промелькнуло, прежде чем он взял ее запястье и принялся расстегивать пуговицы. Когда Коннор закончил и со второй рукой, она повернулась к нему спиной и подняла волосы.
Ей послышалось или это действительно был стон? Кейт резко оглянулась, но глаза Коннора, когда он старательно просовывал жемчужинки в крошечные петельки, ничего не выражали.
— Если ты перестанешь вертеться, все пойдет гораздо быстрее, — проворчал он.
Когда Коннор закончил, Кейтлин крепко прижала платье к себе и забралась обратно на зашторенную кровать. Теперь там было не только темно, но и жарко. Чересчур жарко. Пока девушка переодевалась в пижаму, ее лоб покрылся испариной. Старожилы, которые придумали закрывать кровать такими плотными шторами, определено знали что делали.
Кейт свернула платье и положила на край постели. Попробовала снять с головы венок, но он лишь больше запутался в волосах, поэтому она оставила его на месте. Откинувшись на подушки в изголовье кровати, Кейт замерла в ожидании.
Тотчас же ее обступила темнота, а собственное дыхание показалось слишком громким. Ожидание определенно не сработает.
— Коннор? — Кейтлин опять высунула голову из-за шторы.
Коннор сидел, склонившись к огню, и потирал руки.
В самой комнате было явно холоднее, чем в зашторенной кровати. Опять в полную силу зарядил дождь и бил в ставни. Тянуло сыростью.
— Ты не присоединишься ко мне? Здесь точно суше и теплее. — Кейт протянула руку, приглашая его.
— Мне и тут неплохо. А ты ложись и попробуй заснуть. Я послежу за дверью, — произнес он, не оборачиваясь.
Кейт быстро оценила ситуацию. Может быть, сейчас ей выпал последний шанс побыть с Коннором наедине, поговорить с ним. Она не хотела упустить эту возможность, проведя ночь в темной маленькой душной норе, в то время как он будет сидеть у камина в холоде.
Кейтлин вылезла из постели и едва слышно подошла к Коннору. На кровати, за шторами, Кейт было тепло, поэтому она даже и не подумала набросить накидку, и вышла в одной пижаме. Но снаружи от холодного воздуха у нее по коже все равно пошли мурашки. Холод и сырость — не самое приятное сочетание.
Присев перед ним, Кейтлин коснулась его руки. На сей раз Коннор, взглянув на нее, застонал. Но это скорее был выдох из глубины горла, чем настоящий звук.
— Ты так замерзнешь. Возвращайся в кровать. — Коннор хмурился и говорил довольно резко, но в то же время нежно сжимал ее руку в своих ладонях. — Ты уже замерзаешь.
— Отлично, тогда мы замерзнем вместе. Я не вернусь в постель одна. — Когда он хотел возразить, Кейтлин прижала палец к его губам. — Там совсем темно, а я не люблю оставаться одна в темноте. Идем со мной. Составь мне компанию. Я ведь все равно не усну.
Кейт встала и потянула его за руку.
Коннор покачал головой, но позволил Кейтлин поднять себя на ноги и проводил ее к кровати. Кейт забралась в постель первой, и он последовал за ней, оставив в изножье кровати небольшой просвет в шторах. Трепет пламени камина тускло освещал их маленькую пещеру, изгоняя ощущение замкнутости и создавая уют. Или, может, именно Коннор изменил атмосферу этого места.
Кейтлин опять принялась снимать венок, но Коннор отстранил ее руки, и сам начал осторожно высвобождать украшение, распутывая волосы, и, наконец, бросил его на край кровати.
Они сидели, откинувшись на подушки, и их разделяло лишь несколько дюймов. Потом Кейт придвинулась ближе. Коннор поднял руку, и девушка, нырнув под нее, положила голову ему на грудь. Его рука покоилась у нее на плече. Кейтлин держала его ладонь, покручивая кольцо, которое совсем недавно надела ему на палец.
Она поднесла свою руку к его и в слабом свете любовалась золотыми ободками, которые покрывал затейливый узор. Ее кольцо было теплым и тяжелым, она воспринимала его как органическую часть себя.
— Очень красивые кольца. Расскажи мне о них.
Коннор коснулся ее кольца, осторожно покручивая его на пальце.
— Да тут и нечего особо рассказывать. Долгое время они передавались в моей семье из поколения в поколение. Дедушка с бабушкой носили их последними. И передали Розалин. Она принесла кольца вчера вечером, сказала, что ей они не понадобятся и что она почтет за честь, если я сегодня ими воспользуюсь.
Кейтлин одолело любопытство.
— Почему Розалин не вышла замуж? Она же красивая женщина.
— Многие мужчины просили ее руки, но она отказала всем. Говорит, что ждет, когда ее руки попросит настоящий возлюбленный, — вздохнул Коннор, продолжая крутить кольцо.
Неудивительно, что в Долине Фэйри эта женщина была неумолима, когда речь зашла о настоящей любви. Она действительно в нее верила.
— Твой дедушка носил его последним? Я-то думала, что ты скорее возьмешь кольца родителей.
В тусклом свете его лицо ожесточилось, и он сжал губы.
— Я не надел бы тебе на палец кольцо моей матери.
— Почему? Что с ней произошло? Что она такого сделала, что ты так злишься?
Коннор хотел убрать руку, но Кейтлин сжимала ее крепко.
— Расскажи мне. Я знаю, тут что-то кроется. Блейн пытался разозлить тебя в ночь нашей помолвки, там, на балконе, когда упомянул об ожерелье, принадлежавшем твоей матери. — Кейтлин коснулась украшения на своей шее. — Что произошло?
Наклонив голову, Коннор молчал, его тело напряглось как струна. Когда он заговорил, его голос срывался от боли.
— Она предала память отца. Поехала в Дан Ард, чтобы отдаться Артуру. Они тогда отослали меня в школу в Британи, где жили родичи моей матери. За это я ее возненавидел.
В последующей за этим признанием тишине его свободная рука сжалась в кулак, подрагивающий от вложенной в него силы. Когда Коннор, наконец, продолжил, слова звучали так тихо, что Кейт пришлось прислушиваться.
— А потом она умерла. Когда я был слишком далеко и не мог присмотреть за ней, не мог защитить ее, она умерла.
Такая ужасная, незаслуженная вина легла на мальчика в период его возмужания.
— Прости, Коннор.
Его тело от слов Кейтлин окончательно одеревенело.
— Мне не нужна твоя жалость.
— А я тебя и не жалею.
Он посмотрел на нее и нахмурился.
— Серьезно. Я сочувствую, что тебе пришлось нести такое бремя, но не жалею. По крайней мере, ты помнишь свою мать. А у меня нет даже собственных воспоминаний.
Коннор вновь откинулся на подушку, и Кейт стала ждать. Между ними снова повисла тишина. Единственное, что ее утешало — Коннор оставил свою ладонь в ее.
— Ты когда-нибудь спрашивал ее, почему она так поступила? — прошептала Кейтлин.
— Что?
— Свою мать. Ты спрашивал ее, почему?
Коннор молчал, и Кейтлин уже было решила, что он не ответит, но он покачал головой.
— А не было и времени спросить. Я пытался ее отговорить. Просил, ругался, запрещал. Поэтому они отослали меня. Но мне никогда не нужно было спрашивать почему. Все из-за власти и богатства. Артур стал лаэрдом. Моя мать всегда была женой лаэрда. Думаю, она не могла выжить одна. Даже несмотря на то, что пришла к нему лишь в качестве его любовницы, а не жены. Такова женская доля.
Кейт сжимала его ладонь, осторожно поглаживая, пока мало-помалу из нее не ушло напряжение. Он потянулся и другой рукой коснулся кольца, что надел этим утром ей на палец, напомнив этим, что оно все
