— Так двенадцать сотен?
— Договорились. Пришлите ее в Бельфлер, и мой бухгалтер даст вашему слуге чек.
— Да, конечно… моему слуге, — неловко сказал Годе. Они пожали друг другу руки.
«Вероятно, он привезет девушку сам», — думал Арист, направляясь по низкой мощеной улице к дому де Ларжей, и отогнал мысли о плантаторе и его денежных затруднениях. Элен просила прийти к утреннему кофе, чтобы спросить совета по некоторым документам, которые она должна подписать. Он не получит удовольствия от этого визита. Все, что он делал в эти дни, не приносило ему радости.
Он нашел Элен во внутреннем садике под большим зонтом. Перед нею лежали документы. Она сердечно встретила Ариста и вызвала горничную.
— Вы выглядите угрюмым, мой друг. Может, я могла бы улучшить ваше настроение хорошими новостями.
— А есть хорошие новости? — спросил Арист так горько, что она насторожилась.
— Мне так кажется. Я нашла прелестный новый бутон для вашего букета.
Арист мгновенно пожалел, что пришел.
— Семнадцатилетняя девушка, оставляющая монастырь, чтобы подготовиться к осеннему сезону, — с энтузиазмом продолжала Элен. — Она застенчива и мила, и у нее изумительные глаза. Она так понравится вам, что скоро мы будем планировать свадьбу.
Ариста пронзила резкая боль.
— Забудьте о свадьбе.
— Забыть? — отозвалась она. — А теперь почему?
— Я больше не думаю о браке.
— Больше не думаете! — повторила она с гневной иронией. — И почему же!
— Я передумал.
— Господи! — воскликнула Элен. — Вы невыносимы!
— Совсем нет. Я просто не готов жениться.
— Если бы мой муж не назначил вас своим душеприказчиком, я бы умыла руки.
— И правильно бы поступили, Элен. — Он взял документы. — Так что тут у нас?
Она раздраженно кусала губы.
— Я хочу продать собственность на Фолс-Ривер арендатору, который хочет купить ее.
— Тогда вы больше не будете получать доход от этой собственности, если только не вложите полученные от продажи деньги во что-то другое. Вы думали об этом?
— Именно этого я и хочу от вас, — мрачно сказала она.
Он сложил документы в аккуратную стопку.
— Через несколько недель я уезжаю на Север. Я подумаю и дам вам совет, когда вернусь в Новый Орлеан. А пока ничего не подписывайте.
Вошла горничная, и они молчали, пока Элен, хмурясь, разливала кофе. Она мысленно искала возможную причину его странного настроения. Арист взял чашку кофе и отказался от пирожного.
— А как поживает мадемуазель Арчер? — спросила Элен неестественно пронзительным голосом. — Я слышала, что ей стало плохо на балу в «Сен-Луисе»?
— Неужели?
— Не лгите мне, Арист! Я могу стать опасным врагом. Я знаю, что именно вы унесли Симону из бального зала.
Арист почувствовал такую дикую вспышку ярости, что сам удивился. Он покраснел, но заставил себя заговорить с ледяным спокойствием:
— Я не буду вашим врагом, дорогая Элен, но не заблуждайтесь. Наша дружба — это еще не повод контролировать мои мысли и поступки.
Элен уставилась на него, и он осознал, что никогда раньше не говорил с ней таким тоном. Собственные слова вызвали странное эхо в его памяти: «Я не буду ничьей собственностью…» Он с острым беспокойством осознал, как похожи его слова на заявление Симоны. Взволнованный, он поставил на столик кофейную чашку и встал.
— Вы уже уходите? — спросила Элен со свирепой вежливостью.
Он стиснул зубы:
— Вы сердитесь на меня, дорогая. Вы не хотите, чтобы я остался. Увидимся, когда я вернусь в Новый Орлеан, и обсудим тогда ваши дела.
Сердится! Элен с яростью следила, как он уходит, но ее ярость была направлена на женщину, укравшую у нее Ариста. Ее сводило с ума то, что траур не позволял ей выполнять светские обязанности и собственными глазами видеть, что происходит. «Еще десять месяцев», — раздраженно напомнила она себе.
Арист не рассказал ей, что произошло на балу и почему он так разгневан, но у нее есть друзья, которые охотно принесут ей все сплетни. И она найдет способ использовать их!
Следующие несколько дней, улаживая свои дела, чтобы безболезненно покинуть Новый Орлеан до конца месяца, Арист был колюч, как дикообраз. Он мрачно размышлял о Симоне и ее любовнике, и его ночи стали пыткой, так как он вновь и вновь переживал те часы, когда держал ее в своих объятиях и был так счастлив, как никогда в жизни. Ее страсть оказалась именно такой, как он предвкушал: Симона была искренней и отзывчивой, чувствительной к каждому его прикосновению и желанию. Неужели он ошибался, думая, что она подавляла свою страстную натуру до встречи с ним?
Он поверил ей, когда она сказала, что любит его. Он съеживался, вспоминая, как полностью капитулировал перед ней, предложив жениться, если она захочет, умоляя только позволить ему любить ее. Как он мог так обмануться?
Все это время она дарила любовь не только своим драгоценным лошадям, но и цветному красавцу! Она, без сомнения, встречалась с ним во время своих одиноких прогулок. Запретная связь, совершенно неприемлемая для женщины, продолжалась, пока она публично флиртовала с ним. Разве она не призналась, что не была девственницей?
Она дразнила его: «В моем возрасте, дорогой?» Она одурачила его.
Арист был рад, что покидает Новый Орлеан на несколько недель. Может быть, новая обстановка поможет ему забыть это слепое увлечение. «Цыганская Королева» должна вернуться в порт в конце недели, и он с нетерпением ожидал путешествия со своим молчаливым капитаном-англичанином вверх по реке. Но необходимо проведать плантацию до отъезда, убедиться, что там все будет в порядке до его возвращения.
Он заказал места на корабле для себя и своего коня, намереваясь оставить Сабра в собственной конюшне с собственным грумом.
Он всегда испытывал удовольствие, возвращаясь в Бельфлер. Его детство там было счастливым, и остались нежные юношеские воспоминания о матери и отце, пока он не обманул отцовских надежд. Но на этот раз Бельфлер не принес Аристу успокоения, которого он жаждал. Он оставался раздраженным и вспыльчивым.
Уже привезли рабыню-служанку, которую он купил у Годе. В ответ на его вопрос экономка сказала:
— Она добрая и старательная, но не понимает по-французски.
— Она родилась в Вирджинии.
— Разве в Вирджинии не говорят по-французски?
— Не часто. Там живут в основном американцы английского происхождения. Как ты общаешься с ней, Марта?
— О, мы понимаем друг друга, господин. Она знает, что надо делать.
Старая Марта была добрым домашним деспотом, сколько он себя помнил. Если она довольна новой работницей, значит, и он доволен. Но он попросил прислать девушку в контору, чтобы поговорить с ней, затем уселся за письменный стол с бумагами, представленными бухгалтером, и забыл о ней, пока полчаса спустя не раздался осторожный стук в дверь.
— Войдите.
