города. Ларин приказал двигаться на приличном удалении от берега, чтобы их не могли заметить наблюдатели. Однако и в море далеко не спешил уходить, - мало ли кого там можно было встретить.
Он планировал миновать Томы еще в темноте, не так уж далеко они находились, и даже допускал, что просто не заметит их. Но, случилось это уже с первыми лучами рассвета, который разгорался все быстрее, словно стремясь лишить их «защитной маскировки». Впрочем, Леха зря переживал. Даже тогда, когда тьма еще не расселялась полностью, они все равно не смогли бы проплыть мимо, не заметив город на побережье. Дело в том, что там бушевал огромный пожар, в котором даже с такого расстояния были легко различимы стена, башни и крыши домов. То и дело небо чертили огненные протуберанцы, разбивавшиеся о городские строения снопами искр.
– Молодец, Токсар! – похвалил Леха своего заместителя, – лихо за дело взялся.
– Это верно, – подтвердил пришедший в себя после долгой скачки оружейник, который теперь находился рядом с адмиралом и не спал потому, что его вдруг начала мучить морская болезнь, – зажигательными горшками бьет.
– Похоже, он и катапульту использовал, – произнес Ларин с удовлетворением, вглядываясь в предрассветную мглу, – больно уж близко к стенам горит. Значит, уже к городу подобрался.
Когда рассвет вошел в полную силу, и солнце засияло над морем, караван скифов оставил Томы уже далеко позади, вторгаясь все глубже в «территориальные воды» этой колонии. Пока, двигаясь вблизи берегов, они не встретили ни одного греческого корабля. Лишь изредка мелькал парус рыбацкой лодки.
– Вот так бы до самого конца, – высказался Ларин, разглядывая протяженные пустынные берега, словно здесь никто не жил, хотя они отдалились еще не так уж сильно от самих Том. Но, сколько не вглядывался адмирал, смог заметить только несколько деревень на холмах, поросших редколесьем.
– Я представлял себе эти места густонаселенными, – с удивлением проговорил он, переводя взгляд на открытое море, – впрочем, нам это только на руку. Эй, Каранадис, ты вроде местный, тут что, разве мало народа живет?
Замученный морской болезнью оружейник полулежал, привалившись к баллисте. А обслуживавшие ее солдаты с настороженностью поглядывали на него. Но прогнать боялись, поскольку Каранадис считался приближенным самого адмирала, да знакомцем бога войны. Хотя сейчас этот «знакомец» выглядел жалко.
– Область, прилегающая к Томам обширна, – еле выдавил из себя грек, с трудом принимая вертикальное положение, и осматриваясь по сторонам, словно только сейчас заметил, что находился на корабле, – в ней много крупных поселков, а еще больше деревень, но большинство из них находится в глубине полиса. Только такие крупные города, как Томы стоят на самом берегу, поскольку вся торговля идет через этот порт.
– Конкуренции что ли боятся? – хохотнул Ларин, который становился все веселее по мере продвижения к цели.
Грек умолк, не поняв странного слова.
– Ты хоть знаешь, куда мы плывем? – вдруг поинтересовался Ларин и, не дожидаясь, пока медлительный оружейник сообразит, огорошил его, – в Одесс.
– В Одесс? – испуганно переспросил Каранадис, вскинувшись, словно не поверив своим ушам, – но, зачем?
– Надо повидать одного общего знакомого, – ухмыльнулся Леха, подмигнув оружейнику, – да, может быть, заодно о твоей семье, что нового узнаем. Разве плохо?
– Но там ведь… – начал было Каранадис, но запнулся на полуслове, поперхнувшись.
– Думаешь, там все еще ищут тебя, как беглого раба? Или про армию Одесса мне намекнуть хотел? Не ждут нас в гости, – вновь расхохотался Ларин, и указал назад, где, рассекали волны мощные военные корабли, – Так ведь и я не один плыву. Как-нибудь договоримся.
Он отошел от борта и приблизился к оружейнику, который все еще стоял, опершись о баллисту и боясь от нее отойти. Качка была довольно сильной, попутный ветер крепчал. Корабли скифов шли под парусами, – Ларин хотел прибыть на место как можно быстрее. В его замысле главным фактором была внезапность, а вторым, - время выполнения операции. Он рассчитывал лихим наскоком взять город без длительной осады, выпотрошить его, предать огню и вернуться в Томы. План был прост и гениален, если не считать, что оборона Одесса ему была известна лишь в общих чертах. Спроси его, почему он решил, что Одесс падет без длительного сопротивления он не смог бы ответить, – разведданных явно не хватало, – но он был уверен, что именно так все и произойдет. Интуиция давно не подводила адмирала.
– Слушай, Каранадис, – перешел на задушевный тон Леха, приобнимая полуживого грека за плечо, – расскажи-ка мне, как выглядит твой родной город? Широкая ли там бухта, большие ли стены? И долго ли плыть до него? По моим подсчетам примерно два дня.
Каранадис едва сдержал порыв из глубины души и Ларин невольно отодвинулся. Но, оружейник справился с собой и проговорил.
– Да, это верно. От Истра до моего города плыть ровно три дня, если нигде не останавливаться. Я плавал несколько раз.
– Молодец, – похвалил его Леха, – давай дальше.
– Город довольно богатый, много ружейных лавок и корабельных мастерских, – продолжал бормотать Каранадис, то и тело, хватая ртом соленый морской воздух, – но стена старая и не очень высокая. Даже ниже чем у Истра. Старейшины города давно хотели ей ремонт дать, перестроить и подновить, да все не могли собраться. Вернее, денег жалели. Вроде и так нормально жилось. Никто не нападал.
– У-гу, – подтвердил Леха, скрестив руки на груди, – скупой платит дважды. Скоро мы заставим твоих старейшин поверить в это. Стена, говоришь не высокая и старая. Это хорошо.
– Да, невысокая, – вновь подтвердил Каранадис, – но, еще крепкая. Самое слабое место со стороны бухты, за пирсами, где стоят торговые корабли. Там хватит высоты одной лестницы, чтобы перебраться. Да и башен с метательными машинами там меньше, чем у главных ворот. Всего одна поблизости.
– Значит, надо бать Одесс со стороны бухты. Послушай Каранадис, да тебе как предателю цены нет, – усмехнулся Ларин, вновь приближаясь к оружейнику, – ты словно знал, что родной город сдавать придется. Готовился.
– Они сломали мою жизнь, – зло проговорил грек, и в его глазах появилась настоящая ненависть, – моя семья, наверняка, продана в рабство. Это больше не мой город. Если я только доберусь до Иседона, я сам сверну ему шею!
– А вот об этом забудь, – окоротил его Леха, – когда мы возьмем город, я сам с ним разберусь. Есть у меня к нему личный должок. Но, обещаю, ты будешь при этом присутствовать. Как-никак вы с ним тоже приятели.
Каранадис посмотрел на Леху в упор и в его глазах блеснул холодный и злой огонек. Такой огонь бывает в глазах у человека, который готов убить. Леха аж отшатнулся от неожиданности, так зло посмотрел на него тщедушный грек. Не понравились ему насмешки адмирала.
– Горшки приготовил? – сменил тему Ларин, решив больше не донимать незадачливого оружейника своими расспросами о прошлом.
– Три штуки, – процедил сквозь зубы Каранадис.
– Ну, вот и отлично, – подытожил Ларин, отходя к борту.
Огонек блеснул и погас.
Два следующих дня плавания прошли на удивление спокойно. Боги явно благоволили походу скифов и «Узунлар» гордо рассекал волны впереди каравана, двигавшегося в открытом море. То и дело адмирал вспоминал об афинском флоте, который здесь давно ждали. Однажды они даже заметили несколько парусов на горизонте, но это было так далеко, что не удалось рассмотреть даже, что это были за корабли, – военные или торговые. Дело было под вечер, и они скрылись во тьме, а на утро горизонт вновь был чист.
– Может быть, это был торговый караван – предположил Темир, когда они с адмиралом после утренней трапезы прохаживались по кораблю, – шел в Боспорское царство или к нам в Херсонес. На афинян не похоже, слишком уж мало было там кораблей.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Лехе, останавливаясь у носовых ограждений, – на грозу морей тот
