атлета, но от него исходило ощущение спокойной надежности.
— Я обдумал, как лучше всего обставить встречу с этими читательницами, — поднимая голову, произнес он. — Мы предложим им принять участие в графологическом эксперименте, цель которого — по почерку выявить наличие в человеке склонности к агрессии. Попросим у каждой образец почерка мужа и скажем, что она сможет рассказать на страницах журнала — анонимно, разумеется, — о том, как безобразно он с ней обращался. Все это будет опубликовано в рубрике мисс Свити в качестве своего рода специального журналистского расследования.
— Да, но я же не могу представляться как мисс Свити! — возразила Саманта.
— А это и не нужно. Вы представитесь как ее молодая и красивая ассистентка. Вам очень идут распущенные волосы, — добавил Питер.
И он снова погрузился в чтение.
— У нас есть пять адресов из шести. Из этих пяти трое указали свои номера телефона. Не думаю, что будет слишком трудно раздобыть недостающие два. Не могли бы вы этим заняться, пока я обзвоню трех первых? Могу я воспользоваться вашим телефоном?
И получаса не прошло, как Саманта нашла все необходимые сведения, а Питер уговорился о двух встречах. Миссис Косуэй ждала их к пяти. Мисс Дэгер — медсестра — согласилась принять их, если они успеют до семи, после чего ей идти на дежурство.
— Дайте-ка мне координаты двух последних, — приказал Питер. — А я попробую еще разок дозвониться до миссис Твист — у нее все время было занято.
Саманта восхищенно слушала, как он беседовал с читательницами, — вежливо, но твердо.
— Ну что же, нас ждет работа, — подвел он итог, положив наконец трубку. — Миссис Доусон готова встретиться с нами прямо сейчас, но надо поторопиться. Меньше чем через два часа ей на работу — она кассирша в супермаркете. Миссис Уинфред не работает и будет дома весь день. К миссис Твист в Манчестер ехать вообще не нужно. Ее бывший муж еще два месяца назад перебрался в Эдинбург. Так что мы можем смело вычеркнуть его из списка подозреваемых.
Он открыл свой старый портфель, который держал возле ног, и извлек из него карту Лондона с пригородами. Затем методично отметил на ней адреса, которые им предстояло посетить.
Еще четверть часа спустя он захлопнул блокнот, в котором сделал кое-какие записи.
— Ну все, адреса я запомнил. Поехали к миссис Доусон. У вас есть кожаная куртка?
Саманта недоверчиво смотрела на него.
— Для быстрого передвижения по Лондону нет ничего лучше мотоцикла, — пояснил он. — Я как раз позаимствовал его у приятеля.
Он ткнул подбородком в сторону комода в прихожей:
— Один из этих шлемов для вас.
Саманта побледнела:
— Я не могу ездить на мотоцикле. Последний раз я пыталась прокатиться на скутере одного своего приятеля, когда мне было шестнадцать лет. Я выдержала ровно пять минут.
— Вам уже не шестнадцать лет, Саманта. Я не забыл, через что вам пришлось пройти. И помню причины ваших фобий. Но, если вы хотите вычислить анонимщика, у вас просто нет выбора.
— Может, вы один туда съездите?.. — почти беззвучно прошептала она.
— Но я уже предупредил их, что приду с ассистенткой мисс Свити. Сомневаюсь, что эти женщины пустят меня на порог, если я заявлюсь к ним один.
— У меня нет кожаной куртки.
Питер широко ей улыбнулся:
— Я это предвидел. И припас для вас отличную куртку. Очень удобную. Сейчас я за ней схожу, а вы пока собирайтесь. Встречаемся через пять минут.
Не помня себя, Саманта направилась в ванную. Сердце колотилось как бешеное. Она сняла очки и умылась холодной водой. Потом набрала в грудь побольше воздуха. Питер прав. Вот уже больше двадцати лет эта проклятая транспортная фобия не дает ей нормально жить. Пора с ней расправиться. Она посмотрела на стерильный пузырек с контактными линзами и решила, что поедет в очках. Если станет слишком страшно, их всегда можно снять. В нечеткой картине мира есть свои преимущества — многих опасностей просто не видишь.
Агата Саммер вернула штору на место и с недовольным видом повернулась к сестре.
— У тебя рот куриной гузкой, — заметила та, допивая чай. — Это очень некрасиво.
Она принесла Агате на пробу испеченные утром кексы. В искусстве домашней выпечки ее старшая сестра не знала себе равных, и Маргарет требовалось ее просвещенное мнение: она намеревалась угостить кексами Дугласа Хауэлла. Агата вынесла вердикт: недурно, но немного передержано в духовке. Из чего Маргарет вывела, что кексы удались на славу. Сестра всегда критиковала все, что бы она ни делала.
— Допивай чай, пока не остыл, — снова обратилась она к Агате.
Но Агата все так же стояла возле окна, погруженная в глубокую задумчивость.
— У Саманты появился еще один мужчина. Она только что вышла из дому вместе с ним. Лица его я не видела — он был в мотоциклетном шлеме.
— Это еще ничего не значит, — возразила Маргарет. — Может, это просто ее друг.
— Я ее лучше знаю. Понятия не имею, как он убедил ее забраться на мотоцикл, но она уселась позади и прямо-таки приклеилась к нему. Значит, у них близкие отношения. К тому же он не звонил в дверь — я бы услышала. Наверное, она ждала его на крыльце. Он пробыл у нее больше часа.
— Да, за час можно многое успеть, — мечтательно проговорила Маргарет.
— Прекрати болтать всякие пошлости!
— Не понимаю, почему тебя так возмущает, что у Саманты наконец-то появились мужчины.
— Три за одну неделю — это чересчур. У девочки нет никакого чувства меры.
— А существует выражение «троемужница»? — поднимаясь, съязвила Маргарет. — Посмотри в словаре, когда будешь разгадывать кроссворд.
И грузно направилась к двери. Пожалуй, она переела кексов.
— Ты куда? — спросила Агата.
— А у меня тоже любовное свидание.
Агата пожала плечами. Ее губы скривила смешка.
— В твоем возрасте это смешно.
— Все лучше, чем подглядывать за другими.
Обеими руками Саманта крепко обнимала Питера Пламкетта. Вначале она просто зажмурилась, не желая видеть, как мимо проносятся пейзажи. Потом понемногу успокоилась. Питер вел мотоцикл очень осторожно, а запах его одеколона действовал на нее расслабляюще. Наверное, в состав входит ромашковый экстракт. Так что она открыла глаза. И тут же пожалела, что не надела линзы. Шел небольшой дождик, и стекла очков запотели.
Миссис Доусон жила на шестом этаже кирпичного дома, расположенного в рабочем пригороде Бромли, на юге-востоке Лондона. Лифт в доме не работал. Саманта с Питером пешком вскарабкались по лестнице, провонявшей мочой и прогорклым маслом. Коренастая хозяйка квартиры встретила их очень приветливо. На ней было цветастое платье и линялая кофта с оторванной пуговицей. Она пригласила их присесть на диван, покрытый полосатым пледом, знававшим лучшие дни.
Пошуровав в крохотной кухоньке, она предложила им чаю. Саманту передернуло, когда миссис Доусон у них на глазах опустила в чайник с чуть теплой водой купленный в супермаркете чайный пакетик.
Затем, напустив на себя заговорщический вид, она выложила перед ними поздравительную открытку, написанную ее бывшим мужем два года назад. Он собирался отправить ее сестре, но перед самым Рождеством разругался с ней вдрызг.
— Эта история как нельзя лучше выражает характер моего мужа. Он ужас до чего вспыльчивый.
— А как он отнесся к тому, что вы решили с ним развестись? — спросила Саманта.
— О, мне пришлось два раза менять номер телефона. И пригрозить, что обращусь в полицию, если он
