго тараторила, описывая все достоинства новых нарядов, и говорила бы ещё столько же, если бы Рона грубо не прервала её, напомнив об обязанностях.
- Сию минуту, госпожа, ванна сейчас будет готова.
И, пылающая восторгом, леди Мидлтон скрылась в соседнем помещении. Рона искренне позавидовала её способности радоваться всякой ерунде.
'Ну что ж, - подумала она - Влад знает, как добиться своего. Раз не может впихнуть меня в местное тряпьё, впихнёт в иноземное. Да и какая разница! Совсем скоро и иноземное станет нашим. Его взор видит гораздо дальше нашего континента. Простирается на Восток, уже почти завоеванный, - источник драгоценностей, специй и шелков; на Север - родину мехов, леса и железа. Даже на пустынный юг. Скоро люди увидят в нем не только мессию, указывающего путь, но и предводителя, способного вести по этому пути. И все люди опустятся на колени'.
Рона улыбнулась своим мыслям, в которых Владис занял главное место. Её позвала леди Мидлтон, изрядно запыхавшаяся после приготовления ванны. Когда Рона вошла в помещение, у неё перехватило дыхание.
Комната стала больше. Вместо привычной маленькой ванны, в полу был небольшой бассейн, способный вместить не меньше десяти человек, но недостаточно глубокий, чтобы плавать. По углам были изящные спинки в виде дельфинов. Под воду уходили мраморные ступеньки, на поверхности плавали лепестки роз. От воды, вместе с паром, поднимался нежный аромат ванили. Подарок Владиса.
Рона передумала оставаться в одиночестве и попросила леди Мидлтон остаться. Фрейлина помогла ей раздеться и спуститься в бассейн. Времени на долгое расслабление не было, но и коротких минут хватило, чтобы Рону окутало наслаждение. Леди Мидлтон бережно растерла тело хозяйки мочалкой с душистым мылом и маслами, вымыла волосы, и после купания окутала мягким полотенцем. Пока Рона вытирала оставшиеся капельки воды, фрейлина ушла и вернулась с целой кучей платьев. Но выбирать Роне не пришлось: Владис уже выбрал сам.
- Вот это, - сказала леди Мидлтон и показала верхнее.
Она помогла Роне одеться, хотя простая конструкция и крой этого наряда, не в угоду здешним платьям, позволяли женщине одеваться самой. При всей нелюбви Роны к платьям (из-за их непрактичности), даже она не могла не признать, что данный случай можно назвать прекрасным исключением. Струящийся шёлк, несколько слоев юбки с разрезом почти до самого бедра. Осмотрев себя в зеркале, Роналисса гордо приподняла голову.
Стражники распахнули двери зеркального зала. Рона никогда не была здесь прежде. Овальная комната, со стеклянным куполом вместо потолка, через который лился нескончаемый поток солнечного света. На стенах, от пола до потолка, висели четыре зеркала в золочёных рамах. В остальном зал был полностью пуст. Богатство и великолепие, простота и изящество. Рона, не скрывая восторга, осматривала это сокровище. Резьба на широких рамах передавала невообразимое количество сцен из жизни самых разных людей: от возлюбленных, сидящих под сенью разлапистых деревьев, до войн древности. Роналисса увидела Владиса. Он стоял, прислонившись спиной к стене между зеркал, и наблюдал как Рона, купаясь в лучах света, взирает на его творение. Рона поспешила поклониться, но Владис жестом попросил её оставить официальный тон.
- Ты прекрасна сегодня, - шепотом сказал он.
- Благодарю Ваше....
- Тише, ты спугнёшь её.
Рона мельком оглядела весь зал, ища ту, которую она могла спугнуть, но никого не увидела.
- Кого, Ваше Святейшество?
Владис прижал палец к губам и снова прошептал:
- Тишину, дорогая. Тишину. Тишина - это благоговение, перед редкими минутами спокойствия, которых нам дается так мало. С ней нужно расставаться постепенно.
Владис взмахнул рукой. Появилась, и медленно поплыла по воздуху, стеклянная скрипка с разноцветными нитями магии вместо струн. Рона бережно взяла подплывший к ней инструмент, и ухватила тонкими пальцами возникший рядом смычок.
До слуха донеслась трель колокольчиков. Их высокие голоса будто шептались и чём-то, делились некими, известными только им, тайнами. Рона вслушалась в чарующие слух звуки.
- Подыграй им, - Владис посмотрел Роне в глаза, - Помоги отпустить тишину.
Рона сжала скрипку и провела смычком по струнам. От инструмента, тонкими спиралями, поднялись разноцветные искрящиеся ленты. Рона начало медленно играть незнакомую мелодию: пальцы сами ложились на струны. Невидимые колокольчики помогали ей. Каждая тронутая смычком струна, вместе со звуком отдавала всему окружающему свой цвет. Темп мелодии постепенно увеличивался. По всему залу кружились исходящие от скрипки цвета: они были похожи на сотни маленьких сказочных фей, настолько маленьких, что их самих никогда никому не увидеть, но оставляемый ими след, способен разглядеть каждый. Когда цветов стало невообразимо много, они собрались под куполом и начали преображаться в самые разные фигуры: замки, леса, лица... Рона стала играть быстрее, и в пальцах, зажимающих струны, что-то кольнуло. На полированный мраморный пол упала красная капля. Струны стали нещадно резать подушечки пальцев. Рона подняла взгляд на Владиса, но тот молчал. Цвета, тем временем, создали очередную фигуру: дворец Сарлакаса, во всем его великолепие. Стеклянный гриф скрипки начал окрашиваться красным. Рона призвала дар, и раны залечились. На их месте появились новые порезы, которые так же быстро затянулись, освободив место для следующих. Излечить мелкие раны было легко, но потерянная кровь, уже оросившая пол крупными каплями, восстанавливалась медленно, как у всех.
Темп всё ускорялся.
Голова у Роны начала кружиться, и перед глазами появился неясный туман. Когда сил совсем не оставалось, Рона посмотрела под потолок. Огромный разноцветный шар красок, водопадом устремился вниз, завис над полом, превратился в ураганную воронку и взметнулся вверх. Все цвета радуги отражались от четырех исполинских зеркал.
В следующую секунду всё случилось одновременно. Воронку разорвало на четыре части, и каждая на всей скорости устремилась на зеркала и разбилась о них на миллионы искр. Скрипка вырвалась из рук и заиграла самостоятельно; к ней присоединились другие невидимые инструменты; с позолоченных рам сошли призрачные пары и по всему пространству залу, до самого купола, закружился танец.
Рона почувствовала себя легче воздуха. Она поднялась вверх, туда, где на расстояние нескольких
