Я предстал перед судьей и был обвинен в ограблении, сопротивлении аресту и уклонении от правосудия.
На сей раз все правильно. Виновен по всем трем пунктам.
Государственный защитник, которого мне назначили за неимением личного, посоветовал не признавать вины, что я и сделал, решив позвонить дяде Джорджу в Уотертаун и попросить у него надежного адвоката. Без квалифицированной помощи мои перспективы выглядели не слишком радужными.
Сумму залога определили в пятьсот тысяч долларов.
— Обвиняемый может представить такую сумму? — осведомился судья, глядя на меня с возвышения.
— Нет, ваша честь. Не могу.
Им ничего не оставалось, как вернуть меня в камеру.
Я снова сидел на тюремной койке, тупо пялясь в холодные бетонные стены и думая о том, сколько еще впереди таких дней.
— Нед.
Знакомый голос оторвал меня от тягостных раздумий. Я вскочил.
Элли!
Она выглядела просто обворожительно в стильной клетчатой юбке и коротком льняном жакетике. Я подбежал к стальным прутьям решетки. Так хотелось хотя бы дотронуться до нее. Меня остановил стыд. Кто я такой, чтобы даже мечтать о девушке вроде Элли? Она там, а я здесь, по эту сторону решетки, да еще в дурацкой оранжевой робе. То мгновение, наверное, стало для меня самым тяжелым за всю жизнь.
— Все будет хорошо, Нед, — с наигранной бодростью сказала она. — Тебе нужно отвечать на их вопросы. Расскажи, что знаешь, Нед. Обещаю, я сделаю все, что только могу.
Я покачал головой.
— Они считают, что за всем стояла Лиз. Что она и есть Гаше. Что она подстроила кражу, а потом ее телохранитель убил моих друзей. Они совершенно неправильно все представляют.
— Знаю. — Элли стиснула зубы.
— Стрэттон выйдет чистеньким. Ему даже убийство сойдет с рук.
— Нет, не сойдет. — Она покачала головой. — Но ты делай так, как я говорю. Не отказывайся от сотрудничества. Будь умницей, ладно?
— Постараюсь, хотя раньше у меня это плохо получалось. — Я попытался улыбнуться. Заглянул ей в глаза. — Ладно, как у тебя дела?
Элли пожала плечами.
— Благодаря тебе стала настоящим героем. Пресса прохода не дает. — Она положила руку на решетку и оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что в коридоре никого нет. Наши пальцы соприкоснулись.
— Знаешь, мне так стыдно. Жил-поживал и вот докатился до тюрьмы. Точь-в-точь как папаша. Все изменилось…
— Ничего не изменилось, Нед, — твердо сказала Элли.
Я кивнул. Конечно. С одной стороны — заключенный, которому грозит немалый срок. С другой — она, агент ФБР. Ничего не изменилось…
— Хочу, чтобы ты кое-что знал… — Глаза у нее блеснули.
— Что такое?
— Я собираюсь прижучить его, Нед. За тебя. За твоих друзей. За твоего брата. Обещаю. Можешь на это рассчитывать.
— Спасибо, — прошептал я. — Мне назначили залог в полмиллиона долларов. Так что придется на какое-то время задержаться.
— Нет худа без добра, Нед. По крайней мере кое-что хорошее во всем этом есть.
— Неужели? Скажешь?
Она застенчиво улыбнулась:
— Ты снова станешь блондином. — Я невольно улыбнулся и заглянул ей в глаза. Господи, как мне хотелось ее обнять. Она сжала мои пальцы и подмигнула. — Так что, договариваюсь с Чэмпом, чтобы он протаранил стену, скажем, в пять минут одиннадцатого?
Я рассмеялся.
— Не принимай все близко к сердцу, Нед. — Она кивнула, провела большим пальцем по костяшкам моих и отступила. — Увидимся. И думаю, довольно скоро.
— Если что, ты знаешь, где меня искать.
Элли остановилась.
— Я говорила серьезно, Нед.
— Насчет Стрэттона?
— Насчет всего. Насчет тебя тоже.
Она помахала на прощание и зашагала по коридору. Я снова опустился на койку и оглядел крохотное помещение, на неопределенное время ставшее моим домом. Койка. Привинченный к полу металлический унитаз. Надо настроиться и постараться использовать это время с пользой.
Не прошло и двух минут, как возле камеры снова возник тот плотный черный коп. Достал ключ, вставил его в замок, повернул.
— На процедуры, да? — Я поднялся. Похоже, они думают, что еще не все из меня выжали. — Спа или солярий?
— Не сегодня, — усмехнулся он. — Собирайся. За тебя внесли залог.
Глава 81
Меня отвели в приемное отделение, где вернули одежду и бумажник. Я расписался на паре бланков и выглянул в соседнюю комнату. Кто внес залог, мне не сообщили. По другую сторону стеклянной перегородки стоял Солли Рот.
Что-то загудело. Щелкнул замок. Дверь открылась, и я, захватив узелок с вещами, шагнул за порог и протянул руку.
Солли ответил рукопожатием и улыбкой.
— Помнишь, что я говорил насчет друзей, сынок? У тебя они высшей пробы.
Он обнял меня за плечи. Мы спустились по ступенькам в гараж.
— Даже не знаю, как вас благодарить. — Я и вправду не знал.
Из подъехавшей последней машины Солли, «кадиллака», выпрыгнул водитель.
— Благодари не столько меня, — сказал Солли, подходя к задней дверце, — сколько ее.
— Боже, ты великолепна. — Я поспешил ее обнять. Лучшие объятия за всю жизнь. А потом заглянул в ясные голубые глаза и поцеловал Элли в губы. Правильно-неправильно, увидит кто-то или нет — мне было наплевать.
— Надеюсь, пташки не станут возражать, — подал голос Солли, устраиваясь на переднем сиденье, — если я напомню, что уже поздно, что по вашей милости я стал беднее на несколько тысяч баксов и что нас ждет работа?
— Какая еще работа?
— У меня сложилось впечатление, что ты рвался привлечь кое-кого за убийство. Или уже нет?
Счастливая улыбка расползлась по моему лицу, и я ничего не мог с этим поделать. Я взял Солли за руку. На душе было так тепло и легко, но как передать чувства? Эти двое спасли меня.
— Думаю, репортеров можно перехитрить, если убраться отсюда через запасной выезд, — сказал Солли водителю и, повернувшись вполоборота ко мне, добавил: — Устроит старая комната? Над гаражом?
— То есть я могу вернуться?
