Коннор должен был догадаться об этом уже прошлым вечером. Может, если бы он понял, что она не в себе, это помогло бы ему поступить так, как должно.
Коннор решил, что в состоянии, наконец, встать, и только спустил ноги с кровати, как Кейтлин отдернула шторы с его стороны.
— Почему я здесь? Я думала, что меня перенесут. Что случилось? — Нахмурившись, она вновь нависла над ним.
Так не годится.
Коннор схватил Кейт за плечи и оттолкнул назад, одновременно вставая, хотя и не совсем прямо. С этой задачей справиться он пока не мог.
— Кейт, я понятия не имею, почему ты все еще здесь. Но ты определенно здесь, могу тебя в этом уверить.
Она, казалось, только сейчас заметила его позу.
— С тобой все хорошо? Что-то не так? Я могу что-нибудь для тебя сделать? — Кейтлин придвинулась ближе и, обвив его рукой, склонилась к его лицу. В ее глазах читалось беспокойство.
Она-то уж точно могла кое-что сделать.
— Нет. Дай мне минутку.
Коннор глубоко вдохнул и, выпрямившись, посмотрел на нее. В утреннем свете Кейт была прекрасна.
Девушка отступила и скрестила руки на груди, еще больше выставляя напоказ свой плоский животик, а переливающаяся ткань туго обтянула ее грудь. Грудь, которая, как он помнил с прошлой ночи, сжималась и твердела от одного только легкого поглаживания. А когда он ее…
Коннор зарычал, тряхнув головой.
— Ты убиваешь меня, Кейт. Надень что-нибудь.
— Что? Ой. — Она подобрала с пола рубашку и накинула на себя. — Так лучше?
— Да, спасибо.
Кейт улыбнулась и, похлопав его по спине, направилась к камину, чтобы поворошить угли.
— Хм, похоже, мы занимались этим всю брачную ночь, правда? Все наши шумные тусовщики, которые считают, что мы вправду поженились, должны быть счастливы. Как думаешь, мы уже можем разобрать баррикады?
— О Боже, я чуть не забыл.
Коннор вернулся к кровати и, стащив покрывала, бросил их на пол.
— Что, черт побери, ты делаешь? Ты с ума сошел? — Глаза Кейт округлились.
В центре кровати он нашел, что искал — несколько маленьких капель засохшей крови. Коннор прошелся рукой по пятну и взглянул на Кейт. Его снедала вина. Он все-таки сделал это, нарушил свою клятву защищать и оберегать Кейтлин.
Коннор принялся стаскивать простыню с постели.
— Только не говори мне, что делаешь именно то, о чем я думаю. — Кейт, чуть приоткрыв рот, недоверчиво смотрела на мужа.
В сознании Коннора тут же пронеслись разнообразные образы того, что он мог бы сделать с ее ртом.
— Послушай, мы могли бы позволить им наблюдать, но и это послужит доказательством. — Коннор собирался сделать себе порез и использовать свою кровь. Он никогда бы не подумал, что все обернется так.
Кейт застыла от этих слов и отвернулась от него.
— Да. Конечно, ты прав. Я как-то даже не подумала, что они потребуют доказательств. Я не собиралась… — Она замолчала, покачав головой. — Я только не могу понять, почему ты хочешь показать им это.
Не поворачиваясь, Кейтлин указала на кровать.
— Потому что они проверят. Доказательство свершения брака. — Конечно, она должна понимать, как все происходит.
— Варварство. Не могу поверить, что кто-то будет вмешиваться в столь личное, такое интимное. — Кейт говорила тихо, приглушенно, словно выдавливала слова из себя.
— Это не варварство. Это доказательство. Если мы не докажем, что брак свершился, нас не будут считать женатыми, и я не освобожусь от службы у короля. Теперь дело сделано. — Коннор стоял нахмурившись.
Кейтлин так и не обернулась к нему, а руки сурово сложила на груди.
— Хорошо. Дело сделано. А теперь ты свободен, да? Тебе больше не надо оставаться со мной. Ты можешь вынести эту тряпку за дверь и уйти, верно?
— Да, могу. — Коннор ничего не понимал. Мгновение назад Кейт была счастлива и игрива. А теперь совершенно замкнулась.
Она, в конце концов, поняла, что не вернулась домой, а надеялась на это? Скорее всего, именно так, и теперь она из-за этого злится. Злится на него за то, что он сделал с ней.
Коннор отодвинул мебель и открыл дверь.
— Розалин вернется сегодня, но позже. Мне прислать ее к тебе сразу по приезду? — холодно поинтересовался Коннор, не глядя на Кейт.
— Да, спасибо, — прошептала она, сев в одно из кресел, все еще спиной к Коннору.
Если бы он знал Кейт не так хорошо, то подумал бы, что она плачет. Женщин не понять. Ни одну из них. А эту — уж тем более. Уходя, Коннор хлопнул дверью.
К счастью, в комнате внизу еще могла остаться бутылка виски Дункана.
В своей любимой комнате Коннор стоял перед камином, уставившись на пепел, оставленный давно потухшим пламенем. Но даже эта комната, наполненная теплыми воспоминаниями, не принесла ему покоя.
В руке он держал доказательство, которое представит людям короля. Доказательство, которое даст ему свободу распоряжаться собственной судьбой и судьбой своей сестры. Доказательство, которое так обидело Кейт.
Маргарет давно принесла одеяло и подушку, кинув их ему на колени. Она долго неодобрительно смотрела на него, пока Коннор, наконец, не настоял, чтобы она высказалась. И она высказалась. Совершенно недвусмысленно она объяснила ему, что ожидала от него, как от мужа, более достойного поведения в первую брачную ночь. Что никогда бы не подумала, что молодой мужчина, которому она помогала встать на ноги, оставит свою молодую жену такой несчастной.
— Она сидит в кресле и просто смотрит в огонь. Я не смогла заставить ее ни поесть, ни встать, ни даже принять ванну, а ты сам знаешь, как она любит мыться. У меня сердце разрывается от того, что ты сделал с малышкой, — ругалась она. — Тебе лучше вернуться к ней прямо сейчас и исправить все, что случилось между вами, или ты будешь жалеть об этом до конца жизни.
Он и так уже сожалел о многом, связанном с Кейт. Ему стало стыдно, что Маргарет допускала, будто он причинил Кейт боль, но он никак не мог рассказать ей правду. Что Кейт страдает от того, что все еще находится здесь, тогда как ожидала вернуться в свое время и в свою семью, а не от того, что он обидел ее в первую брачную ночь.
Коннор невесело усмехнулся. На деле страдал именно он — от острого чувства вины, что позволил женщине себя соблазнить и вынудить нарушить священную клятву. Но еще хуже ему становилось от понимания того, что если бы у него вновь появилась возможность, он поступил бы точно так же. Коннор не мог отказаться от Кейт, он слишком сильно хотел ее, и неважно как упорно он боролся с этим чувством.
Дункан думал, что попросив ее остаться, Коннор нашел бы решение своих проблем? Он желал ее тело, тут сомнений не было. Одна ночь не утолила его жажды. Его притягивало к ней, он хотел ее защищать. Но чувствовал ли он что-то большее, мог ли настолько доверять ей, чтобы позволить себе испытывать к ней нечто большее? Коннор не знал, сможет ли когда-нибудь ответить на этот вопрос.
Настойчивый стук прервал его размышления, спасая его от сражения с внутренними демонами.
