самых макушках деревьев. Только сейчас Адэль вспомнила, что устала ещё до полудня. Она огляделась по сторонам и не сразу узнала место, хотя и бывала тут прежде. Было трудно поверить, что затерявшись в собственных мыслях, она не заметила, как дошла до края обрыва и оказалась у самой восточной стороны гряды Норгадор - естественной границей между Валканой и Гароном. Грозные неприступные горы смотрели прямо на неё. На почти отвесных склонах ютились редкие деревья, способные выжить на каменистой почве. Адэль узнала северный Лисий пик - первый в горной цепи Норгадор и самый высокий. Даже в безоблачный день нельзя было увидеть его вершины и некоторые говорили, что он вздымается в небо на десять километров от земли. Красоту и величие пика быстро затмили мысли об опасности, что таилась рядом с эфемерно-спокойными горами.
Гончие. Ошибка демиурга, ошибка магии и природы. При перенесении образов из Второго мира в Третий, часть созданий смешалась с людьми, и появились гончие - ни люди и ни звери, но твари, лишь единицы из которых смогли найти в себе больше человеческого, чем чудовищного. Но они остались по ту сторону гор, в почти свободном от людей Гароне, а здесь правили бал монстры.
Адэль спешно решила повернуть назад до того, как солнце окончательно сядет. Оглядев последний раз все вокруг, она было шагнула, чтобы наконец покинуть это место, но нога провалилась в выбоину и в лодыжку вступила сильная боль. Адэль вскрикнула, потеряла равновесие, но успела обхватить руками ствол ближайшего деревца.
Адэль бросила короткий взгляд вперёд и увидела огромный, поросший мхом, камень. Она успокоила прерывистое дыхание, резко оттолкнулась от смолистого ствола. На пути к валуну, Адэль неуклюжа перепрыгивала с больной ноги на здоровую. Боль была настолько сильной, что из глаз невольно начали течь слёзы. Ногу беспрерывно дергало и несколько шагов до камня обернулись настоящей мукой. Пересилив боль, Адэль сделала последний шаг.
Она сидела на валуне, возле самого края утеса, и провожала взглядом закатное солнце. Промелькнула первая после ранения пугающая мысль: 'Как же я пойду...'. Адэль аккуратно развязала шнуровку на невысоком кожаном сапожке. Она стиснула зубы и медленно стянула обувь, болезненно застонав. Адэль закинула ногу на ногу и принялась тщательно ощупывать и осматривать лодыжку. Ни перелом и ни вывих, но от этого не менее больно. Девушка не сомневалась, что несколько дней придётся в лучшем случае сильно хромать. Помогая руками, Адэль опустила раненую босую ногу на землю и потом принялась развязывать второй сапог. Адэль погрузила обе ноги в траву. Невысокая зелень начала мягко щекотать лодыжки. Откинув голову назад, Адэль оперлась руками о камень. Она мысленно считала минуты, что остались до того, как последний луч солнца скроется из виду. Мягкая вспышка света в последний раз озарила лес. Внезапно все вокруг начало сжиматься, закружилось. Горизонт, море, деревья - все слилось в единую полосу. В безумном круговом танце, реальность начала преображаться. В глазах потемнело. Ещё мгновение и все остановилось.
Адэль стояла посреди огромного поля. Вокруг были лишь трупы.
- Гарон..., - почти не разжимая губ, прошептала она.
В глубине души Адэль понимала, где она и как оказалась здесь, но отказывалась верить. Её душа стала какой-то уставшей, словно потяжелела. Адэль упала на колени. Она ненавидела войны. Она их боялась.
- Да как вы смеете! - крикнула она в пустое серое небо, - Зачем?!
- Чтобы познать прошлое, прежде чем столкнуться с ним в будущем, - ответил голос, толи в голове, толи в пространстве.
'Йараи...' - мелькнула её ответная мысль.
Адэль осмотрелась. Тысячи трупов занимали все поле; остатками огня, полыхал дворец. Вокруг ходили воины, в крови с головы до пят, и искали живых.
Адэль закричала, но её никто не заметил. И не заметит никогда - она находилась в событиях, которые минули сотни лет назад. В событиях, что унесли сотни тысяч жизней. Перед Адэль простирался Гарон, в эпоху Великой войны; те времена, когда власть повсеместно захватывали узурпаторы и самозванцы; когда страна была объектом охоты. Любой народ, даже самый мирный и беззащитный, безжалостно угнетался, если отказывался покориться целям очередного тирана. Лишь Противостояние Первородных и Эпоха Взывателя принесли людям больше горя, чем Великая Война. Травы, в те времена, не было видно за горами мертвых, горы покорялись легче, чем бастионы бесконечных врагов.
Трофей, за который бился весь мир, был раздавлен жадностью безумцев. Гарон был уничтожен.
Он принял на себя последний, самый мощный удар войны. Те люди, что остались в живых: солдаты разных армий, бывших врагами, простые люди и даже прежние короли, ушли жить за горы, в Валкану. Гарон провозгласили священной землей, центральный город Сарлакас - монументом памяти погибшим. Люди отказались от притязаний на эту землю. Брать было уже нечего. С того дня минуло пятьсот лет.
Недалеко от дворца, Адэль увидела воина: высокого, широкоплечего. Его доспехи украшал синим с золотом узором. На круглом щите гордо блестел увенчанный короной лев - герб Ронарда - единственного истинного короля Гарона.
Сердце замерло. Адэль наблюдала за всем, что мог охватить её взгляд. Человек в доспехах направился к левому крылу дворца; на ходу он выкрикивал имя своего товарища, искал его, но не слышал ответа:
- Сигурд! Сигурд!
- Ардал, - мужчина отозвался неуверенно, тихо, - Ардал, я здесь!
Воин со всех ног бросился туда, откуда услышал голос.
Ардал бежал так быстро, как только позволяли его усталые ноги, тяжелые латы и устланная трупами земля. Вскоре он остановился. Ардал огляделся по сторонам в поисках Сигурда, но не увидел его. Не теряя надежды, Ардал снова выкрикнул имя друга. Из-под груды мертвых, на миг взмыла вверх окровавленная рука. Ардал заметил мимолетное движение и шагнул вперед. Среди тел, прижатый к земле трупом гончей, лежал его израненный друг.
- Держись, держись Сигурд! - голос Ардала дрожал.
Он обошел гончую, схватил её за ноги, и что есть сил, потянул тушу на себя. Несколько рывков и Ардал смог стащить зверя с Сигурда. Он опустился на колени, приподнял голову друга и положил её к себе на колени. Сигурд слабо дышал. В уголках рта пузырилась кровь.
- Ничего, все будет хорошо! - повторял Ардал, но сам он не верил себе и голос выдавал его. Сигурд потерял правую ногу, латы были распороты крепкими когтями гончей.
- Ардал, - тихо обратился к нему Сигурд, - она была здесь.
- Успокойся Сигурд. Всё кончено. Всё, - сквозь подступившие слезы проговорил Ардал.
Он не смог солгать, будто раны заживут и все обойдется. Сигурд потерял слишком много крови, и он сам знал, что ему осталось совсем немного до встречи с хранителем душ. Сигурд с трудом посмотрел на шею Ардала. На ней должен был висеть медальон, но украшение скрывали доспехи. Тем не менее, воины поняли друг друга. Как рыба, Сигурд хватал ртом воздух, зная, что все равно умрет. В последний раз он вдохнул рассветной прохлады, и на одном дыхании прошептал:
- Она искала... - после этих слов его глаза потускнели, а ровное дыхание навсегда прекратилось.
Ардал снял перчатки и закрыл другу глаза. Опираясь рукой о сырую землю, он поднялся с колен. Доспехи издали резкий скрежет. Твердо встав на ноги, Ардал на мгновение поглядел на тело друга, тихо простился с ним и бросился бежать.
Он перепрыгивал трупы людей, лошадей, пробегал мимо ещё живых воинов, но не замечал их. На бегу он снял перевязь и выкинул - сражаться было уже не с кем и оружие только мешало бежать.
Адэль вскочила и побежала вслед (больная нога не мешала ей здесь, в призрачном прошлом). Вскоре Ардал на полном ходу остановился и чуть не повалился вперед. Перед лицом у него просвистела стрела. Ардал обернулся к лесу.
Из-за деревьев мерным шагом вышел человек, облаченный в простую одежду, пригодную для дальних путешествий, но не для войны. Неизвестный был не высокого роста, хрупко сложенный. Простую одежду довершал тяжелый тканевый плащ. Капюшон прикрывал верх лица. Руки были плотно обтянуты кожаными перчатками. Каждая часть кожи, что не скрывалась под одеждой, была сплошь испачкана грязью и кровью. Щеки и подбородок были в крови. Человек положил стрелу на тетиву и выстрелил, но опять промахнулся. И
