В том и загадка, что мотив простой Заставил непривычный к песне строй Заняться в ритме самоперестройкой. Особенно когда Жуан бывалый И в песне оказался запевалой. «Гей-гей, шевелите ногами, Шагайте вперед веселей. Судьба посмеялась над нами, А мы посмеемся над ней. Гей-гей, Шагайте вперед веселей! Гей-гей, мы слетели с орбиты, С наземного сбились пути, Сегодня за мятых да битых Небитых дают до пяти. Гей-гей, Шагайте вперед веселей! Гей-гей, разочтемся в утратах, В душевных печалях своих. Не будем искать виноватых И сваливать все на других. Гей-гей, Шагайте вперед веселей! Гей-гей, в нашей горестной драме Погибнет и зло и злодей. Судьба посмеялась над нами, А мы посмеемся над ней. Гей-гей, Шагайте вперед веселей!» Душа иная, Пока песню пела, Пересмотрела собственное дело. Мне дороги душевные суды, Умеющие видеть, что подсудно. В наш трудный век Попасть в беду не трудно, Труднее с честью выйти из беды. Вот почему для самооправданья Душе необходимы испытанья. В судьбе героя нашего возник Особенный, послепожарный сдвиг. Неслыханно, Негаданно, Нежданно Она взлетела сразу, как в броске, Когда на отличительной доске Вдруг появилось имя Дон-Жуана. Все поняли, что значил этот знак: Прыжок к свободе, А не просто шаг. Еще через неделю При обходе Врач подкрепил надежду о свободе: Не из какой-то личной доброты, Не из того, что слышал понаслышке, Освободил его совсем от стрижки, Бритья усов и даже бороды, А по закону — это подтвержденье, Что где-то близок День освобожденья. Не раз он укрощал Порыв гордыни, С надеждой встречи думая о сыне, Не раз в нем горько плакался отец, Не раз ночами, занятыми бденьем, Сменялись ожидания сомненьем, Сомнения надеждой. Наконец Неспешная старушка Справедливость Дала свободу И сняла судимость. Побритый, При усах, Почти чубатый,
