мистере Рипли». Зак навсегда испортил мне впечатление от любимого фильма.
6
Откуда-то донесся шепот:
– Если она не пришла на распродажу «Шанель», должно быть, плохи дела. Может, она и вправду как бы любила его?
– Я всегда считала, что снимки у него на редкость мерзкие, – прошипели в ответ. – В жизни не вышла бы за того, кто считает, что утонувший грузовик – предмет искусства.
Я услышала скрип двери.
– Ш-ш-ш, вы, двое! Разбудите ее! Я еду в аптеку за ксанаксом. Последите за ней, только тихо!
Дверь закрылась, и этот кто-то исчез.
Где я?
Не было сил шевельнуть ногами или руками или открыть глаза. Тело казалось куском сыра бри, слишком долго пролежавшим на столе. Каждые несколько минут в лоб, над правой бровью, словно вонзалась острая игла.
Молчание. Несколько вздохов. Потом:
– Господи, взгляни на нее. Выглядит совершенно ана, но не то что топ-модель, а как будто ее держали в подвале без еды и воды! Йо-о-о…
– Оказывается, она заявилась в пять утра, жалуясь на жесточайший Приступ Стыда и крича, что свадьбы не будет. Джулия говорит, что она была в краденой шиншилле, «танга», и… собственно, все.
Очевидно, свадьба сорвалась. Какое несчастье! Самое божественное в успокаивающих таблетках вроде ксанакса – это возможность быть в эпицентре собственной личной романтической трагедии и даже не заметить этого.
– Она, наверное, потрясающе выглядела бы в свадебном платье. О-о-о, как печа-а-а-а-льно. Вера Вонг на стенку полезет! Говорят, она летала в Индию три раза, чтобы лично наблюдать, как расшивают жемчугом вуаль! Это была бы самая изысканная вуаль, когда-либо созданная Верой. Целый год ушел бы только на вышивку. Что она теперь с ней будет делать?
– Почему бы тебе не помочь? Купи вуаль себе на свадьбу. С твоей стороны будет очень благородно взять на себя расходы. Кроме того, именно у тебя останется эксклюзивная вуаль Веры.
– О да-a-a!!! Я могла бы взять вуаль, в виде одолжения, которого, учти, никто от меня не требовал.
– Все на Парк-авеню, 660, сочтут, что ты самая великодушная из ее подруг. Господи, можешь себе представить все у-ни-жение расторгнутой помолвки. Вообрази: ты – девушка-которая-почти-вышла-замуж. Как ей теперь спокойно зайти в Киприани, выпить бокал «Беллини»? О-о Господи, какой стыд!
Остается надеяться, что эти добросердечные люди поставили меня в уютную психушку вроде Отделения разорванных Помолвок на горе Синай.
– Сама знаешь, как я не люблю сплетен, и, надеюсь ты никому не передашь, но я слышала, будто все кончилось, потому что Зак поймал ее, когда она передавала Джулии SMS, пока он… ну, сама понимаешь…
– Что?
Шепот, шепот. Бесконечные «пс-с-ст», «ах-х-х», «ш-ш-ш»…
– Не-е-ет!
– Да-а-а!
– О Боже! Просто класс! Как по-твоему, она научит меня это делать?
Я разлепила веки. В комнате было почти темно, и я едва различила две светлые гривы, лихорадочно мотавшиеся взад-вперед.
– Дафна тебя научит, – с трудом пролепетала я.
Обе головы резко вскинулись. На меня уставились Джолин и Лара.
– О, слава Богу! – выдохнула Джолин. – Она жива.
– Где я? – пробормотала я.
– В гостевой спальне номера Джулии. Только что отделанной Трейси Кларксон, которая занимается абсолютно всеми домами голливудских звезд. Представить невозможно, до чего здесь шикарно!
– Почему я здесь?
– Твой жених бесчеловечно бросил тебя после того, как занимался с тобой сексом и…
– Ой! – взвизгнула Лара. – Совсем необязательно перечислять все интимные сексуальные подробности!
Даже ксанакс не стирает подобных деталей. Каждый кошмарный момент был выжжен в мозгу раскаленным железом. Меня тошнило от ужаса и потрясения. Теперь я точно знаю, что чувствовала та бедная девочка в «Изгоняющем дьявола».
– Дорогая, ты должна поесть, – заметила Лара. – Сейчас закажем что-нибудь в номер. Что ты хочешь?
– Только серебряный фруктовый нож.
– Что? – удивилась Джолин.
– Серебряный нож для фруктов, – повторила я. – Чтобы элегантно перерезать запястья.
– Совершенная клиника, – прошептала Джолин Ларе.
«О, хорошо, – подумала я, – недолго ждать той минуты, когда меня отправят на курорт «Уи-Кэа», этот чудесный центр психотерапии в Калифорнии. Нью-йоркские журналисты регулярно впадают в клиническую депрессию, поскольку это означает, что можно брать отпуск почти ежемесячно и заодно заняться собственными делишками. Говорят, там обеспечивают даже самый модный нынче японский массаж нагретыми камнями.
Самое трагичное в ксанаксе – это когда рано или поздно кто-то вроде Джулии объявляет, что с тебя хватит, и больше не дадут ни таблетки. Когда несколько часов спустя действие последней окончательно выветривается, страх проникает сквозь стеклянные двери и забирается под шелковые простыни Джулии. Одиночество змеей обвивало мое тело, как дым от ее свечей «Диптик». Я покрылась потом: лицо увлажнилось, кожа горела, в мозгу угнездилось омерзительное осознание того, что разбитое сердце есть разбитое сердце – независимо от того, кто обставлял гостевую спальню, где ты страдаешь от разбитого сердца. Нужно предупредить Джулию, что, к несчастью; белье от Фретт абсолютно не защищает от личной романтической трагедии. Я позвала Джулию, и она осторожно прокралась в комнату.
– Пожалуйста, позволь позвонить Заку, – взмолилась я. – Мне нужно все выяснить.
С самого моего появления вчерашней ночью Джулия не подпускала меня к телефону.
– Только помолвки и разводы делают людей по-настоящему счастливыми, – заявила она… – Тебе повезло: ты легко отделалась. Не звони ему, только хуже будет.
– Но я люблю его, – слабо прошептала я.
– Ты не влюблена в него. Ты его хочешь. Как можно любить мужчину, которого почти не видишь? Мой психоаналитик считает, что ты одержима романтическим идеалом. Тебе нужна не реальность, а идея. Реальность же заключается в том, что он чудовище.
Больше всего на свете ненавижу мнение профессионала, которого я не спрашивала. Шринк Джулии понятия не имеет о моем Том Самом и Единственном.
– Почему тогда он посылал мне все эти подарки, твердил, что я самая остроумная девушка на Манхэттене, и просил выйти за него? Это не имеет смысла, – умоляюще бормотала я.
– Знаешь что? Имеет, и вполне. Для парня вроде Зака, с бездной вкуса и уймой денег, ничего не стоит увлечь девушку. Куда труднее действительно быть рядом с кем-то, сделать этого кого-то частью своей жизни. Он предпочитает погоню, – пояснила Джулия, словно вдруг стала Опрой или кем-то в этом роде.
– Пожалуйста, дай мне позвонить…
– Лучше отдохни, – мило улыбнулась она и вышла из комнаты. Но оставила сотовый на постели. Я набрала номер Зака, и после моего обычного торга с ассистенткой он все же подошел к телефону.
– Да, – сказал Зак вполне нормальным тоном. Может, ничего такого не случилось?
– А если нам встретиться и… ну, понимаешь… обсудить…
– Я слишком занят, – перебил меня Зак.
– Но это очень серьезно. Нам нужно поговорить, – настаивала я.
