Накануне вечером дома репетировали. Я заготовил подробный список детей: возраст, пол, имя. Хотелось каждого чем-то неожиданным порадовать - стишком, песенкой, фокус показать. Подарки, так договорились на заводе, родители купят сами и припрячут до случая. Я приду, они мне вручат потихоньку, известное дело...
Первыми мы поехали куда, Андрей, я что-то не помню? Да, да, к одной нашей вахтёрше, у которой дочь уехала в Китай на заработки и оставила ей дочку, внучку, значит. Вахтёрша в внучке души не чает. Купила ей в подарок набор детской посуды - чайник, блюдца, хорошенькие такие, по синему фону розовые цветочки. Я эту посуду в мешок и вперёд.
Машенька? Тебя Машенька зовут? Долго я до тебя добирался, Машенька, лесами, полями шёл, устал. Дай деду стул, дочка. Дед с дороги отдохнёт.
Маше лет десять. Из-под насупленных бровей смотрит на меня немигающими глазами. Стул не даёт. Подсуетилась бабушка, ткнула под меня табуретку, усадила.
Стишок, Машенька, стишок расскажи, - заволновалась бабушка.
Сама рассказывай, — отрезала внучка и опять на меня - немигающими глазами.
А мне куда деваться? Надо продолжать игру, отрабатывать трудодни.
Ну не надо стишок, не надо. Сейчас мы тебе подарок дадим. Что у нас, внучка, в мешке для Машеньки?
Внучка, пошарив для порядка в мешке, вытащила коробку с посудой. В глазах девочки затеплился интерес к жизни.
Вот. Вот тебе подарок, - посуда осторожно переправилась в Машины руки. Девочка нетерпеливо открывает коробку и вдруг со злостью запускает ею в бабушку. Посуда не разбилась. Только разлетелась по пушистому паласу в разные стороны: блюдца, чайничек, ещё блюдце...
Я тебя что просила купить? - кричала девочка, позеленев от злобы, — а ты мне посуду, сама в неё играй, дура, дура...
Ах ты, дрянь, - схватил я девочку за руку, - ах ты дрянь, - какие уж тут прибаутки, еле сдержался, чтобы не дать ей хороший подзатыльник. Губы Маши задрожали от обиды, она изо всех своих десятилетних сил шибанула дверью в соседнюю комнату и завыла там по-бабьи, протяжно, душераздирающе.
Простите, простите, Виктор Иванович, нервная она, мать уехала, я с ней... Никаких сил нет. Может часами лосины перед зеркалом примерять. У неё их восемь пар, разные, в Китае они копейки. А меня она просила, этот, как его, с наушниками, дорогой очень, не осилила. Думала, посудой угожу, да вот не угодила.
Так и ушли мы из квартиры под вой Маши и виноватые причитания старой вахтёрши.
У Кати из шестого цеха пятилетний мальчик. Он-то Деду Морозу обрадовался. Волнуясь, рассказал стишок про снежинки, повёл к ёлке, даже шоколадку подарил. А я ему из мешка - пожарную машинку! Красную, громыхающую! С поднимающейся лестницей! Артём поиграть побыстрее хочет, а мама приглашает гостей на кухню, чай попить. Пирогов напекла Катя, готовилась. Съели по пирожку. Андрей толкает, пора.
Направились к выходу, и случайно задел я своим посохом дверь в соседнюю комнату. Раскрылась дверь и увидел я в инвалидной коляске старого человека, сгорбленного, укутанного пледом.
Кто там, Катя?
Да отец, отец, — торопливо сказала Катя и прикрыла дверь. — Он плохо ходит, сидит целыми днями...
Я уже взялся за ручку входной двери, но вдруг почему-то вернулся. К отцу...
Здравствуйте, дедушка, — шагнул я навстречу. - С Новым годом вас! Дед взглянул удивлённо, радостно. Потом коснулся рукой моего посоха. И то ли спросил, то ли воскликнул:
- Дед Мороз?!
Дед Мороз, - подтвердил я. - Дай, думаю, зайду к такому старому, как и я, деду. Дай, думаю, скажу ему - с Новым годом! А ещё спасибо скажу за жизнь честную, трудную.
Сынок, сынок, — засуетился дед, — ты как попал- то сюда, в мою келью?
Специально пришёл. Знаю, живёт в этой квартире старый, заслуженный человек. Пришёл поздравить.
