его головы почти точно так же, как и был обезглавлен Дово после того, как Тобальд с Гродоветом услышали его бахвальство в «Отважном Менестреле». Мотив был как раз тем, который я озвучил прошлой ночью, только исполнителем был человек с военной подготовкой. Тобальд вряд ли бы сумел.
— А сам Гродовет был обезглавлен в один момент. Топор вылетел из стены прежде, чем у него было время среагировать. Результаты ты видел сам.
— Да, — отозвался я, — и я видел ещё много чего, хотя и не обратил тогда внимания. Лезвие топора было зазубрено в том месте, где оно ударилось о каменный пол, отрубив Гродовету голову, а те две зарубки на рукоятки остались от металлической пружины, сжимавшей топор пять сотен лет. И когда сработала пружина, она врезалась в дерево ещё сильнее, — я тряхнул головой, злясь на самого себя. — Я ещё гадал, почему топор Фастреда не был погребён вместе с ним. Я должен был догадаться, что топор был частью ловушки. Я должен был это заметить!
— Не нужно себя сильно винить. Ты вошёл в гробницу с собственными соображениями. Это мне ещё повезло, что не я вошёл первым. Должен сознаться, мне было очень любопытно, и я обыскал пожитки Гродовета. В них я обнаружил пузырёк с ядом, идентичный тому, что я позже нашёл в плаще Тобальда, когда осматривал его. Похоже на то, что Железный Трон не собирался допускать осечек. Мне не было никакой нужды анализировать содержимое, поскольку у чёрнобура появляется характерный запах при определенной концентрации. А когда я обнаружил символ Железного Трона, вся мозаика собралась воедино.
— У Гродовета тоже был символ?
— Нет. У Тобальда не было, по крайней мере, при себе. Если припомнишь мои слова, я упоминал лишь, что нашёл пузырёк с ядом, как на самом деле и было.
Я неожиданно вспомнил ещё кое-что.
— Вы же сказали, что взяли пробу крови и обнаружили яд, но при этом не уточняли, что обнаружили яд в этой самой пробе! А когда мы узнали, что это яд, Вы сказали, что «дали ему кое-что», имея в виду, что подменили кристалл.
— Отлично. Молодец, Джаспер. Кэмбер Фосрик гордился бы тобой.
— Но почему у Тобальда не было символа, если он работал на Железный Трон? — спросил я.
— А мне кажется, что был, но Тобальд не обладал тем же мужеством, что и Гродовет, который решил, что за ним никогда бы не стали следить. Думаю, Пурпурные Драконы обнаружат такой же символ среди вещей Тобальда где-нибудь в дальнем углу.
Я посмотрел на следы на полу и отверстие, откуда вылетел топор.
— Получается, что следы крупного мужчины принадлежали Вам. Но я не понимаю, почему Вы замаскировали ловушку слоем грязи.
— Поскольку когда я нашёл неопровержимые доказательства на теле Гродовета, — ответил Бенелаиус, — я тут же заподозрил, что Тобальд был с ним заодно. Они ведь, прежде всего, были не разлей вода, когда Гродовет приезжал в Гарс. И моё предположение оправдалось. Думаю, что мысль выставить всё так, чтобы Тобальд был один в ответе за всё, уже тогда сформировалась у меня в голове.
— Так вот почему Вы оставили пилюли на полу.
— Пилюли? — волшебник рассеянно посмотрел на меня. — О, да, даже я могу потерять что- нибудь.
— И раздробив их при этом точным ударом, — с ухмылкой поддакнул я.
— Ну да. Всё очевидно, в любом случае. Понимаешь ли, было необходимо, чтобы все уверились в том, что убийца не кто иной, как Тобальд. В конце концов, Гродовет и так поплатился за свои преступления жизнью, а если бы дальний родственник короля ещё и сам оказался убийцей… Это бы запятнало честь короны. Но в таком свете Гродовет всем запомнился как верный слуга королевства. Было необходимо, чтобы Тобальд, который был не меньшим предателем, имея все причины для того, чтобы разрушить собственный город и убить торговцев, заплатил не только за свои грехи, но и за грехи Гродовета.
— Но зачем тогда Тобальду было столь необходимо найти убийцу, если остальные были уже мертвы?
— Именно поэтому ему это и было нужно: Тобальд не знал, как убили Гродовета. Он, возможно, думал, что их раскрыли, поэтому проследили за Гродоветом до гробницы и там же убили. Кстати, я думаю, что сообщение о гробнице Фастреда оказалось неожиданным для Гродовета, — сомневаюсь, что последний стал делиться с мэром решением загадки. Королевский представитель искал сокровища, и я уверен, что их партнёрство с Тобальдом не предусматривало делёж драгоценностей.
— Таким образом, Тобальд думал, — продолжил я, — что убийца Гродовета выбрал следующей целью его.
Бенелаиус кивнул:
— И чем быстрее этого человека бы казнили, тем меньше был бы риск узнать о связи Тобальда и Гродовета с Железным Троном, если брать во внимание такую версию. Приказ Вангердахаста сыграл Тобальду на руку. По крайней мере, мэр думал так.
— Потому что, — подхватил я, — последнее, чего мэр ожидал, — это что обвинят во всём именно его, особенно, столь основательно, — я хрипло рассмеялся. — Он должен был быть вдвойне зол на Вас, поскольку знал, что большая часть улик была сфабрикована.
— Но я не сфабриковывал ни его намерений, ни предательства. Я не чувствую ни капли вины за содеянное, Джаспер. Справедливость восторжествовала. «Куплено кровью. Оплачено кровью». Таковы слова легенды, которые вполне могут служить эпитафиями на памятниках Гродовету и Тобальду.
Я задумчиво посмотрел на Бенелаиуса.
— Вы хорошо говорите, господин, но Вы не столь кровожадны, сколь хотите казаться. Вы хотели, чтобы Тобальд спасся.
Волшебник удивлённо поднял кустистые брови.
— И что заставляет тебя так считать?
— Восемь кошек случайно опрокинули четыре жаровни в тот миг, когда всё стало ясно. Вы сделали это намеренно, подав сигнал. Именно поэтому Вы посадили Тобальда возле выхода с веранды.
Лицо Бенелаиуса погрустнело.
— Я не люблю кровавых расправ, Джаспер. Мне бы никогда не понравился вид человека — абсолютно любого — висящего на дереве вблизи от моего дома. Да, если бы я хотел, чтобы Тобальд сбежал, куда ему было бежать? К Железному Трону? Даже если он добрался сквозь болото в Сембию, то для них мэр бы был бесполезен. Напротив, если бы сембийцы узнали, что он потерпел неудачу, они бы сами убили Тобальда. По правде говоря, я рассчитывал на то, что в болоте его утянет какая-нибудь трясина. То, как всё случилось на самом деле, должен признаться, меня немало удивило.
Воспоминание о призраке Фастреда натолкнуло меня на мысль о том, что у меня остался ещё один не отвеченный вопрос.
— Сокровище, — произнёс я. — Вы его взяли, не так ли?
Бенелаиус махнул рукой и блаженно улыбнулся.
— Выбрось сокровище из головы, как это сделал я. Тебе нужно лишь знать, что натерпевшейся горя семье Дово не придётся больше страдать. Вскоре они получат огромное наследство от дальнего родственника, о чьём существовании они даже не догадывались. В итоге, семья счастлива, оба предателя получили по заслугам, заговор против Кормира был раскрыт, история с призраками в болоте закончилась… По крайней мере, это касается призрака Фастреда.
Когда мы уже ступили на лестницу, из дальней комнаты раздался звук. Он был похож на стук гадальных костей, кинутых ворожеей на стол.
Или на стук костей древнего скелета, вдруг решившегося двинуться с места.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
— Думаю, кто-то проснулся, — тихо произнёс Бенелаиус, и в его голосе я услышал напряжение.
Сказать, что сам я был напряжён, значит не сказать ничего. Было ощущение, что мои глаза стали
