сроки заключения в каторжной тюрьме. И поэтому, естественно, приложат все усилия к тому, чтобы дело осталось нераскрытым.
Инспектор вежливо откланялся и быстро пошел к выходу. В машине он тяжело отвалился на спинку сидения.
Проклятые газетчики способны выпить у человека всю кровь до последней капли. На какие только жертвы не идешь ради дела.
Вернувшись в комиссариат, он связался со Снайдом и в общих чертах доложил ему о результатах своей двухдневной работы.
Яви выразил удовлетворение по поводу наложения ареста на все частные транспортные средства, на которых возможно покинуть пределы Арании, минуя таможенный досмотр. Далее инспектор попросил комиссара предпринять все меры к тому, чтобы привести всю таможенную службу в состояние особой бдительности.
Снайд пообещал выполнить и эту просьбу.
Пожелав комиссару спокойной ночи, Яви положил трубку. Пока он не нашел нужным быть с главным откровенным. Яви хорошо знал Снайда: он был не тем человеком, которому можно довериться полностью. Главный держался уже долгие годы в руководстве полиции Арании, вовремя меняя свои политические взгляды и безошибочно угадывая исход очередной схватки противоборствующих сторон за власть.
Инспектор понимал, что в настоящий момент Снайд заинтересован в деле профессора Фэтона постольку, поскольку в нем заинтересован Президент. И если политическая ситуация вдруг изменится не в пользу Президента, резко изменит свое отношение к делу и Снайд. Это уже был четвертый Президент, при котором он возглавлял полицию Арании. Факт весьма красноречивый.
Из своего предыдущего опыта Яви знал и другое: всякое громкое уголовное дело в конечном счете превращается в политическое, и Снайд не однажды уже предавал инспектора, оставляя его один на один с политическими силами, не заинтересованными в успехе проводимого им расследования.
На всю жизнь запомнил Яви дело миллионера Роттендона. В самый критический момент Снайд в интервью с одним из газетных репортеров выдал все козыри инспектора. Уже через несколько часов свидетели, на которых Яви возлагал основные надежды, были мертвы. Такая же участь постигла и наемного убийцу компаньона Роттендона. Инспектор имел глупость доложить Снайду, что он установил местонахождение последнего. Люди Роттендона быстро нашли убийцу и убрали его, а Роттендон подал на инспектора в суд, обвинив его в злонамеренней клевете. Яви чуть было не угодил за решетку. Хорошо, что в борьбу за него вмешалась прогрессивная пресса, и дело закрыли. С тех пор Яви относился к Снайду с предельной осторожностью и недоверием.
Инспектор вызвал дежурного и попросил его разыскать Бейта. Через полчаса помощник сидел уже в кабинете инспектора.
Бейт доложил, что ему удалось побеседовать со всеми людьми, указанными в списке. С Крок Суни и его помощником, правда, разговор состоялся по телефону, потому что оба они находятся сейчас в столице. Что касается Шзттона Дюка и Дафина, которые тоже были в квартире Фэтона, то их участие в похищении исключено — у них неопровержимое алиби: в ту ночь они оба спали у Шэттона, что подтверждает семья, у которой он живет. Шэттон выехал из дома, поднятый с постели звонком Гинса, Дафин спал и ушел уже в восьмом часу. Благодаря Шэттону, окончательно прояснилась ситуация с раненым, котором действительно провел ночь в квартире профессора. Парень показывает, что утром второго января Фэтон и его друг были взволнованы. Теперь уже всем известно, чем именно. Шэттон Дюк предполагает, что похищение — дело рук местного бизнеса и, в частности, хозяина местного завопа, производящего электронное приборы. Правда, он несколько месяцев отсутствует в городе.
— Если вы не возражаете, — заключил доклад Бейт, — я займусь этим человеком более конкретно.
— Возражаю, — сразу ответил Яви.
Он коротко ознакомил помощника с новыми данными по фургону и приказал Бейту вплотную
