– Блефовать? – Варис, скинувшая сутану, недоуменно посмотрела на него. – Что означает это слово?
Хэдли поднял ее сутану и аккуратно сложил на скамье.
– Как бы тебе объяснить, девочка… Ты ведь не думала всерьез, что мы изувечим твой драгоценный Хатар? Мы только притворялись.
– Но идея была верная, – сказал Шкода. – Я в том смысле, что неплохо бы изменить длину волны у наших раций, а заодно перенастроить их на частоту повыше. Это позволит общаться друг с другом посвободнее. Прямо сейчас и займусь.
– Что у тебя за план? – спросил Торпа ирландец. Свою рацию он отдал Шкоде, а освободившейся рукой обнял Варис, чему та нисколько не противилась.
– Мне сутаны подсказали одну идею, – ответил Торп. – Трудно понять, кто под ними есть кто. Давай-ка, Пэдди, мы с тобой позаимствуем два балахона и наведаемся в город…
– Зачем?
– Посмотрим, нельзя ли кой-кому всыпать. – Торп дождался, когда утихнет буря протеста, и пояснил: – Не бойтесь, я вовсе не спятил. Вот что мы можем сделать.
Он изложил свой полусырой план, и разгорелся спор. Лейтенанта пытались убедить, что это самоубийство, но он запасся аргументами и теперь разбивал доводы противников один за другим. Это занятие имело двойную пользу – пригодился опыт, чтобы опровергнуть те же возражения Матери Хатар, когда дошло до разговора с ней.
– Это безумие! – заявила старуха. – Чистой воды безумие. Всем известно: когда падает один из них, появляется много других, и все при оружии.
– По ночам они ходят?
– По вечерам, когда заканчивается рабочий день. Рыщут в поисках несчастных женщин, которым не хватает ума спрятаться.
– Вот эти-то охотнички мне и нужны. Нападем внезапно и мигом их вырубим, они даже не поймут, что произошло. Еще мы им глаза завяжем, чтобы потом ничего не рассказали. И найдем способ их разговорить.
Он добился своего. Правда, Шкода был в бешенстве – друзья категорически потребовали, чтобы радист остался со Спет доделывать «дирак». Второй раз номер не прошел. Варис пообещала перерезать Торпу глотку на месте, если он вознамерился разлучить ее с Хэдли, а Шенн ничего не сказала, но взяла его за руку и красноречиво посмотрела в глаза. И когда Рутель Геклонская вместе со своим павлиньим двором пустилась в обратное плавание, на баке разукрашенного судна безмолвно и отчужденно стояли четверо в белом, и лишь они знали, что за королевским парусником скрытно идет лодочка шелл – в соответствии с «безумным» планом.
Когда вдали показался Геклон, закат уже окрашивал небо в багрянец. Мало-помалу контуры города прорисовывались, и Торп, разглядывая их, впечатлялся все больше. Он даже прошептал стоявшей рядом Шенн:
– Сказать по правде, я ожидал увидеть город как минимум раза в два поменьше. Экая громадина!
– Я лишь один раз была здесь, когда по долгу службы посещала расположенное за городом святилище. Да, Геклон издали впечатляет, но ты скоро убедишься, что в нем немало ветхости и гнили. Особенно в центре, где Сияющие строят корабли. Ты уже заметил купол?
– Только что. Для чего он предназначен?
– В нем живут Сияющие. Он не похож ни на одну нашу постройку, его собрали из сотен относительно небольших сегментов – соединили их краями в гигантскую полусферу. Других строительных конструкций Сияющие не признают, даже цеха, где производят детали кораблей, расположены в таких куполах, только размерами поменьше. Скоро придет время кораблям улетать. У шелл уже начались игры, на них решится, кому идти в рабы, а кому оставаться. Затем все начнется сначала.
– Может, на этот раз не начнется. Попробуем разорвать порочный круг. Должен же быть какой-то выход.
Они умолкли – судно сбавило ход, опытный экипаж начал рифить парус и швартоваться к одному из многочисленных пирсов. Действительно, с близкого расстояния Торп разглядел на большинстве высоких зданий признаки запущенности: окна разбиты, краска облуплена, флаги грязные… Пока четверка заговорщиков разглядывала прибрежные строения, прекрасные дамы по три и по четыре быстро сошли на берег, и их увезли прихотливо разукрашенные экипажи, влекомые очень похожими на земных оленей животными, только поменьше и не с двумя рогами, а с одним. Торп позволил себе кривую улыбку, зная, что под капюшоном ее не заметят. И произнес тихонько: «Единороги, женщины всех цветов радуги, русалки и гнездо дьявольского выводка под геодезическим куполом. Луки, стрелы, звездолеты и монахини с кинжалами. У кого язык повернется назвать такой порядок вещей нормальным?»
– Запомните наш пирс, – посоветовал Джереми, когда друзья собрались переговорить в последний раз. – Надо, чтобы каждый при необходимости мог найти сюда дорогу. Итак, расклад вы знаете. Мы с Шенн идем вперед. Вы не упускаете нас из виду. Если врагов будет больше трех, прячемся, пока не пройдут.
Он пошел безлюдными грязными улицами. Рядом шагала Шенн. Все его чувства были начеку, не время любоваться архитектурой. И не время размышлять о том, как выглядел город в прошлом. Сейчас Торп на вражеской территории.
Уходили минуты. Все дальше портовый район, и по-прежнему кругом ни единого признака жизни. Возникли первые сомнения, что от этой охоты будет толк. Город огромен, и добрая треть его – в развалинах; запросто можно проблуждать всю ночь, так никого и не встретив. Во всяком случае, женщины, у которых с головой все в порядке, сидят по домам и не кажут носа на улицу, и вегиане об этом знают.
– Боюсь, мы только время зря теряем, – пробормотал Торп, когда они повернули за угол и двинулись по очередному темному каньону безмолвия.
Но, едва он успел договорить, Шенн схватила его за руку и прошептала:
– Слушай!
Торп затаил дыхание и услышал слабое, далекое шлепанье подошв. Звуки приближались. Он тронул девушку за плечо, и они, напрягая зрение, поспешили навстречу звукам. Вскоре лейтенант различил вдали блеск металла и, схватив Шенн за руку, затащил ее в ближайшую дверную нишу. Они вжались в стену, затаились в черной тени. Прошло секунд пятнадцать. Все громче шаги, все ближе… Прохожих было только двое – рослые, мускулистые парни с безволосыми головами и ничего не выражающими лицами. У каждого на лбу блестел серебряный диск, каждый с головы до ног кутался в шуршащую ткань, похожую на фольгу. Вегиане!
Торп сжал в кулаке конец принесенного с собой свинцового прутка, а второй рукой поднес ко рту рацию и локтем толкнул Шенн – дескать, отойди. Далее планом предусматривалось самое что ни на есть примитивное нападение. Хэдли с Варис идут прямо на вегиан, привлекают к себе их внимание, а Торп с Шенн бесшумно, как призраки, появляются у врагов за спиной и наносят удар.
Торп сделал шаг вперед и одновременно перекинул рычажок на передачу.
– Пэдди! Они здесь… – И оборвал фразу.
При первом же звуке его голоса вегиане застыли, словно налетели на кирпичную стенку, постояли долю секунды, а затем обмякли и повалились замертво. Торп ничего не понимал, однако искать объяснений не было времени. Сейчас им руководили инстинкты солдата.
– Вперед! – крикнул он. – Они лежат. Хватаем и бежим!
Джереми помчался к упавшим и увидел, как навстречу бегут двое товарищей. Когда встретились, он сказал:
– Пэдди, ты берешь этого, я несу второго. А вы, девочки, вперед! Мы следом.
Он едва не надорвался. Безвольные, как кули с мукой, вегиане чудовищно отяжелели уже через несколько ярдов, а улицы были длинны, поворотов немного. Минут десять Торп, спотыкаясь и шатаясь, нес свою добычу, а затем был вынужден остановиться – иначе бы упал. Рядом бессильно осел Хэдли, хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Девушкам приказания не требовались – остановившись справа и слева от мужчин, они вглядывались в сумрак и прислушивались, нет ли погони.
– Чем ты их огрел? – спросил, хрипя, Хэдли.
– Пальцем не тронул! – прохрипел в ответ Торп. – Как шли, так и брякнулись!
