Ты сама говорила, их в городе не больше сотни.
– Мы пробовали. Нападали на двоих, но через вздох-другой к ним на помощь прибегали два десятка. Хотя подвергнувшиеся нападению не кричали «караул». Они вообще молчали как рыбы. Такое чувство, будто у них один разум на всех. Это, конечно, миф, и все же…
– Телепатия? – Джереми задумчиво покусал губу. – Вообще-то, я бы не сказал, что это миф. Наша наука занималась экстрасенсорными явлениями, но война положила экспериментам конец. Насколько мне известно, мы ничего революционного не открыли, но добились довольно любопытных результатов.
Впрочем, если и правда у Сияющих какая-то психическая связь, это многое объясняет… Ладно, поговорим о визите августейшей особы. Вы не хотите, чтобы мы попадались ей на глаза, угадал?
– Вы – мужчины! – И этой простенькой фразы было достаточно.
Торп, обдумывая целый ворох сложных, будоражащих разум проблем, неспешно вернулся в лабораторию. И обнаружил там Шкоду среди множества девушек со счастливыми и сосредоточенными лицами. Радист где-то раздобыл несколько листов прозрачного эластичного вещества и теперь выводил на них загогулины – пытался объяснить теорию радиоволн и модуляций. Сейчас он знакомил Сестер Хатар с элегантным в своей простоте принципом действия квантового радиопередатчика «дирак».
– Эта волна путешествует с абсолютной скоростью, которую мы называем «Е». Точно так же поступает и любая другая. Ни одна волна не способна двигаться быстрее скорости света. Однако такая задача по силам смещенной модуляции. Сейчас покажу, как это происходит. Кладу одну волну поверх другой, вот так. – И он наложил на белую бумагу прозрачный лист, а на него – второй. – Сейчас чуточку сдвину верхний… Видите, промежуток между фазами совсем крошечный? Меняются не волны, а взаимосвязь между ними. Эта идея и позволила нам создать устройство, которое передает сигналы – модуляции, взаимосвязь, – многократно быстрее самих несущих волн.
Торп обогнул группу слушателей и приблизился к Хэдли – тот привалился к стене и внимал с откровенной скукой на лице.
– Девочки от восторга на седьмом небе, – прошептал он лейтенанту, – а для меня это все китайская грамота. Никому я не нужен.
– Да, в техниках по лучевым пушкам здесь острой необходимости нет, – согласился Торп. – Зато от чего бы они не отказались, так это от услуг хирурга-гинеколога.
Хэдли недоуменно поднял брови, но Торп был настолько удручен, что не потрудился объяснить. И тут до него долетело одно словечко из лексикона Шкоды и колоколом грянуло в мозгу: мощность! У жриц Хатар есть только батареи на растительных кислотах и пластины. Так говорил радист. С другой стороны, Сестры умеют делать медную проволоку, а старуха упоминала, что они научились использовать силу падающей воды. Водяные мельницы… Медная проволока… Если бы только у них нашлись магниты!
Он подмигнул Хэдли:
– Пойдем со мной. Я только что придумал, чем им помочь. И хочу, чтобы ты очаровал дежурную радистку.
На сей раз у рации сидела другая девчушка. Она испугалась, но Хэдли ее успокоил и расположил к сотрудничеству меньше чем за пять минут разговора. Звали ее Лайри, и она была счастлива услужить великим инопланетным мастерам. Да, женщины знают, как обрабатывать сталь, чтобы к ней липла другая сталь или железо. Да, эта технология распространена широко и, несомненно, известна металлургам племени шелла. Что-нибудь еще угодно мужчинам с Земли?
Похоже, Лайри огорчило, что ей пришлось подвергаться опасности так недолго. Торп, уже научившийся улавливать подобные нюансы, вспомнил слова Матери Хатар о том, что ее паства начинает забывать свои клятвы. Оно и понятно. Одно дело – проклинать мужчин, когда сталкиваешься только со свирепыми извергами, и совершенно другое – когда ситуация в корне меняется. От этих мыслей голова шла кругом, и Торп решил на время их выбросить. Он обратился к Хэдли:
– Для нас с тобой есть работа. Пускай Шкода обучит женщин всему, что, по его мнению, им следует знать о мощных передатчиках. Сейчас тут нет приличных источников энергии, кроме наших аккумуляторов, и для остальных святилищ, разбросанных по всей планете, проку от них мало. А мы научим женщин добывать энергию без батарей. Здесь есть водяные или ветряные мельницы, и медная проволока, и магниты, и кое-какие знания…
– Я понял! – обрадовался Хэдли. – Пара пустяков! Когда начнем? Утром?
– Утром. То есть спать мы сегодня ляжем рано. Лично я – прямо сейчас. Хоть разок высплюсь как следует.
Джереми с наслаждением растянулся на кровати и закрыл глаза, а раскрыл, казалось, через секунду. Его разбудил шум – это Шкода устраивался на ночлег. Радист был выжат, как лимон, но торжествовал.
– Разбудил? Извини. Ты, наверное, не меньше моего вымотался. Но я должен сказать, что девочки – прекрасные ученицы, схватывают на лету. Они бы меня и не отпустили, если бы не вахтенное расписание… Бдение, так они это называют.
– Ну да. – Торп улыбнулся своим мыслям, перевернулся на другой бок и сонно подумал, кто сегодня будет караулить на крыше. И снова провалился в сон, и снова не проспал, как ему показалось, и мгновения, как его очень осторожно потрясла чья-то рука. Он сел на кровати с недовольным рыком, однако тотчас умолк, увидев, как отпрянула знакомая фигурка.
– Шенн! – прошептал он, глядя на дрожащую девушку. – В чем дело? Беда?
– Похоже на то. Джереми Торп, ты очень устал?
– Ну, не так уж. Могу чем-нибудь помочь?
– Сейчас мое дежурство. Ты… не поднимешься поговорить со мной?
– Пожалуйста, если надо. Может, мне дождаться колокола?
Шенн кивнула и бесшумно ушла. Когда ее соблазнительные изгибы таяли во мраке, он вспомнил слова Хэдли о минном поле. А еще – завуалированные намеки старухи. Насчет пустых надежд ее паствы.
Джереми подстегнул удар колокола. Он завернулся в юбку, накинул жакет и вышел из комнаты. Когда поднялся на крышу, девушка сидела в той же позе, что и вчера. При виде него встала и шагнула навстречу. Она сильно нервничала, до дрожи.
– Веления долга разрывают меня надвое. Я все тебе расскажу – и суди сам. Я верю, что ты ответишь искренне.
– Попытаюсь. Но при чем тут веления долга?
– Я жрица, Сестра Хатар. Мать Хатар – верховная жрица. А ты обладаешь сокровенными тайнами Хатар, о каких мы только мечтали, и значит, ты по рангу выше ее. Правильно?
– Шенн, это слишком трудный вопрос. Да, я кое-что знаю, чего не знает она, но если речь идет о выборе, кому из нас подчиняться, я ничего не смогу сказать, пока не пойму, в чем дело. Я ведь не жрец.
Она отвернулась, сделала шаг, затем резко повернулась к Торпу.
– Вчера ночью я бдила здесь, с тобой. Ты и сам знаешь. Я была беззащитна, но ты не причинил мне вреда. Ты до меня дотронулся, и я испугалась, но ты был добр. Тебя растрогал мой рассказ о зле, которое спустилось на нашу землю. – Она потупилась. – Все это было так странно, так непривычно, что утром я отправилась к Матери Хатар и исповедалась. Передала ей все, что ты сказал. Слово в слово.
Торп затаил дыхание, напрягся, но постарался, чтобы на лице не отразилось ничего. Так вот на что намекала старуха!
– И что она ответила?
– Рассердилась. Сказала так: хоть ты и с Земли, и этого нельзя не учитывать, ты все же остаешься мужчиной. А мужчин мы должны бояться и подозревать.
– Ну, тут она права. Но продолжай. Что вынуждает тебя сомневаться?
– Сегодня ты с остальными мужчинами показал нам, что вы не только великие знатоки Хатар и других тайн, но и работаете точно так же, как мы, потеете точно так же, как мы. И даже на шелл это произвело впечатление. Поэтому я подумала: а что, если Мать Хатар ошибается? Что, если она попросту завидует вашей великой власти?
Шенн смотрела на Торпа во все серебристо-зеленые глаза, искала отклика в его взоре. Он бы, наверное, рассмеялся, не будь ситуация так насыщена угрозой. Что ни говори, Хэдли прав в отношении инстинктов. Природа не терпит насилия над собой. Нельзя ли как-нибудь извлечь из этого пользу?
