осветил лицо Батавии. Батавия старался как можно натуральнее изобразить испуг.
— У него плохо с сердцем! — воскликнул Батавия, указав на человека, лежащего у лестницы.
Ночной сторож сбежал по ступенькам и посмотрел на распростертого мужчину.
— Я вызову доктора! — воскликнул он.
— Я и есть доктор, — сказал мужчина, стоящий на коленях возле лежащего.
— Чего же вы от меня хотите? — взбешенно спросил ночной сторож.
— Минуточку! — отозвался мужчина, назвавший себя доктором. — Надо еще посмотреть, сможем ли мы унести этого беднягу отсюда.
Во время этой суеты четвертый член группы покинул свое укрытие и незаметно проник в здание.
Человек, вошедший в здание, знал, куда ему идти и что делать. Он мчался через огромные залы — его обувь на резиновых подошвах почти не издавала шума — пока не прибежал в комнату, в которой находилось научное оборудование.
Это был научный зал университета.
Остановившись перед сейсмографом, высокочувствительным прибором, который, записывая микроскопические колебания земной коры, регистрировал возникновение землетрясений, бандит положил электрический фонарик на записывающую аппаратуру. Быстро и ловко он снял крышку, что свидетельствовало о его умении обращаться с этим сложнейшим прибором, и начал изучать покрытую записями пленку.
Для него не составило особого труда подтасовать сведения, которые выдавал сейсмограф. Теперь аппарат показывал землетрясение, которого на самом деле не было.
Затем бандит, довольный собой, поставил крышку на место и вернулся к двери.
Ночной сторож уставился на человека, лежащего у подножия лестницы. Он не видел, как злоумышленник выскочил из здания. Через несколько минут лежащий на тротуаре мужчина поднялся и слабым голосом сказал, что чувствует себя лучше. Сочувствующие разошлись.
Ночной сторож вернулся к своим обязанностям, даже не подозревая, что кто-то за это время успел проникнуть в здание.
Батавия и его люди сели в машину. Батавия вел машину с мрачным видом.
— Эта чертова поездка задержала нас, — ворчал он. — Что за дела ночью?!
Он был очень недоволен.
После длительной паузы Батавия обратился к мужчине, который побывал в научном зале.
— Ты уверен, что все получилось с сейсмографом?
— Я знаю свою работу, — сказал мужчина, вскрывший сейсмограф.
— Эта штука показывает, где произошло землетрясение, не так ли?
— Не твое дело, — раздраженно сказал собеседник Батавии. — Я знаю о сейсмографах и землетрясениях гораздо больше, чем ты думаешь. Мне известно о них практически все. Ты делай свою часть работы так же хорошо, как я делаю мою, и у нас больше не будет никаких заминок!
— Из-за кого эти заминки, как ты думаешь? — прорычал Батавия.
— Из-за тебя! — выкрикнул специалист по сейсмографам. — Сперва ты пытался остановить девчонку, когда она шла к Доку Сэвиджу. А теперь совсем обезумел от страха!
— Я нейтрализовал этого ублюдка!
Батавия увеличил скорость автомобиля, повернул налево, проехал несколько кварталов, повернул направо и затормозил возле зданий Централ-Парка, где располагался Американский музей естественной истории.
— Это будет трудно, но… — сказал Батавия.
— Если мы уговорили один сейсмограф, то должны справиться и с остальными, — сказал эксперт по сейсмографам.
— Заткнись! — процедил сквозь зубы Батавия.
На этот раз они действовали не мудрствуя лукаво.
Человек, который открыл дверь музея, был одним из людей Батавии. Он спрятался в музее перед закрытием, убедившись, что в этой части музея нет ночного сторожа.
— Вы что, ребята, загуляли? — заверещал он. — Я жду вас три часа.
— Ша!. - приказал Батавия. — Мы были заняты!
Они вошли в комнату, где находился сейсмограф, и, пока эксперт занимался прибором, остальные заняли наблюдательные позиции. Записав на университетский сейсмограф фальшивое землетрясение, эксперт засек время с точностью до долей секунды.
Затем эксперт зарегистрировал фальшивое землетрясение на сейсмографе музея естественной истории, сделав так, чтобы он показывал точно то же время, что и сейсмограф университета.
— Вот все и улажено, — сказал он в конце концов.
Они покинули музей тем же путем, которым вошли.
Мужчина, который прятался в музее, ушел вместе с ними. Когда они сели в машину, Батавия посмотрел на часы.
— Кажется, ничего не забыли, — констатировал он.
Они приехали в ближайший отель и направились к телефонной кабине. Батавия хмуро посмотрел на эксперта по сейсмографам и приказал ему.
— Позвони в Вашингтон!
Эксперт пробыл в кабине несколько минут. Звон двадцатипятицентовиков сопровождал его разговор с Вашингтоном.
— Боб мне сюда позвонит, — сообщил он.
— Когда? — спросил Батавия.
— Где-то через час.
— Мы подождем.
Они устроились в креслах, стоящих в вестибюле отеля. Было темно и тихо. Изредка слышался грохот проезжающих по улице машин и автобусов.
Батавия сердито спросил:
— Ты уверен, что этот тип из Вашингтона знает свое дело.
— Он не какой-нибудь тип. Он мой брат. — Эксперт по сейсмографам нахмурился.
Батавия умолк. Медленно тянувшийся час закончился, но из Вашингтона все еще не было ответа.
Внезапно снаружи раздался оглушающий удар грома, и снова начался дождь. Наконец зазвонил телефон; это был Вашингтон.
Человек, который знал все о сейсмографах, поговорил со своим братом в Вашингтоне и во время разговора несколько раз смеялся. Из телефонной кабины он вышел с сияющим лицом и довольно воскликнул:
— Великолепно!
— У него были затруднения, когда он добирался до сейсмографа в Вашингтоне? — спросил Батавия.
— Никаких. У него были ключи от хранилища.
Эксперт снова рассмеялся. — Он сделал так, что сейсмограф в Вашингтоне показывает землетрясение в том же месте и в то же время, которое мы установили здесь на двух приборах. Вы знаете, мне начинает нравиться все это.
— Ты уверен, — спросил Батавия, — что кроме этих сейсмографов, в Соединенных Штатах больше нет других?
— Действуют только эти, — отрезал эксперт.
— Тогда нам удалось устроить землетрясение, — объявил Батавия.
Глава IX
