тогда заплатил?
— Не помню! — покраснел Николай Иванович.
— То-то и оно! И за живого, и за мертвого приходится краснеть! — услышали шум в прихожей, выскочили все разом.
На полу прихожей валялась шинель Никиты.
— С чего бы это? Глянь, вешалка с корнем вырвана!
— И никого нет! — вытер Глеб пот со лба. Огляделся вокруг. Ему стало зябко. Захотелось домой.
— Давай по рюмке, помянем, чтоб не обижался, — предложил хозяин.
Друзья долго не задержались. Выпив символически, вскоре ушли, оставив Чижова один на один с памятью.
Николай Иванович сел напротив портрета Алешки, смотрел на него в упор.
— Неужели ты повесился из-за Натальи? Я в это не верю. Ты не любил ее! — смотрел в глаза Алешки, и ему показалось, что они ожили, сын сморгнул, с грустью смотрел на отца, будто жалел или сочувствовал ему.
— Ты не одобряешь меня и станешь мстить? Но стоит ли? Что ты сможешь? Наташка все равно ушла бы от тебя. Ей нужен сильный человек, сложившаяся личность, тебе до этого было далеко, а мне ее не хотелось упускать. Понимаешь? — оглянулся на звук открывшейся двери. Это проснулась Натка:
— Мне показалось, или ты вправду говорил с Алешкой? — спросила испугано.
— Да, разговаривал!
— А я его только что видела.
— Во сне?
— Нет! Наяву. Он вошел в спальню с букетом цветов. Я посмотрела, а они искусственные. Спросила, зачем такие принес домой? Алешка ответил, что они скоро пригодятся. Я спросила для кого? Он рассмеялся и ответил:
— Это уже неважно!
— Ты много думаешь о нем! Отвлекись, выброси пустое из головы! Его больше нет! А я вот он! Рядом, — притянул к себе Натку, усадил на колени. И тут же зазвонил телефон.
Бабка и мать долго расспрашивали Наташку обо всем. Их интересовала каждая мелочь:
— Ну, как ты спала? Он проявился мужчиной? Он страстный? Хорош в постели? Ну, значит, точно, Алешка ему мешал! Сковывал. Это случается, когда в квартире взрослые дети, — говорила Ирина. И вдруг предложила:
— Наташа! А что если мы освятим вашу квартиру. Я слышала, после смерти кого-то из семьи, это обязательно нужно сделать. Чтобы удача и здоровье были с вами.
— Я не знаю, как Николай на это посмотрит, — ответила неуверенно.
— Не будь ребенком. О таком мужу знать необязательно. Мужчине не интересна твоя откровенность. А излишняя доверчивость вредит нам самим. Все мы устроим без него, когда Николай будет на службе. Ничего ему не говори. Поняла?
Но Чижов узнал о посещении его квартиры священником от соседей. Они рассказали, что его привезла к Чижову мать Наташки. Тот громко говорил, пел, голосов женщин никто не слышал. Потом священника увезли.
— И чего это они так поспешили выгнать Алешкину душу из дома? Даже сорока дней не дождались! — осуждали соседи.
— Наташа! Ты приглашала священника? — спросил жену, едва шагнув через порог.
— Коля! Конечно! Мне стыдно было тебе признаться. Но Алешка каждую ночь пытался утащить меня в свою комнату. Мне страшно здесь жить и я попросила своих привезти батюшку. Ты должен меня понять. Я просто уверена, что теперь все это прекратится. Хочу жить обычным, нормальным человеком, а не любовницей покойного.
— Какую чушь городишь! Ты в своем уме? — удивился Николай Иванович и спросил:
— Как это могло случиться?
— Я пошла в туалет. Когда возвращалась, Алешка схватил меня за локоть в зале. И потащил в свою комнату. Я испугалась.
— Ты видела его?
— Нет. Но я хорошо помню руки.
— Он что-нибудь говорил?
— Нет. Ни слова. Было очень темно и страшно. Я вырвалась и убежала к тебе.
— Это один раз так случилось? Или он и раньше к тебе приставал?
— Нет! Первый раз! Живой вообще не подходил, когда узнал, что мы с тобой решили быть вместе. А мертвый, сегодня ночью.
— Ладно! Посмотрим. Но лучше всего оставляй в зале включенный светильник, — посоветовал усмехнувшись недоверчиво.
Как ни шептались соседи за спиной Чижовых, после приезда священника они стали жить спокойно. И только докучливые старухи, глянув на провалившуюся землю на могиле Алешки, качали головами и говорили, что кто-то из родни скоро умрет.
Слышала о том и Наташка. Она не верила бабкам. И жила без оглядок на приметы и предсказанья.
Николая Ивановича вскоре послали в командировку вместе с Глебом. И Наташка попросилась у мужа, чтобы тот разрешил ей это время пожить у родителей.
— Страшно мне одной. Не на день или два, на целый месяц уезжаешь. Одной жутковато, — уговорила, убедила человека и уехала к своим, не дождавшись отъезда Николая.
— Ты что? До сих пор не привыкла к нему? — спросил Женька дочь.
— Знаешь, я уважаю его. Даю слово, есть за что. Но полюбить не смогу. Врать тебе не стану. Для такого нужно многое, чего у него нет!
— А у Алешки было?
— Ну, ладно тебе! Сразу прикалываешься.
— Я конкретно спрашиваю!
— Тогда знай! Я и вышла за него лишь потому, что он отец Алешки!
— Ты не жалеешь, что вышла за него?
— Как только надоест или где-нибудь сорвется, я тут же уйду от него! — ответила заносчиво.
— У тебя есть замена, другой хахаль?
— Пока нет. Да дело не в мужчине. Просто я свое отлюбила и, поверь, страдать и мучиться уже не буду. Я передышала эту непруху и отболела ею. Даже если б осталась с Алешкой, не горела б, не рвалась на части, а старалась бы отплатить ему тою же мерой, как каждая из нас в этом случае.
— Ты изменяла бы ему? — удивился Евгений.
— Само собою, — ответила спокойно.
— Значит, и Николаю рога наставишь, коль застанешь или услышишь что-нибудь?
— Конечно! Чем он лучше других?
— Ну и сволочь же ты!
— За что? Покуда я ему не изменила. А ты считаешь, будто только вам все можно. А чем мы хуже? Знай, каждая из нас без слов и доказательств чувствует измену. Она ее нутром видит, ни одну не проведешь, какой бы дурой не была. И что? Думаешь, смирится, да ни за что. Может смолчать, но не простит и не забудет, потому что не смирится с тем, что она хуже какой-то мартышки, какую ей предпочли. Знаешь, с кем изменял мне Алешка? С проститутками! Потому я изменила ему с отцом! Знаю, как ему было больно. Я специально на это пошла. Ударить, так без промаха, как выстрелить или убить. Вот это по-моему, сразу наповал, — рассмеялась Наташка.
— А ты дрянь! Слишком быстро стала бабой! И в кого пошла такая негодяйка? Что осталось в тебе от человека? В кого пошла? С тобою рядом находиться сущее наказание!
— В кого пошла? А ты оглядись. Такая же, как вы! Давно ли Николая называл по-всякому. Последними словами ругал. Что изменило твое мненье? Его погоны? На меня они не действуют.
— Если узнаю, что наставила ему рога, выкину как шавку из семьи и дома. Навсегда от тебя
