увидеть, как команда проезжает по Оксфорд-стрит в открытом дабл-деккере, высоко поднимая над головами последний трофей и направляясь к еще более пышному приему на Альберт-сквер. Молодежь всегда хочет болеть за команду-победителя — сейчас они все носят футболки «Манчестер Юнайтед» — и я в то время не был исключением.
В первый раз я увидел их игру, сидя на плечах у отца, когда мне было лет пять, там, где сейчас расположена Северная трибуна. Мой отец до сих пор сходит с ума по Сити: у него сезонный абонемент уже почти тридцать лет, и он все еще посещает каждую домашнюю игру. Он стал брать нас с Дональдом на матчи, как только мы чуть-чуть подросли. Он поднимал нас над турникетом — в то время можно было не платить за детей. Ну, если вы, конечно, водили дружбу с охранником. Мы были слишком маленькими, чтобы всерьез следить за ходом матча. Вместо этого мы бегали между ног у взрослых, играя в прятки или догонялки, время от времени радостно подскакивая, когда забивался гол, и так продолжалось, пока не наступало время идти домой.
По мере того как мы взрослели и становились независимыми, нам все более хотелось ходить на матчи с приятелями, а не с отцом. Мы всегда были самостоятельными. Проблема была в том, что у нас никогда не было денег. В нашем районе проживало достаточно много тех, кто болел за Юнайтед, но они редко ходили на «Олд Траффорд», потому что, чтобы добраться до стадиона, нужно было сесть на автобус, а чтобы сесть в автобус, нужны были деньги. Иногда мы пытались перелезть через забор или перепрыгнуть через турникет. И только когда мы начали сторожить машины, мы стали зарабатывать какие-то деньги, чтобы заплатить за билеты.
Любой болельщик, кто приезжал на машине на любой стадион в черте города, такой как «Мэйн-роуд» или «Энфилд», наверняка сталкивался с ситуацией, когда какие-нибудь молокососы подходили во время парковки и спрашивали: «Машину посторожить?».
Если он отвечал отказом, то весь матч думал только о том, не провел ли какой-нибудь подонок ребром монетки по его драгоценному «форду эскорту».
Вскоре охрана машин превратилась для нас в настоящую работу, приносящую определенную прибыль, и в итоге мы стали неофициальными охранниками парковки района Эйком-стрит — Грейт- Вестерн-стрит. Любые чужаки, которые пытались сунуть свой нос в наше дело, моментально получали по мозгам. Наше предприятие процветало.
Мужики поумнее предлагали расплатиться сразу после игры, чтобы «охранник» не сбежал с деньгами, но многие доставали мелочь сразу. Находились и упрямцы, но по возвращении они часто обнаруживали, что их шины проколоты или спущены при помощи спички, воткнутой в ниппель. Мы собирали все деньги за пять минут до начала и бежали смотреть матч, а минут за пятнадцать до конца возвращались, чтобы получить мзду с тех, кто не заплатил раньше. Несколько раз случалось, что я возвращался, а машину, которую мы должны были охранять, уже либо ограбили, либо угнали. В таком случае мы тут же исчезали. Хотя полиция знала, чем мы занимались, нас не трогали. Мы же были просто детьми.
Первый опыт футбольного насилия пришел именно в процессе «охраны» машин. «Вест Хэм» играл на «Мэйн-роуд» в начале семидесятых, и после игры возникли неприятности. Фанаты начали драться вокруг стадиона, и все это побоище вылилось на прилегающие улицы, где мы в то время зависали. Болелы «Вест Хэма» крушили все подряд и били стекла, а мы просто стояли неподалеку с людьми из Сити. Мы ничего особенного не делали, но наши друзья были настолько потрясены, что потом только и спрашивали друг у друга: «Ты видел братьев Фрэнсис?»
Постепенно я стал втягиваться в футбол. В середине семидесятых Сити все еще был на высоте. В 1974-м он вновь дошел до финала Кубка Лиги, где уступил «волкам». Двумя годами позже Сити все-таки выиграл этот кубок, победив Ньюкасл со счетом 2:1. Дэнис Тьюарт забил в падении через себя. Мы с отцом тогда ездили на «Уэмбли». Великий выдался день! И это единственная памятная победа на моей памяти, если не считать нашего выхода в Первый дивизион. В 1977 году мы закончили чемпионат вторыми, но к тому времени меня уже гораздо больше интересовали события, творившиеся за пределами поля. Деньги от «охраны» машин позволяли мне регулярно ходить на матчи с друзьями, а не с отцом, а это, в свою очередь, означало, что я мог куролесить, как мне заблагорассудится.
Тогда считалось, что у Сити нет своей «фирмы». Клуб гордился своим «семейным» имиджем и схемой «Джуниор Блюз», которая была направлена на то, чтобы молодые люди приходили на стадион и болели в веселой и дружеской атмосфере. В жопу такое веселье! Для меня все они были уродами. Мое мнение простое: если ты не хочешь биться за свою команду — ты не фанат. Достаточно тупой подход, конечно, но я так считал. Что касалось лично меня, то я был фанатом Сити до мозга костей, и если б кто-нибудь ляпнул хоть что-нибудь в адрес команды или парней, я бы ему голову оторвал.
«Мэйн-роуд» имел все возможности стать рассадником насилия. Народу приходило много, разделения по секторам на стадионе практически не было, полиции — тоже. Приезжие фанаты могли легко затеряться в лабиринтах узеньких улочек и тупиков, особенно ночью. Мы же знали все углы и закоулки: где спрятаться, где подождать и как свалить. Приезжих болельщиков, ясное дело, эскортировала полиция, но по пути была масса мест, где можно было устроить засаду без опасности оказаться замеченными. Полиция вмешивалась в драки уже после их начала — это был основной принцип ее действия, — и никто не пытался их предотвращать. Можно было делать все что хочешь, и притом практически безнаказанно.
Мы облюбовали для себя Киппакс — большой сектор на стадионе во всю длину одной из сторон футбольного поля. Это была наша «грядка», куда приходили ярые фанаты и любители речовок и которая была мишенью для вражеских «фирм». Целью футбольных хулиганов в середине семидесятых был захват «вражеского» сектора, будь это Коп на «Энфилде», Стретфорд Энд у Юнайтед, Шед у «Челси», Шелф у «шпор»[9] или что-нибудь в этом роде. Идея заключалась в том, чтобы прийти толпой, заполонить главный сектор соперника и попытаться захватить его полностью. Кто-то затевал драку, на запаниковавших «домашних» болел обрушивался град пинков, тычков и ударов, полиция немедленно вмешивалась, и в конце концов приезжую «фирму» либо рассеивали, либо под конвоем выводили с трибуны на поле и по боковой линии эскортировали до гостевой трибуны под ее одобрительный свист и аплодисменты. Полиция практически никогда не интересовалась, откуда ты, когда ты входил на стадион, а на самих трибунах не было никаких решеток, разделяющих сектора. Даже во время дерби Сити — Юнайтед фанатов разделяла лишь веревка.
Среди самых молодых хулиганов большой популярностью пользовалось «обувалово» на шарфы. В то время все носили шарфы, часто на запястье, иногда — на поясе. И тем, кто их отнимал, нужно было собрать как можно больше трофеев. Обычно никакого насилия не требовалось: ты подходил к кому-нибудь, срывал шарф и убегал. Тогда это был твой день! В понедельник ты шел в школу, показывал всем свой трофей и становился настоящим героем. Стена моей спальни была целиком увешана шарфами: моей целью было собрать по одному от каждого клуба Первого дивизиона. Но больше всего у меня собралось шарфов Лидса.
В то время в моде были двухцветные ботинки и двухцветные же штаны с накладными карманами, как у клоунов. В семидесятые вообще царила самая ужасная мода. Все белые носили длинные волосы, а все черные носили огромные афропрически, которые были весьма неудобны. День матча напоминал что-то из фильма ужасов: повсюду шарфы, клеша, патлы. И вся эта «военная» форма с боевой раскраской выставлялись напоказ. Сегодня достаточно какого-нибудь маленького значка на отвороте лацкана куртки, чтобы продемонстрировать свою принадлежность к какому-либо клубу, но сейчас я говорю о том, что было задолго до вхождения в моду дизайнерских вещей. Хотя должен признаться, что и в то время кокни одевались гораздо стильнее, нежели парни из Манчестера. Вы их запросто могли отличить. У нас никогда не было денег на шмотки, но мама всегда ухитрялась выкроить что-нибудь, если мы хотели то, что носят все. Мы были настоящими «северянами» (хотя я никогда бы не напялил на себя ватник).
В середине семидесятых внешний облик фанатов изменился: в моду вошли белые брезентовые плащи, как у мясников, скинхедовские прически, джинсы-дудочки, подвернутые наполовину, бейсбольные ботинки или «Мартенсы».[10]
Униформа всегда дополнялась шарфами. Мне казалось, что нет ничего круче, но мой отец это ненавидел. Он считал, что любой, одетый таким образом, — хулиган, что было недалеко от истины, и продолжал избивать меня, порой только из-за манжет на джинсах, которые становились все короче и короче. В итоге я брал свои ботинки «Доктор Мартенс» и шел домой к приятелю, где надевал их перед
