Послание к Филиппийцам

Для Павла все это имело значение. Он утверждал, что проповедует истину, а не понимание или грань ее; Христос, в понимании Павла, — это единственный и вседостаточный Спаситель грешников; а Благая весть, которую он провозглашал, — один Христос, одна благодать, одна вера; это единственная Благая весть, которая гарантирует, что мы будем приняты Богом и получим вечную славу. Следовательно, мы должны присоединиться к негодованию Павла, любить истину, как это делал он, прославлять Господа Иисуса Христа, как он, опираться на благовествование и делиться им с другими, как он.

Таким образом, «Гнев и радость» — подходящее название для этой главы. По отношению к нашему Господу Иисусу Христу и ко всему, что говорится о нем, мы должны жаждать истинной и чистой ревности, которая радуется в Его славе и негодует на все, что умаляет или принижает славу Его имени и Его спасительной работы. Святой гнев действительно существует, гнев, без которого радость в Господе меньше.

3:4–8 16. Приобретения и потери

Хотя я могу надеяться и на плоть. Если кто другой думает надеяться на плоть, то более я,

5 Обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению фарисей,

6 По ревности — гонитель Церкви Божией, по правде законной — непорочный.

7 Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою.

8 Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа.

Павел понимал, насколько важно защитить свои великие позитивные утверждения равными по значимости негативными утверждениями. Поэтому он расширил свой призыв радоваться о Господе, показав филиппийцам, что для его исполнения они должны иметь религию, которая соответствует их статусу народа Божьего завета. Он настоятельно подчеркивал работу Святого Духа и центральное место Господа Иисуса и параллельно отрицал правомерность надежды на плоть (ст. 3). В его доктрине о спасении отрицалась любая форма «самодеятельной» заслуги перед Богом.

Что такое эта «плоть», на которую не должен надеяться христианин (ст. 3), на которую, как считает Павел, он мог бы надеяться, если бы позволительна была такая надежда (ст. 4), и на которую, как он видит, другие люди возлагают свои упования (ст. 46)? Плоть — это любой человек, не имеющий личных отношений с Господом Иисусом Христом.

В бизнесе есть достаточно обычная вещь — изменение метода ведения документации и отчетности, и можно представить себе бизнесмена, вспоминающего (с удовольствием или с сожалением!) тот год, когда они ввели новую систему. Павел отваживается именно так посмотреть в этих стихах на Христа. Он оглядывается назад, на то время или, скорее, в свете Деян. 9, на тот день, даже час и минуту, когда вся система его личной духовной бухгалтерии сломалась и все накопленные за годы «доходы» резко снизились до нуля, а его изумленному взору предстал Христос, которого он до сих пор презирал и отвергал, предстал в качестве абсолютно достаточного «кредита», способного покрыть все его расходы. Что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою (ст. 7).

Мы не можем не отметить персональную природу этого соглашения, его полнейшую индивидуальность. Когда Христос встретился с Павлом, с ними больше никого не было (Деян. 9:5–6; 22:9; 26:13 и далее). В Послании к Филиппийцам Павел подробно не останавливается на внезапности своего обращения, но едва ли возможно представить его более личным. Христос завладел им, и это было так же ощутимо, как сделка с наличными деньгами! Это ударение на удивительном персонализме в новозаветном христианстве жизненно важно для «радости о Господе». Мы не можем поверить, что Павел ввел эту ноту личного свидетельства в Флп. 3:4 просто для иллюстрации, и, конечно, это было сделано не для саморекламы. А скорее потому, что если «мы» (ст. 3) — то есть христианская церковь — действительно намерены служить Богу духом, хвалиться Христом Иисусом и отвергать надежду на плоть, то мы должны помнить, что осуществить это мы можем только в том случае, когда «вы», и «он», и «она», и «я» лично находим Господа и дорожим Христом для себя лично.

Итак, до такого слияния со Христом все есть плоть. Павел в стихах 4—6 описывает себя как плоть, так как он еще не пришел к личному единению с Иисусом. Иными словами, слово плоть описывает наше состояние от рождения и до тех пор, пока Бог не приведет нас к новому рождению (ср. Ин. 3:3–7).

Но Павел говорит даже более решительно. Слово плоть он относит здесь к человеку, достигшему высшей точки нравственного и религиозного развития. В современном употреблении слово «плоть» часто обозначает довольно грубые проявления безнравственной природы. Но мы начинаем осознавать наше истинное положение перед Богом и невероятную красоту нашего Спасителя только тогда, когда отбрасываем это распространенное понимание и признаем, что «плоть» — всякий человек, не только в своем худшем, но даже и в своем лучшем проявлении, и поэтому еще он не может быть принят Богом.

Сначала мы видим преимущества, данные Павлу от рождения (ст. 5). У него с младенчества были духовные привилегии завета, так как он был обрезанный в восьмой день. И если мы спросим: «Какая польза от обрезания?», — то вспомним собственный ответ Павла: «Великое преимущество во всех отношениях, а наипаче в том, что им [т. е. иудеям] вверено слово Божие», или еще: «которым принадлежат усыновление и слава, и заветы и законоположение, и богослужение и обетования» (Рим. 3:2; 9:4). Павел был рожден для обладания всем этим и введен в права на свое наследство на восьмой день жизни. Он заявил еще о национальном преимуществе чистого израильского происхождения (потомки Авраама включали и нечистую линию — Измаила). Исаак был отцом также и Исава. Но Израилем стал преображенный Иаков, от которого произошли двенадцать племен народа Божьего. Затем упомянуто наследственное преимущество Павла: колено Вениаминово. Несмотря на то что Апостол не принадлежал колену Иуды, царскому племени, он был из племени, которое дало первого царя Израиля, а позднее — единственное среди других одиннадцати племен оставалось лояльным по отношению к Давиду и его наследникам. Наконец, он упоминает родительское преимущество: Еврей от Евреев. Он был ребенком благочестивых, убежденных, ревностно религиозных родителей, со всеми последствиями, которые это влекло за собой (ср. Лк. 1:6,15).

А теперь добавьте к этому списку природных преимуществ личные дополнения Павла (ст. 5б–6). Он говорит о позиции, деятельности и достижениях. По отношению к закону Божьему он занял самую уважаемую и ответственную позицию из возможных. Он был фарисей, «по строжайшему в нашем вероисповедании учению» (Деян. 26:5), и стремился жить в соответствии с тем, что считал законами Божьими, вплоть до мельчайших деталей в повседневной жизни. Он твердо верил, что это единственно правильный путь и что такова воля Божья, и поэтому ревностно противодействовал всему, что, как ему казалось, посягало на достоинство его религии; он был даже «хулитель и гонитель» церкви (1 Тим. 1:13) — что позднее причиняло ему такую боль. Однако тогда он считал, что достиг своей цели и что он по правде законной — непорочный.

Нет смысла говорить: «Ну, ведь это было лишь следованием букве закона и ограниченным достижением в праведности». Это бесспорно справедливо, но какое это было достижение! И бесполезно замечание, что