— Нет-нет, я убежден, что она не такая, как все…
Мэдэлин внимательно посмотрела на брата. Его лицо светилось от счастья, глаза пристально следили за каждым движением Елизаветы Вернэ, и сердце, которое давно мертво, билось, словно живое.
Хэлл выскочил на улицу даже не надев куртки. Было прохладно, но он не чувствовал холода. Выйдя за ворота, он стал прислушиваться. Где же Джуд? Преследует очередную жертву или быть может сразу направился к Амелии? Хэллоуина мучила череда тревожных образов.
Хэлл свернул на улицу, где жила Амелия, и остановился. Присутствия Джуда он здесь не ощущал, но его друг был здесь. Это точно. И причем совсем недавно.
Хэлл подошел к дому поближе, и услышал, как Амелия говорила с братом.
— Ничего я не пытаюсь! Он не в моем вкусе и вообще… у меня есть парень! — восклицала Амелия.
— Это ты Стивена имеешь в виду? — спросил Том.
— Да! Он хороший… ну, мне он нравится.
Хэлл видел, как Амелия пожелала спокойной ночи брату, и он ушел в свою комнату, а она легла на кровать, и еще долго думала о нем, Хэлле. Это польстило ему, но он подумал, что обольщаться не стоит. Амелия — не Елизавета. Она намного сложнее и интересней.
— Мистер Гордон, княгиня Сафонова, позвольте мне представить вам моего брата, Хэллоуина Скрима, — пропела Мэдэлин, подводя Хэлла к гостям.
Мистер Гордон с самым высокомерным видом оглядел Хэлла с ног до головы, и только потом коротко кивнул в знак приветствия. Княжна Сафонова, улыбаясь, подала Хэллоуину руку, он ее поцеловал.
— Рада знакомству, мистер Скрим. Ваша великолепная сестра так много о вас рассказывала, — сказала княгиня, — Упоминала, что вы очень интересный собеседник.
— О, Мэдэлин очень любит меня расхваливать, — смущенно улыбаясь, сказал Хэллоуин.
— Он скромничает! — воскликнула Мэдэлин, игриво стукнув брата веером, — Хэллоуин великолепный собеседник!
Княгиня снова улыбнулась, и стала искать кого-то взглядом. Вскоре она нашла того, кого хотела, и подозвала. Это была девушка, совсем молодая, с темными вьющимися волосами, и самой светлой улыбкой из всех. Хэллоуин с замиранием сердца следил за ней и не мог оторвать глаз. Она не шла — парила. Ее платье, прекрасное, как и она сама, развивалось при ходьбе.
Вот она подошла совсем близко, и Хэллоуин увидел ее глаза. Голубые, словно весеннее небо. Она поприветствовала присутствующих реверансом. Хэллоуин взял ее руку и, поднеся ко рту, нежно поцеловал. Она смущенно улыбнулась. Княгиня поспешила представить незнакомку:
— Мистер Скрим, это моя дочь, Елизавета.
Елизавета снова улыбнулась и взглянула на Хэллоуина из под опушенных ресниц.
— Очень рада знакомству, мистер Скрим, — произнесла она. Ее голос был подобен пению соловья. «Она абсолютное совершенство», — подумал Хэллоуин, любуясь дивной красотой девушки.
Она рассказывала разные истории, Хэллоуин смеялся над ее шутками, потом они пошли танцевать. Танцевала она превосходно. Легко, непринужденно. Глаза ее сияли от счастья, она улыбалась, и только когда пришла пора прощаться, на ее лице отразилась тень печали.
— Не хочется расставаться… с вами, мистер Скрим, — робко произнесла она, отводя взгляд от собеседника.
— Мы еще увидимся… — произнес Хэлл, и взял Елизавету за руку. Она взглянула на него и улыбнулась.
— Вы спрашиваете или утверждаете? — спросила она.
— Вам решать, — сказал Хэллоуин и нежно поцеловал ее руку. Потом поклонился и ушел.
В тот вечер Елизавета поняла, что влюбилась. Этот человек украл ее сердце и душу… навсегда.
— Мэдэлин, она великолепна! После нашего знакомства, я, кажется, еще сильнее влюбился в нее… — восхищенно говорил Хэллоуин, разгуливая по комнате и светясь от счастья. Мэдэлин сидела на софе и курила сигару.
— Боже мой, братец, ты, верно, сходишь с ума! Ничего в ней особенного нет… пустышка, — равнодушно произнесла Мэдэлин. Хэлл возмущенно фыркнул.
— Ничего ты не понимаешь! Она просто чудо… а ее глаза… Боже! Она сводит меня с ума, Мэдэлин! — воскликнул Хэлл, мечтательно улыбаясь.
— Это точно… — буркнула его сестра. Хэлл внимательно посмотрел на Мэдэлин и улыбнулся.
— Уж не ревнуешь ли ты, сестрица? — спросил он. Мэдэлин вскинула свои изящные брови.
— Я? С чего бы…
— Ох, Мэдди, я так и знал! — воскликнул Хэлл и присел рядом с сестрой.
— Ничего ты не знал! Я вовсе не ревную! — вскинулась Мэдэлин.
— Ты же знаешь, сестренка, что я всегда буду любить тебя, что бы не произошло… — сказал Хэлл, обнимая сестру. Она хмуро взглянула на него, но потом все же улыбнулась.
— Я тоже буду всегда любить тебя… но… с Елизаветой тебе лучше не встречаться, — вынесла свой вердикт Мэдэлин. Хэлл тут же отпрянул от нее.
— Что? Почему? — возмущенно спросил он.
Мэдэлин встала и подошла к комоду.
— Ты забыл, кто ты? — холодно осведомилась она, глядя на себя в зеркало. Хэлл вздохнул и закрыл глаза.
— Нет. Я не забыл, но спасибо, что напомнила, — съязвил он.
— Ты не можешь быть с ней, дорогой, она — ЧЕЛОВЕК, — последнее слово она выплюнула, словно раскаленное. Хэлл озлобленно посмотрел на сестру и вскочив с софы, буквально подлетел к ней. Встал за ее спиной и положил руки на ее плечи.
— Я ХОЧУ быть с ней, — прошептал Хэллоуин на ухо Мэдэлин, — И буду.
Мэдэлин усмехнулась.
— Нет. Ты не будешь с ней.
— Почему?!
— Я не позволю тебе раскрыть наш секрет! — прошипела Мэдэлин, повернувшись лицом к брату.
— Она ничего не узнает!
Мэдэлин рассмеялась.
— Ну конечно… когда тебе захочется ее крови, а тебе определенно захочется, ты раскроешь наш секрет тут же! Не сможешь сдержаться!
— Нет! Этого не случиться! Я… люблю ее, Мэдэлин…
Его сестра фыркнула.
— Это не любовь. Лишь страсть. Одержимость. Ты еще найдешь себе сотни, тысячи новых женщин! Вечность — это долго, братец. Мэдэлин обошла брата и направилась к двери. Хэлл стоял, от ярости сжав кулаки с такой силой, что почти впились в кожу до крови.
— Я проголодалась, — будничным тоном произнесла Мэдэлин, и обернулась. Хэлл смотрел на нее с
